====== Глава 6. Nutella And Whiskey Never Go Together. ======

(Блэр Уолдорф) Итак, за прошедшую неделю изменилось достаточно много вещей. Первое: теперь за мной гоняются все папарацци Нью-Йорка. Моя мама поспособствовала этому, плюс они наверняка узнали, что живу я в доме самой известной семьи Нью-Йорка, и плюс наверняка не сложно понять, что я всегда была интересна людям, прошу прощения за мою не скромность. Как только я выхожу на улицу, меня сразу начинает преследовать толпа обезумевших фотографов. Теперь в этом сумасшедшем городе фамилия Уолдорф, конечно, не такая значимая, как Басс, но все же. Все в этом городе резко узнали, кто такая Блэр Корнелия Уолдорф. Какой-то крутой фэшн-чувак заметил меня, и поэтому теперь моя прикроватная тумбочка ломится от писем с приглашениями рекламировать одежду известных дизайнеров. Все получили отказ. Я вам не Саша Пивоварова, не Миранда Керр, и уж точно не Наталья Водянова. Вот их пускай и приглашают. Я снялась только для одного бренда – Chanel, просто чтобы напомнить моим старым друзьям-фрейлинам, что я королева и всегда ей буду. Раньше за мной с фотоаппаратами бегали только “жертвы Сплетницы”, а теперь большинство печатных изданий гоняются за Блэр Уолдорф. И второе, которое для меня совсем не болезненно, я могу об этом спокойно говорить, да хоть пойду сейчас и аудио-книгу запишу. Черт, я не могу даже с собой быть честной. Да, похоже, “прежний Чак Басс” is back. Мне это очень не нравится. Нет, мне это причиняет боль. Я ведь не хотела тогда ему такого говорить, но я понимала, что должна это сделать. Если бы я этого не сказала, то я бы причинила боль самой себе. Думает, я не знаю таких парней как он? Глубоко ошибается. Они притворяются хорошенькими, чтобы потом переспать со мной и кинуть. Ну и к черту их всех. А вот сейчас я сижу в своей комнате с чашкой горячего шоколада, точнее, горячий шоколад в ней закончился минут десять назад, и слушаю визги и смех пятнадцати красивых девушек, доносящиеся из его комнаты. И так уже несколько дней. Слава Богу, Элизабет приехала и забрала Кэма в Испанию, куда они с Бартом собирались поехать. Я отказалась ехать, Чак тоже. Его заставили пообещать, что он и пальцем меня не тронет. На это Басс усмехнулся своей фирменной улыбкой и сказал: “Мамочка, не волнуйся!”. Значит, он ей не рассказывал про то, что было в ту ночь неделю назад. – Черт! – прошипела я самой себе, потому что очень пронзительный смех прервал мои мысли. Я вскочила с кровати и направилась к двери. Я же не одета! Да ладно, фиг с ним. Там все равно никого нет, ведь подоноБассок развлекается с этими шалавами. Вот я и вышла из комнаты в одном нижнем белье и неаккуратно наброшенном сверху халатиком. Я пришла на кухню и открыла холодильник. Так, что тут у нас? Опа, “Нутелла” подойдет. Я отковыряла кусок замерзшего шоколада, положила его в тарелку и засунула в микроволновку. Идем далее. Нужно выпить. Чай, кофе? Нет, не то. Оу, Басс. Как ты удачно оставил бутылку Chivas на столе. Недолго думая, я взяла бутылку и открутила крышечку. Я достала из микроволновки шоколад и устроилась на кухонной столешнице с бутылкой виски в одной руке и с тарелкой “Нутеллы” в другой. Я обмакнула палец в шоколад и собиралась его облизнуть, как дверь кухни открылась и в нее влетел Чак. Так, спокойно, Блэр, полный игнор, как мы с тобой и договаривались. Черт, я же почти голая! Я облизала палец и запахнула халатик, который спасал только верхнюю часть моего тела и сантиметров семь нижней. Это же надо такой халат было купить?! Я старалась даже не смотреть в его сторону, хотя сам он стоял метрах в двух от меня и не отрывал глаз от моего лица. Ну, или тела. Я поднесла бутылку виски к губам и, морщась от неприятной жгучей жидкости, сделала несколько глотков. Далее последовало еще пару пальцев шоколада. Снова виски. А Чак все стоял и