====== Глава 4. When Lights Go Down. ======

(Блэр Уолдорф) Почему у меня внутри такое чувство, как будто я влюбилась? Вроде, парней вокруг нет, чтобы к ним испытывать такие чувства... Все, Блэр, хватит нести чушь самой себе! Пора признаться: я не равнодушна к Чаку Бассу. Да, просто не равнодушна. Меня ни капли не обижал его утренний поступок. Он скорее мне даже нравился. Он меня хочет, это хорошо. Хочет до такой степени, что нагло врывается в мою комнату и срывает с меня одежду. Смотрим далее. Если поставить на меня другую девушку, назовем ее, к примеру, Мэри, он бы так не выкручивался перед ней. Если бы это была просто Мэри, он бы не покупал сто букетов пионов, которые стоят по двадцать долларов за цветок, а просто забыл бы. Ну не дала одна Мэри, даст другая. Но значит, когда он хотел со мной секса, когда он покупал мне цветы, он не думал обо мне, как о Мэри. То есть, я для него не просто Мэри, а много больше. Мои странные мысли и нелогичные алгоритмы прервал звонок скайпа. Это была Серена, которой я поспешила ответить. Как всегда радостное лицо сообщило мне, что оно и Нейт Арчибальд снова вместе. Я порадовалась за подругу и начала ей рассказывать события сегодняшнего дня. Все в мельчайших подробностях. Все до мелкой детали, вроде разговора возле моей комнаты и мимолетных взглядов, ведь для меня они были важны. Серена мне заявила свою постоянную фразу: – Я так и знала. – Что же ты знала? – поинтересовалась я. – Я знала, что еще там, в “Виктролле”, ты танцевала не для того, чтобы что-то доказать Еве, а для Чака, – неужели она говорит что-то умное, – Я видела, как ты на него смотрела со сцены, и даже не пытайся мне доказывать обратное. Я – твоя лучшая подруга и вижу то, что другие не замечают. А как он смотрел на тебя... Так ни один парень не смотрит ни на одну девушку! Между вами уже тогда была какая-то химия. А еще, скажу тебе кое-что по секрету. У него тогда встал! – Да ладно? – удивилась я, улыбаясь во все тридцать два зуба, – Ты серьезно?! – Абсолютно, – Серена важно изогнула губы, говоря это, и откинулась на спинку стула или кресла, не знаю, на чем она там сидела, – Я еще кинула на него остатки твоего платья, чтобы он прикрыл им его ТО САМОЕ, чтобы никто не заметил. Я уже чуть ли не на полу хохотала. Да, Серена умеет меня рассмешить, а мне льстило то, что я смогла его возбудить одними телодвижениями. Я решила пересесть с ноутбуком на кровать, потому что хотелось разлечься на мягких подушках и заснуть под какую-нибудь историю Серены. Но мне почему-то было неудобно. Что-то твердое упиралось мне в спину. – Да что ты скачешь на кровати? – воскликнула Серена. – Мне сидеть неудобно! – ответила я. Я залезла рукой под подушку и нащупала что-то бархатное и твердое. Что же это? Я ничего не клала под подушку. Я достала руку и посмотрела, что же в ней. Отказываясь верить своим глазам, я вслух прочитала: – Harry Winston. У Серены было такое же лицо, как и у меня. Я была счастлива и удивлена одновременно. Я думала, что цветы – это все, да и мне их хватало в качестве извинения, но украшение... на которое я еще даже не посмотрела. – Что сидишь, дура, открывай! – крикнула Серена, хлопая в ладоши. Она была так близко, что мне казалось, что она сейчас выбьет лбом свою камеру. Руки не слушались, и я не могла открыть коробочку. Наконец я смогла с ней справиться, и перед моими глазами возникло прекрасное. Это идеал. Лучше я не видела. – Мне покажи! Покажи мне! – верещала Серена. Я повернула ей коробочку, и моя подруга открыла рот и выругалась всеми плохими словами, которые только вспомнила. На мягкой подушечке лежало изумительное колье. Цепочка была полностью выложена крохотными бриллиантами, а спереди красовался большой камень в форме сердца. Безумно красиво. Идеально. Совершенно. Я должна пойти и поблагодарить его. Прямо сейчас. – Эс, повиси немного, я схожу, поблагодарю Чака, – сказала я подруге, вставая с кровати. – Би, подожди до завтра, сейчас уже ночь, полпервого, – предложила Эс, но я не могла ждать. – Ничего не случится, если я его разбужу. Он должен знать, что я видела его подарок. Я выбежала из комнаты и тихо прикрыла за собой дверь. Я побежала по направлению к комнате Чака, сжимая в руках бархатную коробочку. Под его дверью я увидела тусклый свет. Отлично, он еще не спит. Я тихо постучалась и открыла дверь. Все что я смогла сделать, это приоткрыть рот и стоять не двигаясь. Чак лежал в кровати. Не один. Под ним была какая-то девушка. Я старалась грузить себя вопросами вроде “Как она прошла сюда, что я даже не услышала?”, а не такими, как “Зачем он так со мной?”