- Ты прекрасен, - шептал Джон, прижавшись губами к уху Шерлока.

- Ты изящный, - прошептал он и поцеловал правое веко.

- Великолепный, - пробормотал он и поцеловал левое.

Руки Шерлока скользнули вниз и оказались на бедрах Джона. В глубине души Шерлоку стало смертельно стыдно – наверное, Джон заметил его эрекцию, но, казалось, он совсем не обращает на нее внимания. Если бы Шерлок посмотрел вниз, он бы увидел точно такую же выпуклость в брюках друга. Неважно, насколько Шерлок смутился – всякий стыд забывался, когда Джон поглаживал его горло и целовал лицо. Внутренняя часть бедер Шерлока горела огнем, он чувствовал, будто невидимая рука сдавливает все органы, а сердце колотится прямо в паху. А Джон тем временем продолжал исследовать его лицо.

- Красивый, потрясающий, - говорил Джон, целуя каждую бросающую вызов гравитации скулу, а потом быстро дотронулся губами до кончика носа.

- Очаровательный, - добавил он, а Шерлок уже едва мог дышать. Он чувствовал, что вся комната наполнена ожиданием чего-то, что вот-вот должно было произойти. Он не слышал ничего, кроме дыхания Джона, не видел ничего, кроме синих глаз Джона под маской, не вдыхал ничего, кроме Джона, не чувствовал ничего, кроме него.

Всё было только – Джон, Джон, Джон.

- Восхитительный, - прошептал Джон и, наконец, прижался губами к губам.

========== Глава 15 ==========

Они целовались. Целовались! Шерлок чувствовал себя так, словно с него, наконец, свалилось напряжение, не отпускавшее всю жизнь. Он ощущал, как к носу прикасается маска, как Джон для удобства наклонил голову, как он испытующе дотронулся языком до его нижней губы. Шерлок с готовностью ответил ему, раскрыв губы и легко вздохнув. Жаждая большей близости, они обняли друг друга за шею, а когда Шерлок притянул Джона к себе, положив руку ему на поясницу, их выпуклости спереди брюк соприкоснулись, и два их одновременным вздоха громким эхом разнеслись по библиотеке. Но тут раздался еще более громкий шум – хлопнула дверь, и кто-то закричал.

Гарри Уотсон все продумала. Она солгала своему брату о продолжительности поездки, чтобы застать Джона с другом, неважно, чем бы эти двое не занимались. Во время одного из походов в магазин до Гарри дошли тревожные сплетни о том, что ее брата видели в лесу обнимающимся с этим странным мальчишкой Холмсом.

Узнав крики сестры, Джон с горячностью обхватил ладонями лицо Шерлока и посмотрел ему прямо в глаза.

- Пожалуйста, Шерлок, пожалуйста, ничего не делай. Оставайся здесь. Все будет хорошо, - сказал он, а потом вышел, прикрыв за собой дверь в маленькую библиотеку.

Как только Джон ушел, Шерлок встал и прислонил ухо к двери, чтобы услышать, что происходит в соседней комнате. Судя по всему, Гарри была в истерике. Шерлок слышал, как она выкрикивала, что Джон не послушался, обманул ее, выставил дураком самого себя и опозорил доброе имя Уотсонов.

С грохотом опрокинулся стол, Шерлок слышал, как с него со стуком посыпались разные предметы. Подумав о разъяренной охотнице и о том, как много в соседней комнате оружия и как легко его взять, Шерлок вообразил себе самое худшее и, позабыв все наставления Джона, он ворвался в охотничий зал.

Гарри Уотсон барабанила кулаками по груди брата, выкрикивала оскорбления, а он, гораздо выше и сильнее, смотрел на нее непроницаемым взглядом. Вдруг Джон заметил Шерлока, и от открытого предчувствия беды глаза его полыхнули огнем. Гарри заметила это, обернулась и увидела Шерлока.

- Я так и знала! – взревела она, делая несколько шагов к Шерлоку.