смотрел на меня. Черт, хочется тоже на него посмотреть. Но нельзя. С этой мыслью я хотела глотнуть еще, но, поднеся бутылку к губам, я услышала голос: – Чакки! Ты скоро? Нам скучно без тебя! Я старалась этого не делать, но все же мои чувства выдали на лице грустную улыбку. Я поспешила ее скрыть и начала жадно глотать виски. Но Чак подлетел ко мне и выхватил бутылку из рук, пролив немного мне на халат и на грудь. Я попыталась забрать виски обратно, но всю жидкость Чак вылил в раковину. – Ты совсем охренел?! – крикнула я, сожалея о вылитом виски. – Зачем ты пьешь? – спросил он меня, улыбаясь. Ох, как мне хотелось поцеловать своим кулаком эту веселую подлую морду. – Не твое дело, – отозвалась я и приступила к шоколаду, ведь у меня не осталось ничего другого. Чак, недолго думая, схватил мою руку и облизнул мой палец с шоколадом. Я вопросительно на него посмотрела. Он мне добродушно улыбнулся. Меня это еще больше выбесило, и я вырвала свою руку и еще раз обмакнула палец в шоколад. – Хочешь “Нутеллу”, возьми себе сам, а это моя, – жадно заявила я голосом пятилетней девочки и съела шоколад с пальца. – Я хочу твою, – спокойно сказал Чак и окунул палец в мягкий шоколад. – Не дам! – крикнула я и схватила его руку, чтобы облизнуть палец. Мы начали драться за эту глупую миску с шоколадом. В итоге Чак победил, а я осталась ни с чем. Я расстроенная сидела на столешнице, поджав под себя ноги. – Зато ты не умеешь готовить! – печальным и чуть ли не плаксивым голосом прокричала я. – Ну давай, – сказал Чак, усмехнувшись, – Сбацай что-нибудь. – Не хочу! – сказала я и повернулась к нему спиной. – Эй? Ты чего? – Чак встал со столешницы и подошел ко мне. Я снова отвернулась от него. Чак опять обошел меня и в этот раз не дал мне отвернуться. – Ну? – он вопросительно посмотрел на меня. Я воспользовалась случаем и выхватила из его ослабшей хватки миску с шоколадом. – Это моя “Нутелла”! – со смехом и шоколадом во рту сказала я. – Ах та... Чак не договорил, потому что мы услышали еще один крик из его спальни: – Чакки? Мы ждем тебя! Мое улучшившееся настроение испарилось, и я скинула его руки с себя. – Ты не слышал? – я улыбнулась своей заученной улыбкой, – Тебя ждут. – Би, ты только из-за этого решила напиться? – бросил мне в спину Чак, когда я уже направлялась к выходу. Блэр, думай, что ответить! Давай, давай! Напрягай извилины! – Блэр, – поправила я, – Для тебя я только Блэр. Я молодец, выкрутилась. Я почти вышла из кухни, как передо мной возникла симпатичная брюнетка. Она зачарованными глазами смотрела на меня, а я ей улыбнулась. – Блэр Уолдорф?! – воскликнула она. – Да, – выдохнула я. – Я твоя самая большая фанатка! Можно автограф?! – кричала девушка. Я зло растянулась в ухмылке и проговорила ей: – Только если ножом по твоей симпатичной спинке. Я услышала смешок Чака, а девушка со страхом в глазах отступила на пол шага. – Я шучу, – уже нормально улыбнулась я, – Где расписаться? Глаза девушки загорелась энтузиазмом и через полминуты она стояла передо мной с фломастером и журналом со мной на обложке в руках. Я поставила роспись над своей головой на обложке и хотела вернуть ей фломастер, но девушка, яростно листая журнал, попросила: – А можно еще здесь? Моя любимая фотка! Я не заметила, как Чак подошел и встал сзади меня. Черт, значит он увидел мое полуобнаженное тело. – Кто фотограф? – зло спросил он, а я вздрогнула. – А что? – нервно пискнула я, отдавая журнал девушке. – Спасибо, – сказала она мне, а потом обернулась к Чаку, – Мы ждем тебя, малыш. Черт, неужели я ревную? Я не смогла сдержать нервный вздох, а Чак это явно заметил. – Так кто видел тебя голую? – Чак прижал меня к стене, а в его глазах было откровенное недовольство. – Мне тебе весь список перечислить? – нагло улыбнулась я. Чак еще сильнее вжал меня в стену. Между нашими губами были какие-то