. Может я все не так поняла, и он просто так лежит сверху на голой девушке? Ладно, Блэр, смотри правде в глаза. Сейчас я смотрела в глаза Чака. В них было сожаление и желание все объяснить, но я не хотела ничего слушать. Коробка упала из рук и, перевернувшись несколько раз на полу, легла надписью HW вверх. Я, как обычно, натянуто улыбнулась и выскочила из комнаты, не желая больше видеть этого. Чак кричал мое имя, останавливая меня, но я захлопнула дверь и бежала оттуда. Я задыхалась, все органы давили на сердце, мешая ему вырабатывать кровь. Картина, которую я сейчас увидела, не выходила из головы, а в памяти представлялись эти его глаза. Раз я его не люблю, то почему внутри все так рвет и мечет, а душу жжет нестерпимая боль? Почему так плохо? Я схватилась за сердце, боясь, что оно выпрыгнет наружу. Я не заметила, как по лицу скатилась слеза, а за ней другая. Так, Блэр, ты должна успокоится. Он тебе ничего не обещал и не должен ждать того дня, когда ты соизволишь отдаться в его полную власть над собой. Но и эти мысленные уговоры не помогали. Я постаралась сделать нормальное лицо и зашла в комнату. Серена ждала меня “в ноутбуке” со счастливой улыбкой на лице. Я попыталась улыбнуться в ответ, но получилось что-то вроде гримасы боли. Серена сразу перестала улыбаться. Я легла на кровать на живот лицом к окну и ногами к двери и поставила ноутбук перед собой. Серена ждала от меня объяснений, но мне было настолько больно, что я не могла связать и двух слов. Я боялась, что если открою рот, ты начну истерически рыдать. – Я... Он... – бормотала я, не смотря в монитор компьютера, – Плохо... Не могу... Эс... – Что случилось, Би? – спросила меня подруга обеспокоенным голосом. Я немного помолчала, стараясь собрать все силы и мысли в кучу, чтобы меня не разорвало на маленькие кусочки. – Блэр, не молчи! – Серена была напугана, – Расскажи мне, давай! – У него в комнате, – я говорила медленно, деля слова на слоги, стараясь сделать так, чтобы голос не дрожал, – какая-то девушка. – Что? – ужаснулась Серена, – Какая девушка? Что они делали? – Серена, ты что, идиотка? – я плюхнулась головой на кровать, – Что они могли делать, сама не догадаешь... – Блэр! Чак сзади! – закричала Серена, а я мгновенно подскочила и выпрямилась. – Чак, – я лучезарно улыбнулась, стараясь сделать улыбку как можно естественней, – Что привело тебя сюда? – Блэр, я б на твоем месте встала и врезала между ног хорошенько! – заявила Серена, зло осматривая Чака. – Эс, во-первых, ты не на моем месте. И во-вторых, не вижу причины его бить, – серьезно ответила я, все еще улыбаясь. – Ну как это, не видишь причины? – Серена была действительно удивлена, – Она же очевидна! – Назовешь мне ее потом, потому что я сгораю от любопытства, – ответила я, выключая звук компьютера, – Итак, Чак, – я вернулась к Чаку, – В чем дело? – Блэр... – начал он. – Слушаю тебя, – я напомнила ему, что он уже несколько минут молчит. – Блэр... – повторил он. – Дай-ка я угадаю, – я старалась сделать так, чтобы ничто во мне не выдавало моих чувств, но на глазах предательски заблестели слезы, которые, я надеюсь, Чак не заметил, – Изменил решение на счет выбора завтрака? Или пришел еще раз пожелать спокойной ночи? Так не трать время, иди к себе, а то придется больше платить. Они ведь по часам работают, да? Тебе ли не знать, – мой язык старался как можно сильнее оскорбить его, но мое сердце хотело другого. Чак, не говоря ни слова, мгновенно бросился ко мне и навис сверху надо мной. Я испугалась. Мне не хотелось повтора сегодняшнего утра, к тому же Серена все наблюдает. Чак как будто прочитал мои мысли и закрыл крышку ноутбука. Он опустился передо мной на колени и взял мою руку, которую я хотела вырвать. – Блэр... – Ты уже говорил! – съязвила я, но он пропустил это мимо ушей. – Я не хотел тебя обидеть, – сказал он. – А