Глава 1.

Декабрь

Грегу Лестрейду пришлось толкнуть парадную дверь Бейкер-стрит 221 Б изо всех сил. С другой стороны скопилась горкой почта за неделю. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, что миссис Хадсон, по всей видимости, в отъезде, но сам факт, что Шерлок целую неделю не спускался к входной двери, настораживал. Собственно, именно поэтому он и пришёл сюда. В течение нескольких дней он пытался связаться с Шерлоком, чтобы привлечь его к расследованию, но даже подробное описание иссохшей отрубленной руки, найденной в бассейне гостиницы, не вызвало никакого отклика. И поэтому он, как последний идиот, забеспокоился по поводу этого высокомерного мерзавца.

На самом деле он переживал за Шерлока и раньше, но держал язык за зубами. Что с того, что Джон Уотсон больше не присматривает за Шерлоком? Холмс не ребёнок; справлялся же он как-то, пока считался погибшим. И если сейчас он выглядит ещё более худым, чем обычно, и… опустошённым, то это ещё не повод бить тревогу. Но целую неделю, не получая ответа на звонки, Лестрейд сидел дома и смотрел повтор рождественских передач по телевизору — и думал, думал… И следовало ему думать о завтрашней встрече с детьми или хотя бы о сегодняшней, когда он приходил к Катерине вручить ей подарки, а не о каких-то несчастных ублюдках, целый день торчащих дома в полном одиночестве. Ведь так? Но думал он о Шерлоке. Да, он именно думал, хотя Шерлок постоянно твердил ему, что это дело надо ему бросить.

Грег, перепрыгивая через несколько ступенек, добрался до квартиры. Он постучал, но, не дождавшись ответа, выудил запасной ключ, который стянул у Шерлока (не только же Шерлоку этим пробавляться), и открыл дверь.

Его чуть не вывернуло наизнанку от ударившего в нос запаха.

— Боже мой, что это за хрень? — выдохнул он, зажав нос, когда пристраивал принесённый с собой пакет на единственный свободный краешек стола, после чего открыл окно кухни. Было похоже на то, что эксперимент над остатками заказанной на дом еды, валяющимися по всей поверхности столешницы, был в полном разгаре. Грегу довелось видеть квартиры одиноких людей, обглоданных после смерти кошками, — здесь было ещё хуже. Поселившееся внутри него беспокойство усилилось. Чёртов идиот, после всей этой истории с ложной смертью лучше бы ему не нарываться.

— Господи, ну и холодина здесь. Шерлок! — позвал он. — Дьявол, Шерлок, ты дома? — он заглянул в гостиную, испытав облегчение пополам с раздражением, когда взгляд его упал на небрежно развалившегося в кресле тощего негодяя, уставившегося куда-то в пространство. — Какого чёрта! Неужели тебя прикончит попытка ответить на телефонный вызов?

— О, Лестрейд, очень на тебя похоже — вламываться ко мне. С праздником, — Шерлок даже не взглянул в его сторону, продолжая пялиться в потолок. — Бывшая жена не позволила тебе взять детей, а ты рассчитывал провести с ними день-другой. Вот невезение.

— С грёбаным Рождеством тебя, скотина. Я думал, что ты… — он чуть не сказал «обдолбался», но решил, что это будет бестактно, — выкинул какую-нибудь глупость, или типа того.

— Не бойся, уверен, что если дойду до крайности, мой дорогой брат сразу даст тебе знать. Он так любит сообщать счастливые новости.

— Ну, Эбенизер Скрудж, — сказал Грег, сбитый с толку тем, что Шерлок не только в полном порядке, но ещё и в язвительном настроении, — я всё же пришёл, так что сядь нормально, я кое-что тебе принёс. Немного грустно оставаться дома и пить в одиночку на Рождество, — он принёс из кухни оставленный там пакет, придерживая его за верх.

— Я всегда думал, что Рождество — это такой особенный день в году, когда общепринято прогонять печаль излишествами и возлияниями, — пробормотал Шерлок, не меняя позы.

— Ага, ну так ты выпьешь со мной перед тем, как сверкнёшь своим умом в деле иссохшей руки, или собираешься оставаться невыносимым засранцем? — Грег вынул два чистых стакана и бутылку довольно приличного шотландского виски, которую получил при обмене рождественскими подарками в Скотланд-Ярде.

Глаза Шерлока сверкнули, и он подтянул ноги в кресло.

