— Они такие лапочки, — прошептала она. Бриньольф усмехнулся и игриво ущипнул ее за бок. Девушка приглушенно зашипела и ткнула его локтем под ребра.
— Все они лапочки, когда маленькие. А как вырастут, будут такими же гангренами, как их мамочка и дядька.
— Какие-то они мелкие, — задумчиво протянул Нируин, почесывая острый подбородок. Векс негодующе зыркнула на него, но эльф с сомнением покачал головой, поджал губы, — и слепые. Долго они еще будут щуриться?
— Примерно пару недель, — Бриньольф потянулся и широко с удовольствием зевнул. Имперка возмущенно зашикала, и Соловей весьма ощутимо шлепнул ее по ягодицам. — Расслабься, детка, они еще и глухие. Так что проблем с громкими звуками пока не будет.
— Ларасс уже выбрала им имена? — Делвин подпирал спиной стену и пялился в основном на Векс в одних бриджах и сорочке. Дети королевы воров не столь захватывающее зрелище, чем высокая женская грудь, прикрытая полупрозрачной тканью, которая не скрывает ни нежной кремовой белизны кожи, ни острых розовых сосков. Везет пока Меллори, блондинка так увлечена котятами, что совершенно не замечает похотливого взгляда бретона, иначе давно бы парой тумаков наградила.
— Имена им дают лишь тогда, когда они лицо матери увидят, — заявил вошедший Камо’ри. — Не все котята доживают до прозрения. Если глаза откроют, значит, окрепли, чтобы этот мир видеть, значит и имя им можно давать.
— Глупость какая, — надменно бросил Нируин. Каджит смерил его высокомерным взглядом и ухмыльнулся в усы. Он помог племянникам прийти в этот мир… дожить бы до их совершеннолетия. — А чего это они все рыжие? Брин, — желтые змеиные глаза босмера ехидно заискрились, — уж не ты ли постарался, а?
— Ведь точно, — Векс хихикнула, хлопнула несколько опешившего вора по плечу, — все трое рыжие. В кого бы? Ларасс у нас серая, такая серебристая. Никак в отца крошки пошли.
— Эй… вы на что это намекаете? — Бриньольф недоуменно тряхнул рыжей шевелюрой. Он и Ларасс?! Ну что за чушь, Обливион их подери! У каджита не может быть детей от человека. Не сочетаются они… и вот. Мужчина бросил мимолетный взгляд на Камо’ри, пират качал колыбельку племянников, рядом мялась восторженная Векс. Что-то подсказывало Соловью, что боссу не понравится такое внимание к ее деткам. Но котята и впрямь прехорошенькие.
— Такие милашки, — уже в сотый, в тысячный раз повторила воровка, склоняясь над кроваткой. Каджит обнял ее за талию, притянул к себе.
— Приходи ночью к озеру, я тебе таких же сделаю, — он потерся носом об ее шею, опаляя горячим дыханием. Имперка разъяренно зашипела и ударила пирата кулаком в грудь, но Камо’ри даже не охнул, не поморщился. Он шепнул что-то на ухо девушке, на чьих щеках пылал гневный румянец, и Векс вдруг хихикнула. Делвин недовольно пыхтел в своем углу, Нируин чистил ногти тонким стальным кинжалом. Бриньольф скрестил руки на груди.
— Так! Вы, голубка и кошак, выберете другое место для своих милований, а? Не дай Кинарет, увидит, чем вы возле ее детей занимаетесь…
— О чем ты, Бриньольф? — удивленно промурлыкал Камо’ри, опасно сузив единственный глаз. Норд цинично усмехнулся и шагнул к каджиту, плечом оттолкнув Векс.
— А то ты не догадываешься, хвостатый, — все вдруг резко притихли, взгляды воров, встревоженные, любопытные, откровенно злорадные. Соловей не мог понять, чего его так взбесило. До сего момента у них с братом Дхан’ларасс были ровные отношения, легко могли вечерком пропустить по кружечке вина, а сейчас… будто кошка между ними пробежала. Северянин насмешливо хмыкнул, глядя в лицо пирата. В груди сутай-рат клокотало рычание, в глубине зеленого глаза мелькали опасные хищные искорки.
— Забываешься, вор, — процедил он, поводя мускулистыми плечами. Хвост хлестнул его по ноге, кончик чуть заметно дрожал. Пират и Соловей одного роста, их глаза практически на одном уровне. Камо’ ри оскалился, шерсть на загривке встала дыбом. Бриньольф цинично ухмыльнулся. Ничего, не первому кошаку хвост накрутит, а потом еще в канале искупает!
