Она через силу разжимает свои руки и кладёт их на бёдра Костии и прижимает её ближе. Лекса закрывает свои тяжёлые глаза, дышит через жжение в груди и пытается позволить себе окунуться в это, в привычный ритм Костии. Целостный, глубокий поцелуй, пальцы Костии на затылке Лексы — заставляют её издавать хриплые и неуклюжие звуки.

Костиа трётся о живот Лексы, материал её джинсов напрягся и облегает её раскачивающиеся бёдра, и Лекса начинает поскуливать. Она зажмуривается ещё сильнее, и туманные образы просыпаются в глубине её сознания, и реальность проталкивается на первый план. Глаза Лексы распахиваются, когда она чувствует руки на груди и губы на шее, и имя не той норовит вырваться из её горла.

— Остановись, — она задыхается у губ Лексы, отстраняясь настолько, чтобы отдышаться. — Я…

— Что такое? — шепчет Костиа, откидываясь назад. Танцующие огни создают ореол у её головы, и Лекса чувствует головокружение. — Ты в порядке?

— Я просто… Извини, — голос Лексы дрожит, а затем обрывается. Она дрожащей рукой трёт глаза, после чего прикладывает ладонь ко лбу. — У меня немного кружится голова.

Костиа приложила ладонь ко лбу Лексы:

— Ты не горячая.

Лекса легко кивнула под рукой Костии. Комната снова скользит в тишину, после чего рука Костии спускается со лба на щеку, и тогда она шепчет:

— Мы не… Прошло много времени с тех пор, как мы в последний раз…

Желудок корчится, Лекса неровно сглатывает и снова кивает:

— Я знаю.

— Ни разу с тех пор, как мы переехали.

— Я знаю.

— Это из-за меня? — спрашивает Костиа. — Я что-то сделала? Потому что если это так, Лекса, просто скажи мне.

— Это не из-за тебя, — сказала Лекса, качая головой, она обвивает Костию, которая всё ещё держит её щеку. Она потирает большим пальцем по мягкой коже запястья. — Это не из-за тебя. Обещаю, — закрыв снова глаза, она подаётся на ответные объятия и вздыхает. — Ты прекрасна.

Костиа наклоняется вперёд и и прислоняется лбом ко лбу Лексы:

— Тогда в чём дело?

Правда горчит на кончике языка Лексы, но она не может заставить себя произнести эти слова. Вместо этого она вдыхает их обратно и шепчет:

— Это были тяжёлые месяцы. Я выдохлась.

— Уверена?

Лекса не может лгать ещё больше, так что она наклоняется и снова целует Костию мягким, поверхностным поцелуем, и говорит:

— Пойдём в постель.

— Хорошо.

Когда Костиа встала с Лексы, свечение дерева кажется более ярким и ослепляющем, чем раньше. Девушка взяла брюнетку за руку и они вместе прошли по коридору в спальню. Лекса вытаскивает всё из карманов на тумбочку: телефон и какую-то мелочь, которая звенит на поверхности. Она раздевается до нижнего белья.

Она пропускает звонок телефона, пока находится в душе, чтобы почистить зубы. Наверное, пришла смска от ассистентки насчёт их встречи с флористом для банкета. Лекса должна встретиться с ней до открытия магазина утром.

Когда она заканчивает процедуры в ванной, то, когда возвращается, находит Костию, сидящей на постели и смотрящей в яркий экран телефона Лексы.

— Это по поводу встречи с флористом завтра?

Костиа не даёт ответа на протяжение долгих секунд, секунд, которые, кажется, растянулись на часы, и тогда она облизала губы, издав короткий смешок, и сказала:

— Только если флорист — Кларк Гриффин.

Желудок Лексы кренится и валится вниз:

— Костиа.

— «Не могу дождаться ужина на выходных!» — щебечет Костиа, держа телефон в руках и читая сообщение. — С ёбанным подмигивающим смайликом.

— Костиа, это…

— Всё не так, как кажется? — спрашивает Костиа, прерывая её. — Серьёзно, Лекса? Потому что это выглядит так, словно ты проводишь время со своей бывшей за моей спиной.

— Ты же знала, что я хотела попытаться быть с ней друзьями, — защищается Лекса, переминаясь в дискомфорте с ноги на ногу.

— И это значит, что ты запланировала с ней что-то, не сказав об этом мне? — бросает вызов Костиа. — Это означает, что ты болтаешься с ней когда… что? Когда ты говоришь мне, что чертовски занята на работе, чтобы возвращаться домой?