миллиметры, но я знала, что проиграю, если дам ему себя поцеловать. В меня уперлось что-то твердое и большое в области внутренней части бедра. Я еле сдержала стон и выдавила из себя: – Спокойной ночи, Чак. Говоря это я слегка касалась своими губами его губ от чего он, походу, возбудился еще больше. Браво мне! – Ты специально это делаешь? – зло прошептал он, выдыхая мне прямо в губы. – Возможно, – я аккуратно высунула язычок и провела кончиком по краю его верхней губы. Его губы были со вкусом шоколадной пасты “Нутелла”, которую я почувствовала. Но так же я почувствовала, что не хочу отдавать мой шоколад на растерзание пятнадцати девушек. От этого в горле появился ком, и я резко убрала язык обратно. – Спокойной ночи, Чак, – повторила я и, воспользовавшись его ослабевшей хваткой, улизнула к себе в комнату. Если бы я знала, что ждет меня утром, я бы не стала засыпать со счастливой улыбкой на лице. Я проснулась раньше обычного и направилась в ванну. Я только успела принять душ и выйти из него, как вдруг из-под раковины начала бить тонкая струя. Я в панике начала набирать номер сантехника. Он спокойно сказал мне, что все нормально, и он скоро появится. До его появления я успела лишь натянуть одежду и высушить волосы, про мейк-ап я промолчу. Как только мастер зашел в ванну, я поняла, что в комнате слишком темно и открыла шторы. Лучше бы я этого не делала. Действительно! Как это я обсчиталась, когда девушки покидали дом, что ушло всего четырнадцать задниц, а пятнадцатая красуется на кровати Чака. От жуткой обиды и разочарования я плюхнулась на кресло. Наверное на моем лице была явная боль и ревность, потому что Чак, обернувшись, отсалютировал мне бутылкой шампанского и хитро улыбнулся. Я не знала, что делать. Хотела нацепить заученую улыбку, но не получилось. Казалось, мышцы отказались выполнять свою работу. Одна слеза скатилась и упала мне на тыльную сторону ладони. Надеюсь, Чак этого не заметил. Я решила отвлечься от наглых и бесчувственных глаз Басса и начала осматривать девушку. Хорошая фигура, ноги, попа, грудь не видно, так как она лежит на животе, брюнетка. Что ж, неплохой выбор, Чак. О черт, как мне плохо. Я еле сдержалась от того, чтобы схватиться за место в груди, где у человека сердце. Ну что ж, Блэр, сама виновата. Нечего было влюбляться в такого подонка. Тут из ванной вышел сантехник. Я обернулась на него с заплаканными глазами. Молодой парень хотел спросить меня, в чем дело, но ответом на его вопрос была голая задница в соседнем окне. Я мимолетным взглядом окинула Чака. На его лице было недоумение и... страх, что ли. И вот сантехник, видимо, понял, почему я расстроенная, подошел ко мне и поцеловал в щеку долгим протяжным поцелуем. Я хотела его оттолкнуть, но потом... до меня дошло, какой же этот парень умничка! Он сегодня еще и форму сантехника не надел, то есть он спокойно катил под моего парня. Ну, или парня-на-одну-ночь. Поцелуй меня в задницу, Басс! Не только ты умеешь шалить. Сантехник отстранился от меня и, проведя рукой по моему подбородку, направился к выходу. – Спасибо! – крикнула ему я. – Так ему и надо, – он подмигнул мне и скрылся за дверью. Я с огромным удовольствием обернулась на Чака. Стараясь улыбаться не как маленькая девочка, во весь рот, а как-нибудь хитро и победно, я рассматривала Чака. Он был явно зол, хоть и пытался это скрыть. Бутылка шампанского, разбитая на две части, лежала на полу. Наверное, Чак так сильно ее сдавил, что она треснула и упала. Мышцы тела нервно играли, а это было очень хорошо видно, потому что он предстал передо мной в одних штанах. По его ладони потекла тоненькая красная струйка. Я присмотрелась и поняла, что это кровь. Улыбка сразу исчезла. Я попыталась показать Чаку, что он поранил руку, но он смотрел на меня и как будто не видел. Мне стало страшно. Тут он молниеносно вылетел из своей