— Но я должна подарить ему наследника! А я не смогу, если не стану ему женой, как полагается!

Джейме взял её за подбородок, его зелёные глаза сверкали в темноте.

— Робб Старк — не Джоффри. Твой брат запугал тебя, поэтому ты боишься и не хочешь. Но с Роббом будет по-другому. Когда ты с тем, кого любишь, то боль почти не чувствуется.

— Обещаешь? — прошептала она.

— Клянусь, — он нежно поцеловал её в лоб. — Боль в прошлом, родная. Не нужно беспокоиться.

«Ты нарушил все обещания», — подумала Мирцелла, когда два знаменосца Талли доставили Джейме в главный зал, всё ещё в цепях. Дейенерис сидела на троне в новом платье и короне, украшенной тремя драконами, на голове. За троном стояли Джорах Мормонт и Барристан Селми, Робб и Эдмар сидели на почётных местах подле королевы — Робб в своей железной короне, выкованной Джендри, и Эдмар в цветах Дома Талли. Когда Джейме неловко упал на колени, Мирцелла бросилась было помочь ему, но Арианна поймала её за запястье, покачав головой.

— Ты не можешь помочь ему, — прошептала ей Арианна, едва шевеля губами. — Если ты попытаешься освободить Цареубийцу, она отрубит и твою голову тоже.

Теон положил руку на её другое плечо, нежно сжав. Мирцелла впервые открыто посмотрела на него. Он воспитывался на Севере так же, как и она, и провёл среди Старков столько времени, что они стали ему ближе родной семьи. Аша дразнила его жителем зелёных земель, когда приезжала в Винтерфелл, говоря, что он не настоящий Железнорождённый, поэтому он предпочёл остаться с Роббом, нежели претендовать на трон Железных Островов. Грейджои отвергли Теона, как Ланнистеры — её саму.

Но Джейме не такой. Он заботится обо мне. Он любит меня. А теперь я должна просто стоять и позволить убить его?

Кто-то позволил её дяде выкупаться, сбрить бороду и одеться в цвета Ланнистеров. Мирцелла содрогнулась, впервые увидев, насколько он похудел. Но даже при звоне цепей на его запястьях и лодыжках, соединённых с ошейником на шее, Мирцелла видела гордость Ланнистера в его глазах.

— Я ожидала, что ты больше и страшнее, — сказала Дейенерис, и её фиолетовые глаза сверкнули. — Но ты всего лишь человек.

Когда Джейме ничего не ответил, красивое лицо Дейенерис исказилось от гнева.

— Тебе нечего сказать?

— Вы красивей, чем ваша мать, — удивительно мягко произнёс Джейме.

Дейенерис вскочила на ноги, излучая ярость.

— Ты издеваешься надо мной? После того, что ты сделал с моей семьёй, ты осмеливаешься шутить?!

— Я отвратительный человек, разве Барристан Смелый не предупреждал вас об этом? — закатив глаза, Джейме невесело усмехнулся. — Вы должны лучше держать лицо. Ваш брат никогда не показывал своих эмоций.

— Не говори о моей семье! — отрезала она.

— Если вы не хотите, чтобы я говорил о вашей семье, то зачем вызвали меня? Отрубить мне голову можно было и в темнице. Или вы хотите услышать, как я убил вашего безумного отца? — его улыбка была практически безумной, когда он протянул. — Как я проткнул его мечом? Какой алой была его кровь, текущая из тела?

— Прекрати! — выкрикнула Мирцелла, пытаясь вырваться из рук Теона. — Джейме, прекрати…

— Вы должны научить свою жену держать язык за зубами, Ваша светлость, — перебил Джейме, глядя на Мирцеллу, но обращаясь к Роббу. — Вы должны приказать своим людям увести её, пока ещё не поздно.

Когда Робб посмотрел на неё, Мирцелла всё поняла. Теон легко подхватил её на руки, и Мирцелла забилась ещё более отчаянно, чем в Винтерфелле, когда Родрик Кассель оттащил её от детей.

— Нет, Теон! Робб, не делай этого! Пожалуйста! Пожалуйста, Ваше величество, не отрубайте ему голову! Прошу, пожалуйста…

Теон закинул её на плечо, как ребёнка, и она тщетно колотила его по спине. Он не остановился, пока не принёс её в комнату и не уложил на кровать. Только тогда Теон виновато посмотрел на неё перед тем, как выйти. Мирцелла колотила кулаками запертую дверь, но это было бесполезно. К тому времени, когда она поняла это, её руки были разбиты в кровь.