я думаю, ты хотел, но у тебя ни черта не получилось, так что можешь быть свободен, – еще больше улыбнулась я, все еще стараясь, но без желания, вырвать свою руку. – Блэр, это из-за тебя... – продолжил он, но я автоматически перебивала его. – Ну конечно, это я во всем виновата, – заявила я. – Ты прекрасно знаешь, я безумно тебя хочу, но ты мне отказываешь... – Вот бедняжка, – протянула я, рассматривая ногти на свободной руке. – Поэтому я заказал проститутку, чтобы представить на ее месте тебя, – закончил Чак, а я лишь усмехнулась. – Очень хорошая история, можешь по ней книгу написать, но мне не интересно слушать твои оправдания, – бесчувственно сказала я, – Мне все равно, Чак. – Я же знаю, что тебе не все равно, – прищурился Чак, – Я все видел в твоих глазах. – Ты мог видеть в них только сочувствие, которое я испытываю к той шалаве из-за того, что она оказалась в одной постели с тобой, и отвращение, которое я испытываю к тебе за твое обращение с девушками, – выплюнула ему в лицо я. – Я видел в них боль, обиду, непонимание и... – Чак не договорил, хотя я знала, что он абсолютно прав, но я никогда не признаю этого, потому что его перебила девушка стоящая на пороге моей комнаты. – Ты должен мне за час, – с ухмылкой сказала она. – Возьми на столе в спальне, – зло ответил ей Чак, не отводя от меня глаз. – Ну что ты, Чак, – я воспользовалась случаем и выдернула свою руку из его, – Девушка хорошо поработала, – я встала на ноги и посмотрела на Чака сверху, – оставь ей на чай хоть немного больше обычного. Походу, я довела Чака до грани, потому что он со злостью схватил меня за заднюю сторону коленей и посадил на себя. Я уперлась руками ему в плечи и прошипела: – Что ты мне утром обещал? Что не тронешь меня, пока я не разрешу. – Разреши мне, – попросил Чак, стараясь прижать меня к себе. – Долго ждать придется, – ухмыльнулась я. – На столе ничего нет! – услышала я крик из комнаты Чака. Я ему лучезарно улыбнулась, заглядывая в его полные вины глаза, и сказала: – Иди к девушке и заплати ей за ее работу. Я встала с него и отошла в сторону, указывая ему на дверь. – Блэр, прости меня, пожалуйста, – Чак встал с пола и подошел ко мне. – Я не обижаюсь, Чак, мне все равно, – уверенно утверждала я с улыбкой, но по щекам текли слезы, – Не смотри на мои глаза, они не знают, что говорят. – Блэр, прошу... – Дверь там, – я настойчивее указала на дверь, – Будь так добр, закрой ее с той стороны. Чак хотел дотронуться до моей щеки, но я увернулась и еще раз указала ему на дверь. Он вышел, а я захлопнула ее прямо у него перед носом. Я скинула компьютер на пол и упала лицом в подушки, чтобы не было слышно моего крика. Пошел он к черту, бесчувственный подонок! Мне нельзя сдаваться. Если я сейчас снова его прощу и доверюсь ему, он снова сделает что-то подобное, и мне опять будет больно. Потом опять попросит прощения и все сначала! Нельзя. Я должна держаться. Никто не сможет сломить королеву. Никто. Моя дверь тихо открылась, но у меня не было сил посмотреть, кто зашел. Хотя, кто еще может зайти, как не эта тварь. Он подошел ко мне, а я сделала вид, что сплю. Чак положил свою руку мне на талию, а я постаралась не вздрогнуть. Он провел рукой по моему телу, потом наклонился ко мне и поцеловал плечо, а потом всю руку. Твою мать, он издевается! Если бы я сейчас “не спала”, встала бы и врезала. Какого черта он пришел?! Тут в мою ладонь упало что-то прохладное и металлическое. Я чуть не сорвалась, чтобы посмотреть, но вовремя вспомнила, что я сплю. Чак поцеловал мою шею, а я невольно подумала, что хочу чтобы он так делал постоянно, хочу притянуть его к себе и поцеловать. Но нельзя, Блэр, терпи! Черт, какого хрена он наклонился к уху. – Ты сейчас спишь, но я хочу, чтобы ты знала, – шепотом начал он, а я ловила каждое слово, стараясь не открыть глаза, – То что я тебе сказал, что ты назвала очень хорошей историей, является правдой. Прости меня. Пожалуйста. Блэр, держись. Не смей даже пошевелиться. Слава Богу, я услышала глухой стук двери. Я подскочила в кровати и бросилась включать настольную лампу. В руке у меня лежало то самое колье, которое Чак подарил. Я произвольно приложила его к шее, подойдя к зеркалу. Оно прекрасно. И мне