- Малые на полную! - заорал я, сам переключая рулевые винты на обратную тягу и перекладывая рули.

Не успеем.

- Ульрих! ВАЛИМ! - я побежал к выходу, на ходу вытряхнув с сидения матроса и толкая его перед собой. Уже в коридоре я услышал сзади скрежет металла, в котором потерялся звон разбитого остекления. Чувствую в спину удар.

Нет! Не снова! Все почти получилось! Я уже устал! Но не смотря на мои просьбы, сознание меня покинуло.

Внезапно пришла боль, болело все. Кое-как открылся левый глаз. В поле зрения плавали красные мушки, кругом темно. Я же должен был переродиться, неужели мне 'повезло' и я попал в больного лихорадкой. Когда я был корабельным врачом, больной так и не пришёл в сознание. Зрение постепенно прояснялось, темнота сменилась сумраком. Боль разделилась. Болели ноги, какой-то тянущей болью. Болела левая рука, буквально горел огнём правый глаз. Возвращалась чувствительность тела, и, похоже, я сейчас замотан в бинты полностью. Вернулся слух. Тут же раздались приглушённые крики и стоны. Уши ясно уловили шум выстрелов.

Я все ещё на корабле. В медпункте. Я выжил!

При попытке спросить, что со мной, из горла вырвался лишь тихий хрип.

- Юрген, Юрген живой! Давай я воды тебе дам, - надомной появилось лицо Ульриха. Сбоку донесся шум, и его перевязанная голова вернулась в поле зрения.

- Давай попей, - сказал он и приставил к губам кружку.

Хорошо... Что я до сих пор не могу пошевелиться, и тело плохо чувствую. Меня бы точно крутило от боли. Сейчас же мне просто сил не хватает стонать.

- Ты это, Юрген, не расстраивайся. Ты ж мне жизнь спас. Я теперь в долгу до конца жизни, - начал говорить мне матрос. Я все пытался пересилить себя и пошевелить хоть чем-нибудь. Стиснув зыби и захрипев, я почувствовал левую руку, и тело тут же пронзила сильнейшая боль.

- Арггххх...

- Юрген, не шевелись, врач сказал, полный покой пока не прибудем в нормальный госпиталь.

- Ноги, ноги болят. Ноют, дергает, Ульрих, что там? - просипел я.

- Ты не отчаивайся, тебе их того.

- Что?! Нет... - выдохнул я.

- И без ног люди живут, ты же говорил, что по дереву хорошо работаешь. Так я помогу, мы же живы благодаря тебе! Да я

Он что продолжал мне говорить, а мое сознание затапливало отчаяние. Вот и помог. Выжил и останусь калекой. НЕТ! Не бывать этому! Все что смог я сделал. Ну, их всех. Надо пистолет достать!

Верните меня назад. Я все сделал. Я не хочу доживать в этом мире калекой! Ууууууууу...простонал я, собрав в кулак подстилку.

Сколько я так пролежал я не скажу. Ульрих продолжал, вроде, что-то говорить, потом он замолк. Я лежал и пялился в потолок. Там все ещё шёл бой. Но все! Все похрен!

Из состояния апатии меня вывел особенно сильный удар. Некоторых раненых сбросило с коек, и отсек огласили крики боли. Я услышал приближающийся крик, это уже был не крик боли, а явно что-то командное. В медпункт вылился некто полностью закопченный:

- Крепите раненых! Идём на посадку! Долина каменистая будет трясти! - проорал он и исчез из дверного проёма. Ульрих засуетился, пытаясь получше меня уложить на нарах. Чем только он собирается меня крепить? Проклятье, совсем слабею... глаза закрываются, видимый мною сумрак уже в который раз сменился тьмою.

По кораблю разносился непрерывный звон, наверху ревела сирена, я почувствовал, как на меня что-то навалилось. Не что-то, а кто-то. Это Ульрих. Держись, - проговорил он мне.

Мгновение тянулось целую вечность. Потом события понеслись вскачь. Легкий удар снизу, от которого корабль немного поднялся. Ещё один уже сильнее, на который корабль отозвался скрежетом. И пришедшая за ударом тряска. По отсеку летали мелкие предметы, и пару раз я уже думал, что тоже отправлюсь в полёт. Но мой помощник видно смог закрепить и меня и себя.

