Но это могло подождать. На данный момент единственным, что имело значение, было то, что Мирцелла вернулась домой, и её дети теперь в безопасности.

*

Ворон прилетел, когда деревья только-только зазеленели. Мирцелла с трепетом вскрыла письмо с драконьей печатью, а прочитав, отправилась на поиски Робба.

Все дети были во дворе: Стеффон и Рикард тренировались под руководством Джори, Бринден и Джоанна играли в «Приди ко мне в замок», и Лиа держала за руку Неда, который с трудом ковылял на своих непослушных ножках. Мирцелла спросила одного из слуг, видел ли он короля, и тот сказал, что в богороще.

Она нашла Робба под чардревом, он чистил Лёд, навалившись на могучий ствол. От звука её шагов Робб поднял голову и перестал улыбаться, увидев письмо у неё в руке. Мирцелла заметила вспышку страха в его глазах, когда он спросил:

— Что случилось?

— Ничего страшного, — приблизившись, она не стала отдавать ему письмо. — Королева Дейенерис ждёт ребёнка. Джон пригласил нас в столицу, когда малыш появится на свет.

Робб быстро пробежался глазами по строчкам и снова улыбнулся.

— Кажется, он счастлив.

— Джон будет прекрасным отцом, — запустив пальцы в каштановые кудри Робба, она пробормотала: — Я не хочу возвращаться в столицу.

— Я тоже, — согласился Робб. — Я напишу Джону и всё объясню ему.

Положив письмо на землю, Робб обхватил её за талию, а второй рукой погладил по её округлившемуся животу.

— И как ты себя чувствуешь сегодня?

— Этот ребёнок сучит ногами и пинается каждые несколько минут. Она очень активная.

Робб поцеловал её в живот прежде, чем усадить себе на колени. Мирцелла почувствовала знакомое разочарование из-за того, что не может прижаться к нему вплотную — живот был слишком велик и, хотя мейстер Эрик утверждал, что внутри только один ребёнок, он казался больше, чем когда Мирцелла носила близнецов.

Большие ладони мужа поглаживали живот, и ребёнок, казалось, реагировал на эти прикосновения.

— Это будет наш последний?

Она пожала плечами, рассеянно целуя его в лоб.

— После каждых родов я говорила себе, что это последний ребёнок. Когда Джоанна появилась на свет, я думала, что последней будет она, но потом родился Нед и вот я вновь стану матерью, — задышав чаще от удовольствия, когда Робб поцеловал её за ушком, прошептала Мирцелла. — Если бы я так не любила делать детей, то всё могло быть проще…

Робб тихо рассмеялся, расшнуровывая её платье и обнажая груди. Мирцелла резко выдохнула, когда его язык дразнящее пробежался по полушарию, а сосок накрыли горячие губы. Тёплый весенний ветерок заставил Мирцеллу задрожать, когда Робб осторожно уложил её на траву.

— Ты становишься такой ненасытной, когда носишь ребёнка, — поддразнил Робб, когда она принялась расшнуровывать его бриджи.

Улыбнувшись, Мирцелла уверенно обхватила его член ладонью.

— Не притворяйся, что тебе это не нравится.

— Король всегда хочет свою королеву, — выдавил он сквозь зубы, потому что Мирцелла приподняла юбки и удивила его тем, что оказалась без нижнего белья. Они застонали в унисон, когда Мирцелла опустилась на член Робба и тут же задвигала бёдрами в отчаянном ритме — её тело горело от возбуждения и требовало разрядки. Робб обхватил её руками, умоляя не останавливаться, и Мирцелла хрипло рассмеялась, представив, что подумают северяне о своих короле и королеве, которые занимались любовью прямо в богороще.

Она вскрикнула, кончив, и Робб почти сразу последовал за ней, выдохнув её имя и стиснув так крепко, что наверняка останутся синяки. Она хотела всегда вот так вот лежать на его груди, слушая учащённое сердцебиение, но пришлось подняться, и вместо этого она свернулась у него под боком, даже не подумав поправить юбки.

— Я не хочу снова ехать на Юг, — признался Робб после короткой паузы. — Джон мой брат навеки, но я не желаю возвращаться в Королевскую Гавань.

— Вот и не поедем, — легко согласилась Мирцелла.

Позже, когда Робб поправлял кружева на её платье, он шепнул ей на ухо:

— Я помню, как в первое наше путешествие в столицу ты краснела всякий раз, когда я прикасался к тебе. Ты боялась, что даже держаться за руки до свадьбы — это грех.