подходит. Но нужно будет его вернуть Чаку, ведь он все равно будет уговаривать меня, чтобы я забрала колье. А я поддамся и заберу, но нужно сделать это по-королевски. Я упала обратно в кровать и попыталась уснуть. Мои попытки оказались тщетными и я решила встать. Было около пяти утра, но мне спать не хотелось. Я отправилась в ванну. Ужасная ночь давала о себе знать: заметные круги под глазами, отекшее лицо. Нужно это все будет заштукатурить, закрасить, заклеить, не знаю, но от этого нужно избавиться. Сначала душ, холодный. Я оделась, избавилась от следов бессонной ночи и вышла на кухню. Было темно и пусто. Элизабет и Барт не вернулись домой, значит они либо остались в отеле, либо уехали в Хэмптон. Тем и лучше. Не придется объяснять заботливой Элизабет, почему я такая расстроенная. И правда, почему я расстроена? Все ведь замечательно, жизнь кипит! И мне абсолютно плевать на Чака. Просто не буду его замечать, как будто его нет и не было. Я сделала себе кофе. Я собиралась сесть за стол и начать его пить, но дверь открылась и в нее влетел Чак. Он подошел ко мне вплотную, что я даже могла чувствовать его горячее дыхание, обжигающее мою кожу. Я старалась не смотреть ему в глаза, иначе количество шансов, что у меня будет желание вырваться из его сильной хватки, минимально. – Почему ты не спишь? – тихо, слегка хриплым голосом, спросил он. – Не смогла спать, – также тихо ответила я, – Уйди с дороги, пожалуйста. – Нет, – твердо ответил Чак. – Чак, я хочу выпить кофе, пропусти меня... Я не закончила, потому что Чак рывком выбил чашку из моих рук, которая упала на пол и разбилась. Я вздрогнула от звука бьющегося стекла. Чак поставил руки на кухонную столешницу так, что я оказалась в ловушке. Он навис надо мной, а мне приходилось отклоняться назад, чтобы наши губы не соприкоснулись. Как я хотела его. Прямо сейчас, здесь, на кухне. Хотела почувствовать его руки на себе, его губы на моем теле. Но я должна держаться. Вдруг я почувствовала, что что-то твердое и (о Боже!) большое, просто гигантское, упирающееся мне во внутреннюю часть бедра. Я взглянула ему в глаза. В них отражалась страсть, желание, вожделение ко мне. Одна его рука поползла вверх по моей талии. О нет! Еще чуть-чуть и я буду не в силах его остановить. – Чак, остановись, прошу тебя, – начала просить я. – Пожалуйста, Блэр, разреши мне, – прохрипел Басс практически мне в самые губы. – Нет, Чак! – я вцепилась в его обнаженные накаченные руки, от которых не хотелось отрываться, – Ты хочешь повторить вчерашнее утро? – Хочу, но с другим финалом, – сказал он и наклонился ко мне, но у меня хватило сил его задержать. – Вспомни, что ты мне обещал, – попросила я и выпустила искусственные слезы. – Я обещал, – начал он, – я обещал что... – Повтори это, – попросила я, – Пообещай мне снова. – Я... я... – прошептал он, – Я не могу, Блэр. Мое желание тебя сильнее глупого обещания. – Нет, Чак, не трогай меня! – воскликнула я, останавливая его руку, которая поползла к моей груди. – Прошу, Блэр, – в его глазах была мольба, – Один раз. Мне его хватит. Удар по сердцу. Я не хочу чтобы ему хватало одного раза. Хочу, чтобы я для него была другой, а не очередной девушкой, с которой он переспит, а потом забудет. Теперь же по лицу текли настоящие слезы, которые я уже старалась сдержать. Нельзя показывать ему, что мне больно от его слов. Я должна быть королевой. – Нет, Чак! – повторила я в сотый раз, – Даже если это случится, ты потом уедешь к себе и забудешь меня, как очередную проститутку, – какого хрена я это сказала. Чак хотел что-то сказать, а на его лице появилось понимание и преданность, но он не успел. – Блэр, Чак? – услышала я детский голосок, – Что здесь случилось? Я воспользовалась случаем и вырвалась из рук Чака. Я подбежала к Кэму и присела рядом с ним на корточки. – Милый, почему ты не спишь? – спросила я, поглаживая малыша по голове. – Меня разбудил какой-то звон, – ответил Кэм, – Блэр, почему ты плачешь? Тебя кто-то обидел? – Нет, что ты, все хорошо, – я попыталась улыбнуться и обняла Кэма, который обхватил меня за шею. – Кэм, иди, пожалуйста, к себе в комнату на пять минут, – сказал Чак, – Нам с Блэр нужно погово... – Нет, малыш, не уходи, хорошо? – попросила