Очередной удар, Ульрих слетел с меня, куда-то вперёд. Рядом на полу стонал раненый. Освещение, погасшее при первом ударе, вновь загорелось. Корабельный госпиталь наполнился криками и приказами. Это санитары пытались организовать помощь пострадавшим.

- Цел? - надо мной навис Ульрих.

- Да.

- Раненых надо вынести с корабля, кто может, помогайте не ходячим.

Около меня появился матрос с носилками и начал перекладывать туда моё тело.

-Чего всех наружу выгоняют? - расслышал я чей-то вопрос.

- На скалы мы приземлились, балластные цистерны пропороли. Теперь пожары тушить нечем, выгорит наш граф. Поторапливайтесь, на носу сейчас особенно сильно полыхает, как бы до погребов не добралось пламя, - ответил неизвестный.

Несколько минут блужданий по переходам, и вот мы уже у грузовых ворот. У опущенного трапа стоит кто-то из офицеров с несколькими матросами.

- Налево! Там скальный козырёк! - командовал он.

- С винтовкой знаком? - раздался вопрос.

- Да, - ответил один из моих носильщиков.

- Эй, замените его, держи, поступаешь в распоряжение старшины Доннела.

Носилки качнулись. И вот надо мной уже оранжевое небо, похоже, уже закат. Вокруг вздымались к небу крутые склоны гор. В небе раздавались редкие хлопки. Раз дала залп кормовая башня. Меня тащили вверх по каменистому склону.

Совсем рядом раздался взрыв. Рядом свистнули осколки, налетела взрывная волна, заставившая качнуться матросов.

- Быстрее! Тут можно укрыться! - прокричал подбежавший.

Носилки пристроили, в ряд в глубине кармана. Взрывы стали греметь чаще, наш корабль, похоже, решили полностью развалить. Пару раз снаряды падали совсем близко, и до меня долетали комья земли. В грохоту крупнокалиберных орудий, добавились хлопки винтовочных выстрелов.

- Ульриихх, - просипел я. Как ни странно, но его лицо тут же возникло надо мной.

- Что происходит?

- Прижали нас, на склонах красномордые окопались. Тут и позиции для ракет они установили. По долине несколько наших приземлились. Мы и ещё кто-то отбиваемся, так к нам тут имперские конники вылетели. Их рассеяли, но они вокруг так и вертятся, - рассказывал мне Ульрих, дважды прерываясь из-за рванувших рядом фугасов.

- Броненосец ни как потушить не могут. Скоро и комендоры сюда переберутся, - тут он осекся и начал к прислушиваться. - Ты давай держись, я гляну, что снаружи.

Слух так полностью и не восстановился, да и слабость все давала о себе знать, даже боль уже не так чувствовалась, будто издалека. Совсем рядом раздалось ржание лошадей и винтовочные выстрелы. Кто-то что громко кричал. Несколько пуль звонко срикошетили от стен.

- ГРАНАТА! - заорали рядом. Я, как мог, повернул голову на звук. И вот он цилиндрик в паре метров. Знаете, я, наверное, даже рад, рад...

У лейтенанта Рэйленга с самого утра болела голова. Боли и раньше мучили его, медики утверждали, что это связано с так и неразвившимся магическим даром. Но сегодня привычный зуд в затылке, сменился на заряды боли, от которых хотелось выть. Лейтенант терпел. Но вместе с болью пришли и видения, видения гибели эскадры. Это пугало, нет, это сбивало с толку, причин для такого не было. Ведь флот империи Итте сейчас обеспечивает блокаду Новотрана. Идущий по коридору офицер схватился за поручень и, привалившись к стене, сквозь зубы застонал.

Александр, понимал, что надо обратиться в медпункт, но их врач мог и оставить его там, на неопределённое время. А это, как считал лейтенант, неприемлемо. Отлёживаться в лазарете, когда все остальные будут обеспечивать прорыв, он считал уроном чести своего рода. Боли подняли его с койки рано утром. Он уже обошел, посты своих подчинённых и послал вестовых за отдыхающей сменой сигнальщиков.

Лейтенант Александр Рэйленг являлся командиром дальномерного поста, а так же ему подчинялись все посты сигнальщиков на корабле. В кают-компании удалось впихнуть в себя завтрак.

- Александр, что это вы сегодня так рано? Выпьете с нами немного? - задал вопрос капитан-лейтенант, адъютант командующего.