Когда она показала письмо Роббу, её муж вздохнул перед тем, как подхватил Бриндена с пола и прижал к груди. Он смотрел в огонь и нежно поглаживал большой ладонью светловолосую голову мальчика, пока Бринден не уснул.

— Если ты хочешь, мы поедем, — сказал Робб наконец.

—Но ты не хочешь, — поняла она.

— Мне не нравится столица, — прямо заявил он. — И мне плевать, как к тебе там относятся. Но Томмен всегда был хорошим братом для тебя, и твои родители ещё не видели наших сыновей. Если ты хочешь увидеть Томмена, я никогда не откажу тебе.

— Я не могу представить Томмена чьим-то мужем, — призналась она с улыбкой, глядя, как муж целует Бриндена в макушку.

— Это потому, что ему больше нравится бегать за котятами, чем за юбками, — ухмыльнулся Робб.

— Он всегда был милым мальчиком. Мать и отец никогда не любили его, — опустив взгляд, она, наконец, произнесла слова, на которые никогда ранее не осмеливалась. — Для королевства было бы лучше, родись Томмен первым.

Её муж молчал в течение нескольких минут, словно решаясь.

— А для нас лучше было бы вернуть самостоятельность и старые порядки.

— Ты был бы Королём Севера.

— А ты моей королевой.

Мирцелла слабо улыбнулась, встав, чтобы поцеловать заснувших близнецов.

— Я никогда не хотела сидеть на троне.

*

Пока она не вошла в Красный замок, Мирцелла не осознавала, что прошло уже десять лет, как она звала это место своим домом. Она подумала о старом Джоне Аррене с его кислым дыханием и добрыми глазами, который гладил её по голове и угощал сладостями — если бы он не умер, Роберт не отправился бы в Винтерфелл за лордом Эддардом. И её судьба сложилась бы иначе. Мирцелла не могла себе представить, как жила до Винтерфелла и Робба — принцесса Баратеон, которая всегда тяготилась своим положением.

Она знала, что Серсея возмутилась бы, услышав, как её называют знаменосцы мужа. Вначале все звали её принцессой и преклоняли колена, будто перед её матерью, но вскоре слуги стали называть её леди Старк, кроме сира Родрика и Старой Нэн — те именовали её леди Мирцеллой. Мирцелла настояла, чтобы Джон Сноу и Теон звали её просто по имени, а иногда, сильно напившись, Теон мог назвать её «Целла», как в детстве, когда она ещё играла с Риконом и Серым Ветром. Но Большой Джон со своим искромётным юмором дал ей другое имя, которое и ужаснуло бы Серсею.

Мирцелла не сомневалась, что Серсея приказала бы Илину Пейну снести голову любому назвавшему её дочь принцессой Старк.

Лорд Эддард и леди Кейтилин встречали их, и Рикард со Стеффоном мгновенно бросились к дедушке. Робб рассмеялся, когда его отец ловко подхватил мальчиков в объятия, и передал малыша Бриндена Кейтилин. Старшие Старки вместе с Бранном и Риконом посетили Винтерфелл ещё когда она была беременна, и близнецы были окружены их вниманием. Мирцелла чуть не плакала от счастья, видя, как лорд Эддард и леди Кейтилин любят её детей.

После рождения Бриндена, когда Робб написал родителям о том, что ребёнок оказался карликом, Мирцелла плакала в ожидании ответа. Она знала, что Старки никогда не откажутся от одного из них, но боялась, что лорд Эддард возненавидит её саму. Но он всего лишь поздравил с рождением сына, пообещав, что из Бриндена вырастет настоящий Старк, и словно пытаясь утешить Мирцеллу, особенно после того, как мать отправила ей короткую весточку с соболезнованиями.

— О, он прекрасен, Мирцелла, — Кейтилин улыбнулась, заглянув в спокойное личико Бриндена. — У вас с моим сыном хорошо получается делать детей.

— Стараемся как можем, — фыркнул Робб, усмехнувшись и крепко обняв Мирцеллу за талию.

Лорд Эддард сказал, что полкоролевства прибыло на свадьбу Томмена, и Мирцелла с лёгкостью могла судить по его выражению лица, что он не одобряет такого расточительства. Из Дорна приехала Санса со своим женихом Квентином Мартеллом, а из Риверрана — Арья и Рикон, бывший сквайром у своего дяди Эдмара Талли. Со дня на день ждали и Брана с его женой Мирой Рид из Сероводья. Слушая об этом, Мирцелла почувствовала тошноту и неприятную боль в животе, словно съела что-то нехорошее в последней гостинице, но она подозревала, в чём на самом деле было дело.