я. Мне совсем не улыбалось разговаривать с ним после того, как я сказала то, о чем должна была молчать. Чак должен был думать, что мне все равно на этот счет. – Почему не уходить? – спросил Кэм с непонимающе круглыми глазками. Ну да, я сейчас ему все и объясню. Примерно так: “Кэмми, твой брат хочет меня трахнуть, но я тоже хочу, но он должен был думать, что я не хочу. В итоге я проболталась, что хочу и какой для меня это имеет смысл, так что тебе нельзя отходить от меня, когда Чак рядом со мной”. Вот так я объясню ситуацию четырехлетнему мальчику. – Кэм, ты спать хочешь? – спросила я. – Нет. – Тогда пошли умоемся, оденемся, покушаем и пойдем в садик, хорошо? Я взяла Кэма за руку и потащила к его ванной комнате. Пока Кэм чистил зубки, я присела на край ванной и упала головой в колени. Какая же я дура! Надо было ляпнуть! Блин, уж лучше бы сказала, что он не в моем вкусе или что-нибудь еще. Нет, обязательно все надо испортить, чтоб жить потом стало еще труднее! Аплодисменты мне. Мои мысленные овации прервало резкое движение. Чак, стоя на пороге, схватил меня за руку и дернул к себе. Я бы хотела возмутиться, но все было так быстро, что я не успела ничего сказать. Он прижал меня к стене, оперевшись на нее руками и нависая на меня. Что он сейчас сделает? Бежать мне некуда. Кэма позвать? – Чак, не трогай меня, пожалуйста, – проговорила я, не смотря на него. В глазах неприятно защипало, как будто я собираюсь плакать. Нет, нельзя плакать, только не сейчас! Чак взял мой подбородок рукой и поднял мое лицо на себя. Он улыбался. Так спокойно и красиво, что мне сразу расхотелось плакать. – Я не хочу, чтобы ты так думала, – тихо сказал он. Я ничего не ответила и постаралась отвернуться. Не хочу, чтобы он видел стыд в моих глазах. Но никто не собирался отпускать мое лицо. Он подступил ко мне еще на шаг, а мне пришлось вжаться в стену, но наши тела и так уже были соединены от колен до груди. Он положил одну руку мне на талию, от чего по телу пробежала дрожь, а второй держал мое лицо. Он наклонился ко мне и дотронулся своим лбом до моего. В его жесте было столько нежности и чувства, что мне это даже нравилось. Вырваться я не могла да и не хотела. Но я знала, что если дам ему себя поцеловать, то для него уже одной преградой будет меньше. Вот уже мой носик дотрагивается до его. Что делать, что делать? – Блэр, ты где? – услышала я спасительный голосок из ванной. – Иду, милый, – ответила я и улизнула от Чака. Через секунду я услышала, как Чак ударил кулаками по стене, а затем его шаги в направлении кухни. Я забрала Кэма в комнату, чтобы одеть его. Потом я усадила его в гостиной смотреть телевизор, а сама пошла на кухню готовить завтраки Бассам. Кэму – кашу, а Чаку – английский завтрак. Ну, а мне – круассан и кофе, ведь прошлую чашку Чак выбил из рук, так что мне надо еще и убрать с пола осколки. Не хочу, чтобы Джорджина расспрашивала меня, почему чашка лежит разбитая на полу. Я зашла на кухню и увидела очень забавную сцену: Чак, со стаканом виски в руке, убирает осколки чашки. Он уронил один осколок, а он поцарапал ему палец. Мне тут же захотелось подбежать и поцеловать его пальчик, но я ограничилась заклеиванием пластыря. – Вот так, – сказала я, погладив мягкую поверхность пластыря. – Спасибо, – поблагодарил убитым голосом он. – Это мы уберем, – я выхватила стакан с виски из его руки и выплеснула янтарную жидкость в раковину, а стакан поставила в посудомойку. – Зачем ты вылила мой виски? – грубо спросил он, взяв меня за локоть. – Потому что нельзя пить с утра, – я вырвала локоть из его руки и поставила сковородку на плиту. – Мне можно, – буркнул он и сел за стол. – С чего это? – поинтересовалась я, выливая яйца на сковородку. – Залить горе. Я рассмеялась. Горе у него. Вот проблема, девушка не дала себя поцеловать. – Ну да, – начала я, перестав смеяться, – Чак Басс расстроен, потому что ему не дала девушка. Это, наверное, у тебя впервые. – Представь себе, нет, – огрызнулся Чак, а его тон меня только веселил. – Неужели? Тебе отказывали? – я обернулась к нему с лицом полным наигранного удивления, – И что ты тогда делал? – Ничего, – разозлившись моей радости, пожал плечами он, – Все шло как обычно. Новая проститутка и