комнаты и через секунду уже был у меня. Он прижал меня к стене, выхватил у меня из руки пульт от штор и нажал на кнопку “вниз”. Он прожигал меня грозным взглядом, от чего по коже пробежала мелкая дрожь. – Ты с ним спала?! – сразу крикнул он мне в лицо. – Чак, ты поранил руку, нужно осмотреть ра... – Ответь мне, ты с ним спала?! – снова проорал он. – Чак, покажи мне руку и я... – Я ведь сейчас найду его и задушу собственными руками, – прошипел он. – Тогда я пойду и вырву все жалкие волосы твоей шлюхе! – я тоже начала кричать. Вместо того, чтобы наорать на меня в ответ, Чак ослабил хватку и перестал вдавливать меня в стену. Он прикоснулся губами к моему плечу и положил на него голову. Я была настолько шокирована и взята врасплох, что даже забыла, что стоило бы его оттолкнуть. – Я ей заплатил, чтобы она осталась на ночь у меня, с утра разделась и легла на кровать, – прошептал он мне в самое ухо. Внутри все пело, танцевало и летали сотни бабочек. Он с ней не спал! Не спал! Он просто ей заплатил, чтобы она осталась. Чтобы я приревновала. Чтобы мне было больно. Он хотел сделать мне больно? А мне же было больно, обидно, плохо. Он хотел доставить мне столько негативных чувств. Что ж, я тоже так могу. – Мне очень жаль, Чак, – бесчувственно проговорила я, отодвигая его тело от себя, – Но я спала с тем парнем. Он снова стал злым. Он сжал кулаки, а мышцы снова нервно играли. Да, ему больно, плохо, обидно. Как и мне. Так тебе и надо. Поверь, Басс, мне было так же. А теперь сыграем в невинную девушку. – Пошли, промоем рану что ли, – я взяла его за локоть и потащила к ванной. Чак послушно поплелся за мной, потому что еще был в состоянии шока. Он сжал губы в тонкую полосу и смотрел в одну точку. Мне стоило немалых усилий, чтобы заставить его распрямить руку. Его кулак мне мыть незачем. Я достала антисептический лосьон и, предварительно проверив рану на наличие осколков, протерла его ладонь. Он был все так же зол, но старался не выдавать свои чувства. Ладно, хватит уже с него. – Чак? – позвала я, обматывая его руку бинтом. Ответа не последовало. – Чак? – повторила я и увидела на себе злые и полные боли и разочарования глаза, – Это сантехник. Он просто пришел починить трубу. Я увидела, как в его карие глаза снова возвращается жизнь. Но они снова стали злыми и грозно рассматривали меня. – Почему он тебя поцеловал? – прошипел Чак. – Потому что он увидел голую задницу на твоей кровати и мои слезы. Вот и сложилась картинка. Он просто помог мне заставить тебя чувствовать то, что почувствовала я, – шепотом ответила я ему почти в самые губы, которые были на расстоянии от моих в несколько сантиметров. Чак глубоко выдохнул, опустив голову. Он снова посмотрел на меня, но уже с улыбкой на лице. Я начала улыбаться ему в ответ. Это были грустные улыбки, ведь нам обоим было больно. Но в любом случае я не буду первой признаваться ему, что я его лю... что он мне не безразличен. Если чувства взаимны, то он первый признается мне в них. Должен это сделать. – Прости меня, Блэр. Пожалуйста, – промямлил он и взял мою руку в свою. Я улыбнулась и покрепче взялась за его пальчики. – И ты меня. Он мне тоже улыбнулся. Вдруг его рука поползла по моей талии к спине. Он подталкивал меня ближе к себе. Сопротивляться не было возможности, но я и не хотела. Он положил на мою щеку свою руку, а я невольно закрыла глаза и вздохнула. Я окунула свои пальцы ему в волосы и поддалась его сильным рукам. Вот уже мой лоб дотрагивается до его. Еще чуть-чуть и я получу то, чего хотела всю неделю. Убью любого, кто попытается испортить этот момент. – Блэээээр! Только если это не маленький Кэм. Я огорченно открыла глаза и попыталась отстраниться от Чака, но его руки все еще прижимали мою талию к нему. Но вот мои глаза округлились, когда ко мне в голову пришла одна мысль. – Чак! – испуганно воскликнула