2. Кроме того, надо остерегаться, чтобы театр был обращен на юг. Ибо, когда солнце заливает весь его круг, то воздух, заключенный в его вогнутом пространстве и не имеющий возможности обращаться, застоявшись нагревается и раскалившись жжет, парит и поглощает влагу тела. Из-за этого надо всячески избегать местностей вредных в этом отношении и выбирать здоровые.

3. Что же касается фундаментов, то, если театр расположен на холме, их делать нетрудно; но если по необходимости приходится их выводить на равнине или на болотистом месте, то укрепление почвы и опорные сооружения надо делать таким же способом, какой указан в третьей книге для возведения фундаментов храмов. По фундаменту от подпор должны идти ступени из камня или из мрамора.

4. Круговые проходы, очевидно, следует делать соответственно с высотой театра и так, чтобы высота их была не больше ширины этих проходов. Ибо, если они будут выше, они будут своей верхней частью отражать и отбрасывать голос и не дадут окончаниям слов с полной отчетливостью доходить до ушей тех, которые сидят на местах, находящихся над круговыми проходами. Короче говоря, надо рассчитывать так, чтобы линия, проведенная от самого нижнего до самого верхнего сиденья, касалась всех вершин и углов ступеней, — тогда голос не встретит препятствий.

5. Входы надо делать многочисленные и просторные и не соединять верхние с нижними, но проводить их всюду сквозными и прямыми, без поворотов, чтобы по окончании представлений не происходило давки и народ со всех мест мог расходиться по отдельным выходам беспрепятственно. Также надо тщательно следить, чтобы место не было глухим, но чтобы голос мог разноситься в нем как можно отчетливее. Этого можно достигнуть, выбрав место, где отражение не создает препятствий голосу.

6. Голос же есть текучая струя воздуха, которая, соприкасаясь со слухом, ощущается им. Голос двигается по бесконечно расширяющимся окружностям, подобно тем бесчисленным кругам волн, какие возникают на спокойной воде, если бросить в нее камень, и которые распространяются, расходясь из центра, как только могут шире, если их не прерывает теснота места или какое-нибудь препятствие, мешающее завершиться очертаниям этих волн. Если же они прерываются препятствиями, то первые из них, отливая назад, расстраивают очертания последующих.

7. Таким же образом и голос совершает круговые движения; но на воде круги двигаются по поверхности лишь в ширину, а голос распространяется не только вширь, но постепенно восходит и ввысь. Поэтому то, что происходит с очертаниями волн на воде, относится и к голосу: если никакое препятствие не прерывает первую волну, она не расстраивает ни вторую, ни последующие, но все они без всякого отражения доходят до ушей и самых нижних и самых верхних зрителей.

8. Ради этого древние архитекторы, идя по стопам природы, строили ступени театров на основании исследования восходящего голоса и путем математической каноники и теории музыки старались, чтобы всякий звучащий со сцены голос доходил до ушей слушателей отчетливее и приятнее. Ибо, подобно тому как музыкальные инструменты строятся с медными пластинками или роговыми ηχεία, так и в театрах древними были установлены на основании гармонии правила для усиления голоса.

Книга V. Глава IV. Гармония. Полный текст трактата Витрувия «Десять книг об архитектуре» (Vitruvius "De architectura libri decem") публикуется по изданию Всесоюзной Академии Архитектуры 1936 года. Перевод Петровского Ф.А.

1. Гармония же есть музыкальный предмет, темный и трудный, в особенности для тех, кому неизвестен греческий язык. Если мы хотим изложить его, нам тоже приходится пользоваться греческими словами, так как некоторые из них не имеют латинских соответствий. Итак, я объясню это как можно яснее, черпая из писаний Аристоксена, и приведу ниже его схему и отмечу ступени звуков, чтобы внимательный читатель мог легче разобраться в этом.

2. Ведь голос, модулируя в своих переходах, делается то высоким, то низким; модулирует же он двумя способами, из коих один вызывает впечатление сплошности, другой — раздельности. Оплошный голос не останавливается ни на ступенях, ни на каких-либо иных местах, и не имеет ощутимых границ, а уловимо лишь то, что между ними, как в речи, когда мы произносим sol, lux, flos, vox. Действительно, здесь нельзя разобрать, где голос начинается и где кончается, но ухо улавливает только, что он из высокого сделался низким и из низкого высоким. При раздельном же голосе — наоборот, ибо, когда он модулирует, он останавливается то на одной ступени звучания, то на другой, и, часто повторяя это то вперед, то назад, он являет свое непостоянство нашим чувствам, как в песнях, когда мы, модулируя голос, создаем разнообразные мелодии. Итак, когда он движется по интервалам, в ясно ощутимых ступенях звуков улавливается, и откуда он начинается и куда приходит; промежуточные же звуки, скрытые между интервалами, затемняются.

3. Мелодических же строев — три: первый, который греки называют αρμονία, второй — χρώμα, третий διατονον. Гармонический строй — искусственный, и тем самым напев его отличается особенно строгой и благородной торжественностью. Хроматический, благодаря изысканному изяществу и частоте малых ходов, отличается более нежной прелестью. Диатонический же более легок, имея натуральное расположение интервалов. В этих трех мелодических строях расположения тетрахордов различны. Гармонический в каждом из тетрахордов имеет два тона и два диеза. Диез же есть четвертая часть тона; таким образом, в полутоне заключено два диеза. В хроматическом — два полутона следуют один за другим, третий интервал равен трем полутонам. В диатоническом — два тона, один за другим, третий полутон замыкает собою объем тетрахорда.

4. Итак, во всех трех строях тетрахорд равен двум тонам и одному полутону. Но самые тетрахорды, рассматриваемые порознь, в пределах каждого строя имеют несходное распределение интервалов. Следовательно, сама природа разграничила в голосе интервалы тонов, полутонов и тетрахордов и количественно определила границы тетрахордов мерой интервалов и установила их качества при помощи определенных для каждого тетрахорда отношений между расстояниями. Мастера, изготовляющие музыкальные инструменты, пользуясь этими установленными природой отношениями, доводят свои инструменты до совершенного музыкального согласия.

5. Звуков, которые по-гречески называются φθάγγοι, в каждом строе восемнадцать; из них восемь во всех трех строях постоянные и устойчивые; остальные десять, которые сочетаются с ними в мелодиях, суть звуки переходящие. Устойчивые же звуки — те, которые, располагаясь между переходящими, поддерживают связь тетрахорда и остаются постоянными при любом различии строев. Названия их таковы: просламбаноменос, гипате гипатон, гипате месон, месе, нете синемменон, парамесе, нете диезевгменон, нете гиперболайон. Подвижные же звуки суть те, которые, находясь в тетрахорде между неподвижными, меняют свое место в зависимости от строя и положения. Именуются же они следующим образом: паргипате гипатон, лиханос гипатон, паргипате месон, лиханос месон, трите синемменон, паранете синемменон, трите диезевгменон, паранете диезевгменон, трите гиперболайон, паранете гиперболайон.

6. Эти переходящие звуки получают, в зависимости от своего перемещения, различные свойства, ибо интервалы или расстояния между ними увеличиваются. Действительно, паргипате, который в гармоническом строе отстоит от гипате на диез, то есть на четверть тона, будет, перенесенный в хроматический строй, отстоять от него на полтона, а то, что в гармоническом строю называется лиханос, отстоит от гипате на полтона, но, перенесенный в хроматический строй, он отойдет на два полутона, в диатоническом же строе он будет отстоять от гипате на три полутона. Таким образом, эти десять звуков, будучи перекладываемы на тог или иной строй, образуют три различных типа мелодий.