все. Было больше ничего не нужно. – Что мешает сейчас поступить как обычно? Блэр, хватит дурочку включать! Либо он сейчас врет, чтобы я растаяла, либо все так и есть. В любом случае, мне было очень приятно от его слов. Я для него не такая как все. Может хватит уже ломаться и начать действовать?! Я и себя мучаю и его. В ту же секунду, как я это сказала, прерывая мои приятные мысли, Чак вскочил со стула и бросился ко мне. Он обхватил меня руками сзади и прижал к себе. Я вздрогнула, но не убрала его руки. Чак опустил лицо мне на плечо и как будто вдыхал мой аромат. Я сжала ручку сковородки от наступившего возбуждения. Я должна его остановить. Но я не хочу. Хочу чтобы он так стоял и сжимал мою талию в объятиях. – Чак... – Не надо, – начал он, – Я все равно не отпущу. Сколько ни проси. – Хорошо, – сказала я и перевернула кусочек бекона на сковородке. Он убрал мои волосы на бок и прикоснулся губами к моей шее. Он целовал каждую клеточку моей шеи от ключицы до подбородка, а я еле сдержала себя, чтобы не вздохнуть. – Чак... – Не волнуйся, – прошептал он мне в самое ухо, – Я не трону тебя, пока ты сама не попросишь меня. Пока я не попрошу?! Он совсем охренел?! Я никогда не стану его просить об этом. Вот это самооценка. Ничего, ждать ему придется долго. Я – Королева, а королевы должны быть терпеливыми. А может мне лучше быть королевой снисходительной? Черт, как же я его хочу. Это невозможно описать, насколько сильно он пробуждает во мне страсть и желание. За своими мыслями я не заметила, как подняла одну руку и окунула ее в волосы Чака. Они такие мягкие, что даже после осознания своего действия руку убирать не хотелось. Он тоже схватил меня за волосы и осторожно наклонил мою голову назад, укладывая ее себе на плечо. Он продолжал ласкать мою шею, а я закусывала губу, чтобы не застонать. Черт, что же он делает?! Надо немедленно это остановить! Здравый смысл должен победить мою страсть! Сейчас же! – Ой, твой завтрак готов! – воскликнула я, убирая свою руку из его волос и отталкивая его от себя, – Кэм! Тебя ждет каша! Мы молча позавтракали, а потом мы с Кэмом зашли в мою комнату, чтобы забрать букет пионов для Кэролайн. – Кэм, ей понравится, я тебе гарантирую, – приободрила я Кэма перед выходом из дома и обернулась на Чака, который улыбался нам. Я отвела Кэма в садик, а он попросил меня не заходить внутрь, чтобы выглядеть взрослым перед Кэрол. Я улыбнулась и поехала в супермаркет за продуктами, потому что Элизабет прислала сообщение, что они сейчас в Хэмптоне и вернуться не скоро. Отлично, значит мы еще долго будем одни в доме. А это чревато его победой надо мной. Может, попросить Джорджину остаться на пару дней? Или попросить Нейта заехать, ночки так на четыре? Тогда с ним увяжется Серена. Ну и ладно, так будет еще безопаснее. Я заплатила на кассе и поехала домой. Там уже вовсю убиралась Джорджи, как всегда с наушниками в ушах. Она хотела подойти и помочь мне с пакетами, но откуда ни возьмись появился Чак и выхватил пакеты из моих рук. Я пожала плечами на вопросительный взгляд Джорджины, а потом отрицательно замотала головой на ее последующий разъяренный взгляд. Я зашла на кухню, где Чак уже раскладывал продукты в холодильник и на полочки. Он молчал. Мне это не нравилось, поэтому я начала разговор: – Элизабет и Барт уехали в Хэмптон на несколько дней. Чак на меня обернулся, а в его глазах было желание бросить все и отнести меня в спальню. – Поэтому, – я опередила его, – так как мы остаемся одни, я предлагаю оставить Джорджину здесь на пару дней. – Нет, – ответил он. – Хорошо, – продолжила я, наступая на него, – А может быть тогда, – я прижала его к кухонной столешнице и начала водить пальчиком по его груди, – Нейт? Он твой друг, поживет здесь немного... – Не только ты можешь быть упрямой, – ухмыльнулся Чак и остановил мою руку, убирая с себя. – Отлично, тогда я заберу Кэма к себе в комнату, – сказала я, тоже начиная раскладывать продукты, – Чтобы у тебя не было даже и мысли прийти ко мне. Ну или у меня не было мысли сорваться и позвать тебя. – Ух, – Чак обернулся ко мне и так сексуально сложил губы трубочкой, – Предпочитаю, чтобы ты сорвалась и позвала меня. – Не наглей, – пропела сексуальным голоском