я, – Нужно немедленно убрать голую девушку из твоей комнаты! – Она уже ушла, – спокойно ответил Чак, не отпуская меня. Послышался еще один зов моего имени. – Почему ты так решил? – спросила я. – Мы с ней договорились, что она уйдет, как только я покину комнату, – ответил мне Чак и прижал еще сильнее к себе. Я бы согласилась на его поцелуй, если бы в мою комнату не вбежал радостный Кэм и не кинулся к ванной. Я мгновенно отпрянула от Чака и поймала Кэма, взяв его на руки. – Какой ты загорелый! – воскликнула я, целуя мальчика в обе щеки. Да, я по нему очень скучала. – В Испании было очень тепло, – ответил Кэм, – Мама попросила тебя позвать. Она стоит в прихожей. – Иди ко мне, братишка! – Чак протянул руки, забирая у меня мальчика. Я тем временем пошла к Элизабет. Она стояла, опираясь всем телом о стену. Я не на шутку испугалась и бросилась к ней. – Миссис Басс, что случилось?! – воскликнула я, перекидывая руку Элизабет через свою шею. – Хватит называть меня “миссис Басс”, мне всего тридцать три, – пьяным голосом пропела она, горько усмехаясь. – Что случилось? – повторила я, усаживая Элизабет на диван в гостиной. – Барт думает, что я ему изменила, – выдохнула она и схватила бутылку виски, которая стояла на журнальном столе. – А вы... – Ты, – поправила она. – Ты ему изменяла? – спросила я, забирая бутылку у Элизабет. – Нет, конечно! – крикнула она, а я села рядом с ней. – Тогда объясни ему, что ты этого не делала. – Блээээр! – протянула она и кинулась мне на шею в слезах. Я тут же обняла ее и начала гладить по спине. Неужели у нее нет друзей? – Как же это все трудно! – рыдала она во весь голос. – Успокойся, Элизабет, все наладится. Где Барт сейчас? – Мы летели вместе, но когда мы приземлились, он уехал на работу и все, – сквозь слезы кричала она, заливая меня слезами, – Блэр, я не хочу, чтобы он уходил от меня! – Никуда он не уйдет от тебя, – успокаивала я, – Ты такая красотка, нужно быть полным идиотом, чтобы от тебя уйти. – Я хочу, чтобы он любил меня, а не мою внешность и мой секс, – она все еще рыдала. – Как я тебя понимаю, – отозвалась я, глядя на Чака, который стоял в дверях гостиной и смотрел на нас. – Блэр, я люблю свою семью, я люблю Чака, люблю Кэма, люблю Барта, черт бы его побрал! – взахлеб причитала Элизабет, – Я не хочу, чтобы все, что я так долго строила, разрушилось! – Элизабет, Барт вернется. Он что, похож на придурка, чтобы уйти от тебя, а? Твои дети тебя любят. – Ага, – уже промямлила Элизабет, все еще не сползая с моего плеча, – Я тоже люблю своих мальчиков. Они такие милые... – сонно бормотала Элизабет, – Знаешь что, Блэр? – Что? – спросила я, гладя Чаку в глаза, в которых было столько нежности и понимания. – Чак хороший, хоть и переспал почти со всеми девушками Нью-Йорка. – Да, я знаю. Он хороший, когда становится собой. – Его нужно научить любить. Ведь я появилась в его жизни только тогда, когда он уже вырос, а все его детство ему не хватало материнской заботы, – щебетала мне в плечо Элизабет, засыпая, – Я хочу тебя попросить об одной вещи, ты сделаешь? – Конечно, – ответила я. – Не бросай его, если он скажет “оставь меня”, не уходи если он об этом попросит. Не верь ему, если скажет, что не хочет тебя видеть или знать. Или, что не любит. Мы это уже проходили... Давно.. – сказала Элизабет и бесчувственно повесила голову на моем плече. – Хорошо. Но а что сделать, если он скажет, что я ему нужна? Ему верить? – спросила я скорее Чака, чем его мачеху. – Да, – ответил Чак и подошел ко мне. Он стер слезинку с моего лица и поднял на руки Элизабет. Он отнес ее в спальню и положил ее на кровать. – Я тоже люблю тебя, мама, – это так мило, что он называет ее мамой. Он повернулся ко мне, обнял меня за плечи, и мы вышли из спальни. Мы пошли на кухню. Я начала готовить обед. Куриный бульон пойдет на пользу всем. И паста с соусом “Песто”, тоже придется по вкусу каждому. Пока я стояла над плитой, Чак ни на секунду не отпускал мою талию из своих объятий. Он целовал мое лицо, шею плечи и постоянно извинялся. За то, что делал мне больно. Я его простила. За все. Черт возьми, я люблю его. Пора хоть себе в этом признаться. Какая я идиотка! Влюбиться в Чака Басса! Нельзя, Блэр, нельзя! Хватит! Но мои чувства в этот раз перевесили здравый смысл. Я повернулась к нему лицом. Я положила руки ему на щеки и заглянула в глаза. В них было столько чувства, нежности. Никакого подвоха или желания секса. Может быть, он смотрел на меня с любовью? А Чак Басс способен на такой взгляд? Все, мне плевать. Я прижалась к его губам своими, утопая в счастье. Как я хотела почувствовать вкус его сладких, мягких губ, которые накрывают мои. Его руки на своем теле, его волосы между моими пальцами. Я жадно целовала его, а он так же отвечал мне, со всей страстью, что он имел. У меня вырвался тихий приглушенный стон и резкий вздох во время полу секундного перерыва. Чак прикусил мою нижнюю губу, а мне пришлось сжать в ладонях его волосы, чтобы сдержать крик. Боже, мы доводим друг друга до такого наслаждения одним поцелуем. – Где Кэм? – с выдохом прошептала я сквозь поцелуй. – Играет в своей комнате, – так же ответил Чак. Разговоры на этом закончились. Как же я хотела, чтобы наша страсть немного переместилась в сторону его или моей спальни, но сейчас нельзя. Я хочу, чтобы все было идеально. Сейчас не самый подходящий момент. Я переместилась к его уху, прикусив мочку. Я провела губами по его подбородку и шее, потом по ключице, а потом такой же дорогой вернулась к губам. Я его люблю. Люблю! Не могу без него жить. Мне будет очень тяжело, если он исчезнет из моей жизни. Эти пару недель заставили меня полюбить главного подонка большого яблока. Но зато я единственная, с которой Чак Басс целовался НОЧЬЮ, В КРОВАТИ, да еще и БЕЗ СЕКСА! А так же я уверенна, что он ни одну девушку не обнимал и не прижимал к себе, пока она готовит обед ему и его семье. Боже, я устала мучать себя. Сколько можно держать себя под замком?! Я хочу его и больше просто нет сил терпеть. Но еще рано. Я должна заставить себя потерпеть еще. Я действительно его люблю. Но не факт, что он испытывает те же чувства ко мне. От этого было больно и сердце сжималось. За своими мыслями я не заметила, что залезла руками под его белую тонкую футболку и гладила его спину. Такая спина мне нравится. Сильная, теплая, мускулистая. Ее приятно обнимать. Мне все нравится в Чаке. Его теплые глаза, улыбка, сильные руки, притягивающие меня к себе. От своих мыслей я покрепче обхватила его шею и еще сильнее прижалась к его губам. Я чуть не озвучила эти три слова, но вовремя спохватилась, представив его возможные реакции. От них сразу стало больно, но я поспешила откинуть эти мысли подальше. Но вот прозвенел таймер, говорящий, что паста сварилась. Я нехотя оторвалась от Чака и, поймав его недовольный взгляд, чмокнула его губки и повернулась к плите. Чак все не отпускал меня, целуя мое плечо, шею и лицо. Все это конечно замечательно, но я чуть не опрокинула кастрюлю с кипятком, а так мне не совсем удобно перемещаться по кухне с висящим на моей талии Чаком. Мы услышали хлопок входной двери. Я мгновенно отцепила его руки от себя. – Пойди посмотри, кто это, – я подтолкнула Чака к прихожей. Через десять секунд он вернулся и взволнованным шепотом начал: – Это отец. – Что? Как? – я схватила его руки так же, как и он мои, – Так, я пошла к Элизабет! Задержи его! Я побежала к спальне Бассов-старших, но Чак начал кричать мне вслед: – Блэр, я должен тебе кое-что ска... – Потом, Чак, ладно? Крикнула в ответ я, перебив его, и бросилась к нужной комнате. – Элизабет, вставай! – крикнула я и понеслась к ее зеркальному столику, выискивая нужную косметику. – Что? Зачем? – сонно