— Зачем? Чтобы тебе стало легче в компании чудика? «Шерлоку Холмсу ещё хуже, чем мне, — подумал ты, — и я навяжу ему своё присутствие. Всё-таки Рождество».

Он неприкрыто пытался заставить Грега уйти, и именно по этой причине Грег собирался осесть здесь надолго. Чёрт его возьми. Если он не хочет, чтобы кто-то проверял, не умер ли он, то пусть отвечает на проклятые телефонные звонки.

— Заткнись, Шерлок. Ты так и собираешься упиваться жалостью к самому себе или сядешь и выпьешь со мной пятидесятилетнего скотча?

Шерлок выпрямился, изящным движением поставив ноги на пол, и плотнее закутался в халат. Грегу бросились в глаза ярко-красные вязаные носки — подарок от миссис Хадсон?

— Какого чёрта здесь так холодно? Перебои с отоплением?

— Радиатор сломался,— отмахнулся Шерлок. — Обычно Джон занимался ремонтом. Неважно.

— Ну, тебе, может, и плевать, если ты отморозишь яйца, но мне нет, — он заметил, что халат на Шерлоке не первой свежести, волосы нечёсаны, а на лице — боже милосердный! — трёхдневная щетина.

— Господи, да ты зарос грязью! Не обижайся, но когда ты в последний раз принимал душ?

— Мне не только приходится терпеть твоё общество — теперь ты взялся делать замечания по поводу моей гигиены. Тебя никто сюда не звал, — Шерлок подтянул колени под подбородок, обхватив себя руками, то ли отгораживаясь, то ли замерзая — Грег не понял.

— Послушай, — сказал он со вздохом, — ты сейчас пойдёшь и примешь душ, а я посмотрю, что можно сделать с отоплением или хотя бы разведу огонь в камине.

— Или просто пойдёшь домой.

— Нет, — ухмыльнулся Грег, — и именно потому, что ты этого желаешь, а у меня не осталось ни капли сговорчивости. Иди в душ — от тебя воняет.

Шерлок гневно посмотрел на него, но затем выбрался из кресла и направился в ванную. Грег осмотрелся. Комната была в ещё более ужасном состоянии, чем обычно. По углам и по всем поверхностям высились башнями кипы газет. Вещи — всякое барахло непонятного назначения, которое говорило само за себя, что здесь живёт отчаявшийся человек, для которого ничего другого не осталось, кроме как собирать это барахло — занимали всё оставшееся пространство. От кресла Шерлока к дивану, к лежащей на подоконнике скрипке и к кухне были проложены в буквальном смысле тропы. Впечатляло то, насколько он запустил себя.

Положительное влияние Джона Уотсона на Шерлока было явно недооценено. Как такое могло случиться: прошло всего два месяца, и санэпидемстанция уже могла бы признать квартиру Шерлока опасной для здоровья.

Грег осмотрел радиатор, постучал, даже слегка пнул по нему в сердцах, после чего решил, что намного проще будет развести огонь. В коридоре под лестницей он нашёл дрова — спасибо, миссис Хадсон — и принялся выгребать пепел, который, как хотелось бы ему думать, остался от старых газет, а не от важных улик, после чего затопил камин. Под раковиной он обнаружил ведро, забитое разным мусором, и вынес его из квартиры.

Чувствуя себя почти праведником от мысли, что сделал доброе дело на Рождество, оказав поддержку сирому и убогому, он вымыл руки, налил двойную порцию виски и расположился у камина в ожидании, когда вернётся Шерлок и скажет что-нибудь такое, что испортит всё удовольствие.

Шерлок явился через несколько минут, освежившийся душем и переодевшийся в костюм. Его волосы были ещё немного влажными.

Он схватил стакан с виски, который протянул ему Грег, и уселся напротив него в кресло. Подозрительно принюхавшись, он сделал осторожный глоток.

— Пойдёт.

— На здоровье. Итак, нет планов на Рождество?

Шерлок насупился.

— Введи в курс дела.

Грег так и сделал, рассказав настолько подробно, насколько мог, выдержав обстрел вопросами и проклятиями по поводу своей ограниченности, а затем начал наблюдать, как Шерлок творит волшебство, проворачивая в уме данные, выстраивая дедуктивные цепочки, извлекая из памяти информацию и складывая все части, пока не будет получен ответ. Впервые с момента прихода он видел лицо Шерлока таким живым.