— Ну, кто-то из септонов может согласиться с этим, — она повернула голову, чтобы встретиться с ним взглядом, и язвительно заметила: — Думаешь, почему я теперь почитаю только Старых Богов?

Смех Робба эхом отразился от деревьев.

*

Её ребёнок появился на свет очень быстро, так, что к тому времени, как Робб прискакал от Сервинов, дочка уже лежала на руках Мирцеллы. Она была в Ланнистеров — с золотистым пушком на голове и живыми глазёнками изумрудного оттенка. Мейстер Эрик сказал, что она самый крепкий ребёнок из всех, виденных им, и Мирцелла улыбнулась, когда девочка без труда нашла грудь и принялась сосать. Леди Кейтилин привела остальных детей посмотреть на новорожденную сестрёнку, и Мирцелла расчувствовалась, видя, как бережно касаются ребёнка её мальчики.

Робб ворвался в комнату, взмокший от пота и запыхавшийся, когда он увидел ребёнка, то смесь сожаления и радости проступила на его лице. Он подошёл к кровати и забрал младенца из рук Рикарда.

— Это девочка, отец! — сообщил Бринден.

— Девочка, — повторил Робб, с улыбкой глядя в спокойное личико ребёнка. — Винтерфеллу нужны принцессы.

— Я принцесса! — немедленно откликнулась Джоанна.

— И я тоже! — добавила Лиа.

Кейтилин усмехнулась, глядя на взволнованных детей.

— Давайте оставим ваших родителей вдвоём с сестрёнкой. Пора ужинать, — когда дети послушно побрели к двери, Кейтилин приподнялась на цыпочки и поцеловала Робба в щёку. — Поздравляю.

Робб сел на кровать, прижимая ребёнка к своей широкой груди. Мирцелла устало улыбнулась ему.

—Я полагаю, мы не сможем назвать её Джейме, как планировали.

— Я могла поклясться, что будет мальчик. Джоанна никогда не пиналась так в материнской утробе.

— Она такая красивая, — выдохнул Робб, целуя малышку в лобик. — Нет, все дети, которых ты подарила мне, прекрасны, но она просто красавица, — синие глаза его были полны любви. — Спасибо.

Мирцелла смотрела на мужа и новорожденную, не в силах подобрать слова. Она подумала о том, что Джейме говорил ей в Риверране — что Роберт хотел выдать её замуж в Дорн, и Мирцелла не могла себе представить, как бы жила без Робба и их детей. Кто знает, какой бы она стала, уехав в Дорн и став женой Тристана Мартелла. Робб дал ей силы и мужество, чтобы стать такой, какой она хотела быть — сильной женщиной, которая могла выжить даже на Стене и победить в поединке на мечах взрослого мужчину. Робб сделал её Старк, и она гордилась, что принадлежит к этому роду, намного больше, чем своим происхождением от Ланнистеров или Баратеонов.

— Ей нужно имя, — выдавила Мирцелла наконец.

— Мне всегда нравилось имя Элизабет. Ты Элизабет Старк? — игриво спросил он у малышки.

— Мне нравится это имя.

Всё ещё держа ребёнка на руках, Робб подвинулся ближе, его голос стал более мрачным.

— Я знаю, что ты хотела мальчика, чтобы назвать его в честь своего… в честь сира Джейме. Я надеюсь, что ты не слишком разочарована.

Мирцелла покачала головой.

— Нет, она замечательная, и я вовсе не разочарована, — забрав Элизабет и вдохнув её сладкий запах, она заявила: — Мы всегда можем назвать в честь Джейме нашего следующего ребёнка.

Робб улыбнулся, и его глаза сверкнули озорно, как до войны.

— Если ты настаиваешь на том, что нам нужны ещё дети, то нам стоит сотрудничать, чтобы облегчить себе выполнение этой задачи.

*

Той же ночью были отправлены вороны, чтобы объявить всем о рождении Элизабет Старк. Санса прислала красивую куклу с золотыми волосами, Арианна Мартелл — красные апельсины, а Маргери — лучшие вина, которые только мог предложить Арбор. Но именно Джон отправил подарок, ставший предметом зависти со стороны всех остальных детей: игрушечный лютоволк из натурального меха. Шкура у зверя была чёрной, как у Лохматика, а глаза — красные, как у Призрака, из настоящих рубинов. Мирцелла подвесила его над колыбелькой дочери, рассказав ей, что это подарок от дяди Джона из Королевской Гавани.