Робб пришёл к ней в комнату ночью, неся корону в руках, и Мирцелла поняла всё по выражению его лица. Она бросилась на мужа, принимаясь колотить его и осыпать проклятиями. Робб поймал её за запястья, прижимая к груди и ожидая, пока гнев схлынет.

Мирцелла не знала, сколько прошло времени, прежде чем она успокоилась. Вместо гнева пришло горе, и она захлёбывалась своими слезами, которые никак не могла унять.

— Он не хотел, чтобы ты видела его в таком состоянии, — сказал Робб, гладя её по волосам и нежно укачивая. — Он не хотел, чтобы ты запомнила его таким.

— Но… Но… Но я даже не успела попрощаться! — прорыдала она. — И он спас город! Король был безумен! Джейме… он не чудовище!

— Мне жаль, любовь моя, — пробормотал он, зарываясь лицом в её волосы. — Я умолял королеву о помиловании, но Джейме сам настоял на казни. Он сказал… Он сказал, что это был его последний шанс защитить свою честь.

Поцеловав её в лоб, он добавил:

— И Джейме просил меня передать тебе кое-что.

Мирцелла отстранилась, чтобы заглянуть Роббу в лицо.

— Что же?

— Он просил передать, что ответ на твой вопрос — да. Ты знаешь, что он имел в виду?

Задрожав, она кивнула, вытирая слёзы со щёк. Прижавшись к Роббу всем телом, Мирцелла вцепилась в меч Джейме, висящий у неё на поясе.

— Я хочу домой, — заявила она наконец.

— Мы обязательно вернёмся.

*

Королева Дейенерис проявила милость к Джейме Ланнистеру: его голова не украсила стены Риверрана, а тело не выбросили псам. Его останки поместили в гроб, который передали захваченным с ним людям, чтобы доставить их в Кастерли Рок для погребения.

Мирцелла пришла в септу в тот день. Она зажгла свечу Неведомому, надеясь, что Джейме найдёт свой покой, и Воину, чтобы Джейме был сильным даже после смерти. И только поднимаясь с колен после молитвы она заметила у входа драконью королеву.

— Простите, Ваша светлость, я…

— Дени, — перебила её драконья королева, садясь на деревянную скамью. — Ты можешь звать меня Дени, а я буду звать тебя Мирцеллой.

Мирцелла рассеянно кивнула.

— Мой брат Визерис часто рассказывал о Великой септе Бейелора, когда мы были в изгнании. Он говорил, что боги улыбнутся нам и вернут нас домой, он станет королём, а я — его женой, как заведено у Таргариенов. А потом он заставлял меня произносить имена тех, кто способствовал падению нашего Дома: Роберта Баратеона, Эддарда Старка, Джейме Ланнистера, Тайвина Ланнистера. А потом я должна была назвать тех, кого мы потеряли: короля Эйериса, королеву Рейеллу, принца Рейегара, принцессу Элию, принцессу Рейенис, принца Эйегона. Иногда он даже добавлял моё имя в этот список мёртвых. Меня учили верить в то, что узурпатор и его люди отвратительны, так же как тебя — в то, что Безумный король заслуживал смерти.

— Твой отец был безумен, — заявила Мирцелла. — Он сжёг отца Эддарда Старка в его собственных доспехах заживо лишь потому, что тот приехал в столицу по королевскому приказу. Он…

— Я знаю его грехи, Мирцелла, так же как и ты — грехи Джейме Ланнистера. Но они все равно остаются нашими отцами, правда? — Дейенерис смотрела на мерцающие на семи алтарях свечи. — Я ненавижу войну. Будь жив мой муж, я осталась бы с ним, кочуя по Дотракийскому морю, нарожала бы ещё детей, кроме Рейего. Если бы узурпатор не послал людей убить моего сына, я бы никогда не пересекла Узкое море, — она встретилась взглядом с Мирцеллой. — Арианна сказала, что ты тоже предпочла бы спокойную жизнь, не потребуй брат твоего сына. Мы не так уж отличаемся друг от друга.

— Я хочу лишь мира, — призналась Мирцелла. — Я хочу, чтобы мой муж и дети были в безопасности. Я не хочу опасаться Железного Трона.

— Твоё желание сбудется. Сначала мы возьмём Близнецы, позволив твоему мужу и его людям отомстить за Красную Свадьбу. Дальше часть северян отправится на Винтерфелл, а остальные вместе с моим войском — на Королевскую Гавань. Войска Простора займут Западные Земли, а Ренли – южные. Царствование твоего брата закончится ещё до прихода весны.