пролепетала Элизабет, поднимая голову с подушки. – Я тебе говорила, что все будет в порядке! – я подставила какой-то стул к кровати, направила на лицо Басс лампу и начала приводить ее в порядок. – О чем ты говоришь, Блэр? – все так же сонно проговорила Элизабет, пытаясь плюхнуться обратно на кровать, но я ей не дала. – Барт пришел! Голос сразу стал нормальным и она молниеносно начала помогать мне приводить ее в порядок. Я достала из ее гардеробной какое-то платье и помогла ей одеться. – Ну что? Как я выгляжу? – Элизабет покрутилась передо мной. – Да иди уже! Все прекрасно! – я вытолкнула ее из комнаты. Мы почти бегом направились к гостиной. Там мы увидели Чака и Барта. Они разговаривали. У Барта в руках был огромный, нет, просто гигантский букет разных цветов. Элизабет прикрыла лицо руками от радости и повернулась ко мне. Я улыбнулась ей и подтолкнула по направлению к ее мужу. Я позвала Чака к себе, и он, взяв меня за руку, направился к выходу из гостиной. – А ты постаралась, – улыбнулся он мне, – Элизабет выглядит прекрасно. – Учитывая то, что я это сделала с ней минут за семь, то да, я постаралась, – я растянулась в улыбке в ответ. Ну что мы стоим как два идиота из седьмого класса и пялимся друг на друга?! Неужели не понятно, что между нами по любому уже что-то есть?! Господи, Блэр, сколько можно быть такой упрямой?! Ладно он, он – Чак Басс, он не привык делать что-то первым, но ты то должна хоть немного повзрослеть! Мои мысли прервала его рука на моем лице. А может он и правда повзрослел? Вторая его рука опустилась на мою талию и придвинула к его сильной груди. Я тоже положила руки ему на щеки и приблизилась к его губам. О нет! Как всегда что-то случается в такие прекрасные моменты! Суп на плите! Его бы уже не помешало снять с нее. – Чак, тут такое дело... – начала я. – Не порть романтику, которая мне и так нелегко дается, – прошептал мне в самые губы Чак, перебивая меня. – Прости, но суп на плите. Я должна его убрать, – я состроила жалостливое личико. Чак расстроенно вздохнул, а потом, хитро улыбнувшись, подхватил меня на руки и понес на кухню. Я хотела вскрикнуть, но вспомнила, что в гостиной Барт с Элизабет улаживают свои проблемы. – Чуть не опоздали! – воскликнула я, спрыгивая с рук Чака, и подбежала к плите. – Пахнет вкусно, – сказал Чак и поцеловал меня в щеку. – Все, можем идти, – я переставила кастрюлю на другую конфорку и накрыла ее крышкой. Мы с Чаком дошли до моей комнаты. По дороге на нас наткнулся Кэм, показывая своего разговаривающего динозавра. Но я поторопилась отправить его обратно в комнату, чтобы он не помешал Барту и Элизабет. Как только Чак закрыл дверь моей комнаты и повернулся ко мне я, сама себя не контролируя, накинулась на Чака со страстным поцелуем. Второго приглашения Чаку не понадобилось. Он обхватил меня руками и просунул язык мне в рот. С моих губ сорвался стон, а по телу пробежала волна возбуждения. Почему мне нужно было столько времени и потраченной силы воли, чтобы прийти к этому простому шагу. Я не знала, что будет завтра, но я знала, что делаю сейчас и мне это нравилось. Мы с Чаком даже не успели дойти до кровати, как дверь распахнулась, и на пороге появилось два счастливых блондинистых лица. Нейт и Серена с удивлением наблюдали за нами, хоть я почти успела отбежать от Чака на приличное расстояние. – У вас что тут происходит? – спросила Серена, подходя ко мне. – Да, там Барт и Элизабет чуть ли не ломают стол в гостиной, а тут вы, правда, пока еще ничего не сломали, – добавил Нейт. – Серена, – начала я делано спокойным голосом, хотя во мне все метало и кричало, – Постарайся отучиться от привычки появляться в самый неподходящий момент! – У нас для вас новости! – воскликнула Эс, пропуская мои слова мимо ушей. – Надеюсь, эта новость будет по серьезнее новости об окончании Второй Мировой, иначе я