я. – Я даже готов сам к тебе прийти, – теперь уже он прижимал меня к столешнице, – Ты ведь представляешь, что это за унижение для Чака Басса. – Конечно, ведь обычно под тебя все ложатся, – проговорила я, положив ладони ему на грудь, вырисовывая пальчиками узоры. Чак открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел. – Какого черта вы творите?! – услышала я голос Джорджины с порога. – Джорджи! – я со всей силы оттолкнула Чака от себя, а он сдвинулся лишь на сантиметр, – Мы тут, продукты раскладываем, да Чак?! – я обернулась к нему за поддержкой. – Вообще-то, мы решали в какой позе проведем сегодняшнюю ночь... – Не слушай его, Джи! Он придурок! – я в отчаянии выпрямилась и врезала Чаку по плечу. – Так, – Джорджина спокойно выдохнула, – Блэр, повторяй за мной, – Джи подошла ко мне и взяла меня за плечи, – Я... – Я, – повторила я. – Никогда... – продолжила Джи. – Никогда. – Не пересплю... – Не пересплю, – я скрестила пальцы за спиной и готова поклясться, что затылком почувствовала ухмылку Чака. – С Чаком Бассом, – закончила Джорджи. – С Чаком Бассом, – улыбнулась я и разомкнула пальцы, – Все? Довольна? – Блэр, это для твоего же блага, поверь мне, – Джорджина смотрела на меня такими честными и обеспокоенными глазами, что мне ее жалко даже стало. – Джи, мы можем с тобой об этом поговорить потом? – я ей взглядом хотела показать, что Чак стоит здесь и слышит нас, но Джи было все равно. – Блэр! – Джорджи встряхнула меня за плечи, – Это уже твое дело и твоя жизнь, но я не хочу, чтобы у тебя были такие нервные срывы, как у предыдущих домработниц и нянь. Как у Ребекки, например. – А что было с Ребеккой? – А кто такая Ребекка? Это спросили мы с Чаком вместе. Я тоже не знала, кто такая Ребекка, но меня больше интересовало, что с ней случилось. – Он даже не помнит, кто такая Ребекка! – фыркнула Джорджи. Я бросила злой взгляд на Чака, а потом повторила свой вопрос. Джорджи подумала, говорить ли ей это при Чаке, но все же сказала: – В общем, Бассы послали ее как-то к Чаку в отель с Кэмероном, – начала Джорджи (- А! Вспомнил! – вставил Басс), – И она вернулась на следующее утро с истерикой. – Почему? – удивилась я, – Она что, когда шла на это не понимала, что это будет всего одну ночь, а потом он о ней забудет и все? – Если бы все было так просто! – ухмыльнулась Джи, – Она в слезах и панике прибежала и кричит мне, что когда утром сваливала от него с Кэмом, увидела пачку неоткрытых презервативов, а сама она противозачаточные не пила тогда. – Она беременна?! – вскричала я, – Этот тупой козел будет папой?! – Нет, все нормально, – успокоилась меня Джи, а я не замечала, что мы с ней разговариваем, как будто Чака здесь нет, – Она через пару дней прибежала ко мне с отрицательным тестом на беременность. – Хуух, – облегченно выдохнула я, а Чаку, походу было все равно, потому что со спокойным лицом вернулся к раскладыванию продуктов. – Вот такие страсти тут, так что будь осторожна, Би, – Джи положила руку мне на плечо и удалилась с кухни. Я резко обернулась к Чаку, который со спокойным лицом закрывал холодильник. Я подбежала к нему и прижала к двери холодильника. – Ого, какая страсть! Тебе достаточно только попросить. Хочешь прямо здесь? – игриво улыбнулся Чак и закинул мою ногу себе на бедро. – Пошел к черту, Басс! – я начала яростно его отпихивать от себя, но он не давал мне отстраниться, – Девушка чуть не забеременела от тебя, а ты ведешь себя как сволочь последняя! – Ну залетела бы, я бы дал ей денег, чтобы она свалила подальше отсюда с ребенком вместе, – пожал плечами Чак. Как он может так говорить?! Это не шутки, это мог быть живой человек, который был бы ребенком Чака! В его глазах было столько равнодушия и спокойствия, что мне стало плохо. Голова кружилась, а ноги отказывались держать меня. А если бы на ее месте была я? Он бы тоже дал мне денег и сказал бы уехать подальше? Забрать его ребенка с собой? Бесчувственная тварь! – Отпусти меня, – пролепетала я, отталкивая его от себя. – Почему? – Чак непонимающими глазами смотрел на меня. – Я сказала, отпусти, – прошипела я, разделяя слова. – Блэр! – прокричал он мне в спину, пока я шла из кухни. – Бесчувственный подонок! – проорала я ему уже из коридора и громко