— Я не болталась с ней.

Голос Костии превратился в рыдания, когда она бросает телефон Лексы на кровать и говорит:

— Этот грёбанный подмигивающий смайлик говорит о другом.

— Я клянусь, я с ней не была, — сказала Лекса, горло снова напряглось. Она садится на Кровать, и Костиа сразу отодвигается от неё. — Не была, — она не знает, что делать с руками, с телом. Она не может коснуться Костии, не может обнять её, так что она просто обвивает руки вокруг колен в надежде, что так она сохранит стойкость. — Мы просто столкнулись друг с другом в супермаркете. Она предложила поужинать на выходных как друзья, и я согласилась. Только и всего.

— Тогда зачем держала это в секрете?

— Это случилось только сегодня, — прохрипела Лекса. Слёзы стоят в глазах, когда она смотрит, как Костиа свернулась, колени прижала к груди, щёки в полосах от слёз, несмотря на гнев. — Я собиралась сказать тебе, — слова тяжелы, словно ложь, о которой знает Лекса.

— Последние ночи ты проводила в офисе, Лекса?

— Конечно, — протянула Лекса. Как и ожидалось, Костиа отстраняется и не даёт коснуться себя. — Я тебе не изменяю, Костиа. Пожалуйста, поверь мне.

— Не правда, — сказала Костиа. Вдруг гнев явился в её голосе. Кажется, будто она проиграла, словно говорит «прощай», и Лекса хочет кричать. — Ты изменяешь мне с того самого дня в галерее.

— Нет, — отрицает Лекса. — Я не прикасалась ни к кому, кроме тебя.

— Ты не касалась меня! — кричит Костиа, слезая с постели и направляясь в сторону дальней комнаты. Она ходит по комнате и прижимает руку к лицу. Она смеётся. Печально, без радости и с болью. Грудь прогибается под другой рукой, словно она пытается успокоить боль, а тело вокруг разрывается. — И самое отвратительное то, что я знала.

Слёзы с новой силой пробиваются из Лексы, стекая по щекам. Она качает головой, но слова не выходят на поверхность. Она думает, что, скорее всего, никаких слов не было бы достаточно, чтобы успокоить, восстановить то, что крушится прямо перед ней, между ними.

— Чем больше я думаю об этом, тем больше это приобретает смысла, — сказала Костиа, вытирая глаза. — Я ждала, когда ты сделаешь шаг. Я ждала… — она остановилась и прислонилось головой к шкафу спиной к Лексе. — Десять свиданий, Лекса. Десять свиданий, прежде чем ты хотя бы наклонилась и поцеловала меня. Думала, когда же ты вообще сделаешь это?

— Костиа, — прошептала Лекса, но Костиа только покачала головой. Скрип кожи о деревянную поверхность заставил кулаки Лексы сжаться, а глаз задёргаться. Напряжённость в комнате настолько плотная, что становится тяжело дышать.

— Я думала, может, ты хочешь просто всё делать медленно. Может, тебе было больно раньше. Может, ты застенчивая, — она издала ещё один короткий смешок, и комната наполнилась скрипом её головы о поверхность. — Но раньше, знаешь, ничего не менялось. Каждый шаг в наших отношениях… каждый шаг, каждый важный момент, делала я, — она развернулась, глаза нашли взгляд Лексы в этом искусственном освещении. — Иногда, ты шла сама, но большую часть времени, тянула тебя за собой, я пыталась говорить себе, что ты отрешённая, что ты просто традиционна, что у тебя проблемы с доверием. Я говорила себе, что в итоге ты будешь так же любить нас, как и я.

— Костиа, пожалуйста.

— Ты не хотела двигаться вместе, я видела панику на твоём лице, когда я предлагала, когда я говорила, что мы можем приобрести нашу первую совместную квартиру здесь, начать новый эпизод в наших жизнях. Ты не сказала «нет» потому, что никогда не говорила, потому что…

— … Потому что я не хочу ранить тебя, — плачет Лекса. Её голос громок от напряжения. — Я не могу позволить себе ранить тебя.

Костиа возвращается к постели и садится на самый уголок.

— Я знаю, — шепчет она, кивая, — но ты уже ранишь меня, Лекса.

Лекса перелазит через кровать, и на этот раз Костиа позволяет её коснуться себя. Она берёт руки Костии в свои и сжимает ладони настолько крепко, что, кажется, должно быть больно, но она не может сдержать себя.