расстреляю вас обоих! – прошипела я. Серена подошла ко мне и протянула мне свою правую руку. Рука как рука... Но что-то уж она больно яркая. И тут я заметила, о Боже! На безымянном пальчике красовалось изумительное колечко! Не может быть! Я начала улыбаться во весь рот, переводя глаза то на Нейта, то на свою подругу. – Вы что... Как... Не может быть! – сквозь радость я пыталась связать какие-то слова, – О Боже, Серена! Подруга начала кричать вместе со мной и кинулась мне на шею. – Вы женитесь?! Как?! Когда?! Почему ты молчала?! – кричала я, не отпуская шею подруги. – Это случилось сегодня! – в ответ кричала Эс, пока Чак пожимал руку Нейту. – Эс, я так счастлива! Нам с тобой нужно столько всего сделать! Платье, банкет, гости... – Би, мы решили отложить свадьбу пока. Ну чтоб не сразу прям. – Аа, ну ладно, – согласилась я, – Я же тебе говорила, еще тогда, два года назад, когда вы только начали встречаться... – Блэр, Нейту не обязательно знать, что ты мне говорила, – сказала Эс, пихая меня рукой в бок. – Хорошо, не надо, – я взяла счастливое лицо подруги в руки, – Ты что, не плачь! Совсем что ли?! Лучше расскажи мне, как он предложение сделал. – Потом расскажу, когда они свалят, – ответила Серена, указывая кивком головы на парней, а я вытерла слезы с ее щек. – Эй, Эс, не плачь! Все же прекрасно! – я оторвалась от Эс и кинулась обнимать Нейта, – Вот это я понимаю, Арчибальд! Молодец! – Спасибо, Уолдорф, – Нейт крепко прижал меня к себе. – Так, девочки, мы пойдем это дело отмечать, – обняв Серену, сказал Чак. – Да, давайте, – сказала Серена, поцеловав Нейта. – Только не напивайтесь в хлам, пожалуйста, – попросила я. – Блэр! – Серена схватила меня за руку, – Я привезла старые фотки! – Что? Нет! – нахмурилась я, – Ты же мне обещала, что мы больше никогда не будем их смотреть! – Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – начала умолять меня Серена. Я вздохнула и сказала: – Ладно, но только потому что ты помолвлена! Таких уступок больше не будет. – Иииии! – обрадовалась Серена, доставая из сумки бутылку приготовленной дома Маргариты и кучу конвертов с фотографиями. – Вот это уже интересно, – сказал Чак, – Я тоже хочу посмотреть твои фотографии. – Вы там собирались бухать? Скатертью вам дорожка! – после паузы сказала я и начала толкать парней из комнаты. – Ты так просто не отвертишься, Блэр! – уже из коридора закричал мне Чак. – Никаких стриптизерш! Теперь Нейт женатик! – крикнула я в ответ и закрыла дверь. Я подбежала к Серене и села рядом с ней. После подробного рассказа о том, как Нейт сделал ей предложение, мы начали в сотый раз пересматривать старые фотографии. – Эта фотография откуда у тебя? – я взяла в руки снимок, сделанный явно не Сереной, не Нейтом и не моими шестерками. – Аа, – Серена забрала у меня из рук фотографию и хотела спрятать, но я ей не дала, – Я эту фотографию у Сплетницы “украла”. А что, по-моему милая фотка. – Милая?! – взорвалась я, – Ты называешь милой фотографию, на которой твой жених лапает мою задницу?! – Би, вы тогда встречались, к тому же я не ревную, – вполне сознательно отмазывалась Серена. Что это такое на заднем плане на этом снимке? – Ну-ка, дай посмотреть, – я протянула руку и взяла фотографию. – Что-то не так? – спросила Серена. Сзади нас с Нейтом стоял черный лимузин. Все бы ничего, лимузин как лимузин, но из окна торчала голова не чья иная, как Чарльза Басса. Я всмотрелась в его лицо: а он очень изменился за каких-то шесть лет. Но в глазах... в глазах было то, что было сегодня, когда я ему заявила, что спала с сантехником. Я невольно улыбнулась. Он ревновал меня даже тогда. Стоп. Но тогда мы не были знакомы. Или я просто не знала, что мы знакомы?! Черт, что за хрень?! Он что, меня видел?! Я показала Серене, но и та была удивлена не меньше моего. Устрою я сегодня Бассу замечательную ночку с допросом.