— А ты зарываешься, — голос норда звучал твердо и решительно, хотя горло чесалось от таящегося там смеха, — ты здесь потому, что родня по крови нашему боссу. Не признай тебя детка братом, давно бы злокрысов кормил в катакомбах.
— Почему же тогда здесь ты? — пират наклонился к самому лицу вора. — Вместо того, что заниматься делами гильдии, ты целыми днями торчишь у моей сестры или у моих племянников. Все новорожденные котята рыжие, так что не обольщайся, — грубо толкнув мужчину в плечо, Камо’ри прошел мимо. Звон его золотых серег следовал за ним зыбким шлейфом, прежде чем скрыться из виду, он обжег Бриньольфа насмешливо–злобным взглядом. Северянин надменно передернул плечами. Ой, как страшно, просто ужас… когда там уже его корабль починят?! Пусть уже уплывает в свои неведомые дали! Громкое возмущенное блеяние заставило Соловья резко обернуться — Випир стоял на пороге комнаты, пытаясь удержать на поводке небольшую белую козочку. Она мотала головой, тянулась вперед и грозно потрясала клочкастой бородкой. Должно быть, выражение лица Бриньольфа было совсем уж… удивленным, потому что Випир начал нервно переминаться с ноги на ногу.
— Ты ж сам просил меня кормилицу для котят найти! Не приводить же сюда бабу незнакомую. Да и не будут они каджитское отродье своими сиськами баловать.
— Хм… ну, спасибо, что корову не приволок, — вор смешливо поморщился и поспешно отскочил в сторону. Коза попыталась украдкой боднуть его по ноге, — ты смотри, какая шустрая!
— Ее зовут Горноцветик, — гордо объявил Випир, — а вымя-то, вымя почти до земли свисает! Всем троим вдоволь хватит. Хоть в молоке пускай топятся.
— Все это, конечно, хорошо, но я не хочу, чтобы мои дети тонули. Пусть даже и в молоке, — пропела Ларасс. Воры синхронно обернулись к своему гильдмастеру. Уже оправившаяся от родов, она была в мягких кожаных сапогах и шерстяных бриджах, на бедрах перехваченных поясом из золотых медальонов. Шею обливала крученая золотая цепь — подарок любимого брата к рождению тройняшек. Камзол со множеством карманов был одет на голое тело и даже не застегнут. Располневшая грудь каджитки была практически обнажена, а мерцающие золотые нити, расположившиеся в соблазнительной пушистой ложбинке, невольно притягивали взгляд к ее телу. Бриньольф судорожно сглотнул и торопливо отвернулся, делая вид, что увлечен Горноцветиком, жрущей письмо от торговой имперской компании. Сутай–рат прошествовала мимо него, котята, почуяв мать, мгновенно проснулись и разразились жалобным писком.
— Вы мои маленькие, — ласково прошептала Дхан’ларасс, взяв на руки самого младшего, крошечного мальчика. Небрежно скинув камзол с одного плеча, она приложила сына к груди и тихо охнула, когда он ухватил ее за сосок. Причмокивая, котенок жмурился от удовольствия, держа мать за указательный палец, словно боясь, что она вдруг уйдет. Ларасс медленно опустилась в кресло. — Векс, принеси поесть… и козу эту уведите!
— Эм… детка, но у тебя ведь еще двое, — Бриньольф кивнул в сторону колыбели, где размахивали ручками дочери босса. Льдисто-голубые глаза полоснули по мужчине негодующим взглядом.
— Ты меня за дуру держишь?! — прошипела воровка. — Их постепенно отучать надо! Пока буду кормить сама, а потом и козьим молоком… — каджитка снова охнула, потрепала сына по головке. — Осторожнее, малыш, маме больно.
Мужчина слабо улыбнулся, наблюдая за столь трогательной сценкой. Кто бы мог подумать, что из отпетой воровки–воображалы получится такая хорошая мать. Тем временем сутай–рат отдала наевшегося котенка в руки счастливой до нельзя Векс и прижала к груди девочку. Почувствовав пристальный взгляд Соловья, она подняла глаза. Несколько мгновений они не мигая смотрели друг друга. Уголки рта Ларасс приподнялись в плутоватой улыбке.
— Ты так смотришь, Брин… ты тоже голоден? — она глубоко вздохнула, окончательно избавляясь от камзола. — Мои детки не жадные, если что, поделятся. Не желаешь? — Дхан’ларасс провела ладонью по упругому холмику своей груди. Сердце пропустило удар, рухнуло вниз живота, скручиваясь в тугой, раскаленный узел, Бриньольф лихорадочно облизнул пересохшие губы и невесело улыбнулся.