захлопнула дверь. Я уселась на кровать и обхватила голову руками. Я не обращала внимания на Джорджину, которая ломилась в мою закрытую на ключ дверь, на то, как она орала на Чака, который подошел к моей комнате. Мне было все равно. В голове крутилась эта девушка. А что, если бы, как Чак выразился, она залетела? Что бы тогда было? Он действительно смог бы ее бросить с ребенком на руках? Одну. Вот сукин сын. Было почти шесть и я должна идти за Кэмероном, но выходить из своего мини убежища не хотелось. Все же я пересилила себя и тихо пробралась к прихожей. Я так же тихо вышла и никто меня не слышал. Я села в такси и забрала Кэма из садика. Когда мы вернулись домой, я отвела мальчика в квартиру, а сама вышла немного прогуляться. Я зашла в бар и позвонила маме. Она сообщила мне печальные, но одновременно радостные новости: – Блэр, ты представляешь, моя начальница погибла два дня назад от инфаркта. – Как? – ужаснулась я, пролив мартини на барную стойку. – Вот так вот, – грустно ответила мама, – Но в этом есть и хорошая сторона... – Мам, да какая хорошая сторона в смерти твоей начальницы, которая тебя очень любила?! – закричала я. – Послушай меня, прежде чем кричать, – успокоила меня мама. – Ну, хорошо. – Сегодня мне, как ее главному работнику, прислали ее завещание, – начала мама, – А в нем сказано... – Ну? – нетерпеливо вскрикнула я, а люди в баре начали на меня оборачиваться. – Теперь я – глава нашей юридической кампании, – важно провозгласила мама. До меня медленно начал доходить смысл сказанного. Слова в сумасшедшем потоке бурлили в голове, а я не могла сложить их в одну связную мысль. Наконец-то логическая цепочка была построена и, я поняла, что мама мне хотела донести. – Мам, ты серьезно? – после долгой паузы спросила я. – Да, это правда, – ответила мама, – Милая, мне пора, я тебе положила на карту двадцать тысяч... – Сколько? – вставила я. – ... и я хочу, чтобы ты их потратила только на себя! Все, солнышко! – сказала мама, – О, только одна не самая приятная вещь. Оказалось, здесь всё не так гладко, не буду вдаваться в подробности, но теперь за мной везде ходят представители СМИ. Я на сто процентов уверенна, что они уже выяснили всё-всё обо мне, значит и о тебе тоже, поэтому будь поосторожнее на улицах и не отвечай ни на какие вопросы обо мне. Целую! Я бросила телефон в сумку и громко крикнула: – Всем выпить за мой счет! Я вышла из бара, когда было около одиннадцати. На телефоне светилось сообщение о 31-ом пропущенном звонке от Чака, но я уже не стала ему перезванивать. Какая разница, ведь через несколько минут я буду дома. Я была слегка пьяна, поэтому идти на каблуках было очень неудобно. Я на минуту оперлась о стену какого-то дома, чтобы немного унять головокружение. Тут я почувствовала острую боль в области затылка, а потом чью-то грубую руку на своем рте. Меня схватили за волосы и потащили за угол. Я не понимала, что со мной происходит. Сердце бешено колотилось, а в мозге проснулся инстинкт самосохранения. Я яростно начала отбиваться ногами, кричать, но мне затыкали рот рукой. В глазах все помутнело, и я уже не чувствовала ног. Меня бросили на твердый, ледяной асфальт. Мне было плохо видно лицо человека, но я поняла, что это мужчина, потому что он снимал штаны. Господи, почему со мной? Голос пропал, и я не могла кричать. По лицу текли слезы, а в горле болело от напряжения. Я уже не чувствовала ничего. Он раздвинул мои ноги и разорвал напополам трусики. Он прижал мою голову к стене, а я была не против. Не хочу это видеть. Я не ощущала ни боли, не ужаса, ни страха. Боль наступила потом, когда я осталась лежать одна, на земле. Вокруг ни души. Я аккуратно подняла голову и осмотрелась. Отсюда до дома минут пять. Я попыталась подняться, но, если бы не стена, я бы свалилась обратно. Острая боль прожигала изнутри и затрагивала все внутренние органы. Опираясь о стены домов, я пошла к нужной двери. В сумке разрывался телефон, а я знала, что это Чак. Но я не брала трубку. Какая разница, ведь все равно он меня сейчас увидит. Сжимая в руке остатки своих трусиков, которые я почему-то забрала с собой, я зашла в кабинку лифта. Все, еще немного и я буду рядом с Чаком. Как он мне нужен. Не могу без него.