Её семья находилась в солярии — король Роберт со своим свисающим животом сидел во главе стола, королева Серсея стояла у окна, уставившись в пустоту. Мирцелла также увидела здесь своих дядей Джейме, Тириона и Ренли, дедушку Тайвина и лорда Бейлиша, и с тихим облегчением выдохнула, обрадовавшись отсутствию Джоффри.

Мирцелла искренне удивилась, когда её отец поднялся на ноги и прогремел:

— Ну, Нед, позволь мне увидеть моих внуков!

Её близнецы обычно ничего не стеснялись, но она заметила минутное колебание в их голубых глазах прежде, чем Рикард, более смелый из них двоих, сделал шаг вперёд. Стеффон, как всегда, последовал за ним. Когда Роберт с помощью сира Барристана помог им забраться на свои колени, то спросил шутливым тоном, который Мирцелла так редко слышала в детстве.

— И кто же из вас Рикард, а кто Стеффон?

— Я Рикард Старк из Винтерфелла, — заявил её старший с серьёзностью, не подходящей четырёхлетнему ребёнку.

— Тогда ты Стеффон Старк из Винтерфелла, — с усмешкой обратился Роберт к другому мальчику.

Стеффон послушно кивнул перед тем, как нахмуриться.

— Вы действительно король? — спросил он наконец.

— Конечно, он король, — ответил Рикард, прежде чем Роберт успел открыть рот. — У него ведь есть рыцари.

Захохотав, Роберт обнял близнецов крепче, чем раньше, и указал на Серсею.

— А теперь идите поздоровайтесь с бабушкой.

Мирцелла встревоженно смотрела, как дети подошли к её матери, которая стояла с вежливой улыбкой на лице. Они представились должным образом — Мирцелла терпеливо учила их этикету — и Серсея погладила обоих по щекам с той нежностью, на которую только была способна.

— Вы очень похожи на нашу маму, — заявил Рикард.

Улыбка Серсеи на мгновение дрогнула, но она всё же поблагодарила внука. Когда сир Барристан и Эддард помогли Роберту подняться на ноги, Серсея указала на Бриндена, который проснулся и заплакал, глядя по сторонам своими зелёными глазами Ланнистера.

— Полагаю, это ваш карлик.

— Не называй его так! — мгновенно вспылил Стеффон.

— Его зовут Бринден! — поддержал брата Рикард.

Мирцелла почувствовала, как холод стынет в её крови, когда Серсея уставилась на её сыновей и Робб прикрикнул на них, хотя и не сердился на самом деле за то, что они защищали своего брата. Робб был непреклонен, внушая Рикарду и Стеффону, что они должны любить Бриндена и относиться к нему как к равному, и Стеффон особенно близко к сердцу принял эти наставления.

Когда близнецы попятились к отцу, чувствуя, что вляпались в беду, Роберт захохотал, хотя и не так громко, как Тирион и Джейме. Лицо Серсеи помрачнело ещё больше, а потом она категорично заявила дочери:

— Я приготовила для тебя новое платье, найдешь его в своей комнате. А теперь простите, у меня есть другие дела.

Пока Роберт спрашивал Робба об охоте и новом мече, что висел на бедре её мужа, Мирцелла старалась не обращать внимания на резкое неприятие отца, который даже не попросил показать ему Бриндена. А потом Джейме подошёл к ней и улыбнулся Бриндену, погладив его пальцем по щеке, а ребёнок тут же потянулся к нему.

— Можно?

Недолго думая, Мирцелла передала ему Бриндена, и улыбка Джейме стала шире, когда малыш ухватился своими крошечными ладошками за его подбородок.

— Крепкая хватка. Держу пари, он вырастет более сильным, чем его братья.

Она отчаянно пыталась сморгнуть слёзы, чувствуя, как сильно любит дядю.

— Кажется, он уже понимает всё быстрее, чем его братья.

— Конечно, — мягко произнёс Тирион, дёргая Джейме за плащ, чтобы заставить наклониться и показать ему младшего племянника. — Все знают, что карлики умнее своих полноценных высокорослых братьев.

— Ты не устаёшь напоминать нам об этом, — усмехнулся Джейме, передавая Бриндена в маленькие руки Тириона. Выпрямившись, он поцеловал Мирцеллу в щёку.