Джон отреагировал мгновенно, вышел вперед и стал между Гарри и Шерлоком, устремив на того тяжелый укоряющий взор. Втайне Шерлок всегда мечтал о таком моменте, он надеялся, что ему представится шанс выплеснуть весь свой гнев прямо в лицо жестокой сестры Джона. Он хотел назвать ее тюремщиком и мучительницей, заставить ее оставить брата в покое, разрушить образ зверя, который она сама же в первую очередь и создала, пряча его от всех и осыпая презрением и позором. Но сейчас, в этом огромном зале, где, казалось, на тебя смотрят убитые животные, лицом к лицу с укоризненными глазами Джона, столкнувшись с ненавистью Гарри, Шерлок почувствовал себя невероятно маленьким и беззащитным. От беспомощности он словно прирос к месту.

Гарри не решилась идти наперекор брату и издали с презрением оглядывала Шерлока. Она даже не заметила, какие серые у него, цвета зимнего метельного неба, глаза, какие они молящие и печальные, как они смотрят на ее брата. Но она заметила и прочла в глазах Джона то, чего всегда опасалась.

Ее брат влюбился. Влюбился – это было именно то, чего она боялась с тех самых пор, как его ранили. То, чего она всеми силами пыталась избежать, пряча Джона от всех, то, что по ее мнению, было абсурдно. Ни один мужчина и ни одна женщина никогда не смогли бы полюбить настолько изуродованного человека – уродство и любовь несовместимы.

- Посмотри на него! – рявкнула Гарри, обращаясь к Шерлоку. – Его глаза говорят красноречивее всяких слов, просто посмотри!

Шерлок не мог пошевелиться. За всю жизнь на него бесчисленное количество раз кричали, высмеивали, отпускали по поводу него саркастические, насмешливые и злые замечания, но никто никогда не смотрел на него с такой ненавистью.

- Он тебя любит! – закричала Гарри. – Влюблен в тебя, как дурак. Так же, как твой отец любил твою мать, бесчувственную шлюху! И так же, как ты любил ее. Но ты умный, гораздо умнее ее. Ты соблазнил богача…

Она выкрикивала что-то еще, но Шерлок больше не слышал ее – в шуме стука собственного сердца потонули все остальные звуки. У него закружилась голова, его затошнило, но он понял одно – что Джон любит его, и, натолкнувшись на взгляд голубых глаз друга, не увидел в них опровержения этому.

Джон подошел чуть ближе. Он не мог выносить, что Шерлок так расстроен и потерян, но был не в силах заставить замолчать свою сестру. И он не мог отрицать, что влюблен в Шерлока. Да, он любил его, с тех самых пор, как впервые привел его на Остров Влюбленных, как впервые вызвал улыбку на этих пухлых губах, как узнал этот гениальный ум, услышал глубокий голос и, наконец, почувствовал тепло тысячи солнц на его коже. Джон знал, что влюблен в Шерлока. Он был уверен в этом, как ни в чем другом.

Но ведь Джон обещал себе никогда не влюбляться. Шансы, что кто-нибудь ответит на его чувства, были ничтожно малы. Клара любила его даже изуродованного, но она была родственницей и к тому же полюбила его еще до ранения. Как он мог надеяться, что кто-то ответит ему взаимностью, как мог показаться какому-то незнакомцу, если даже его родная сестра приняла его с отвращением. Он утешался, думая о хитросплетениях событий – радостных и печальных – скрытых на страницах, заключенных в кожаные переплеты. Но чему быть, тому не миновать: Джон был заинтригован после первого столкновения с Шерлоком, когда они прятались от Гарри, а после того, как они обменивались записками, подсовывая их под дверью, он увлекся. А с их первой настоящей встречи он влюбился. Влюбился в странного одинокого молодого человека из Парусной Бухты.

Сначала он пытался убедить себя, что все это не по-настоящему. Шерлок был такой исключительный и уникальный, любить его значило все равно, что любить эльфа. Потом Джон придумал игру, охоту за сокровищами, и отвел на нее десять встреч. Он не мог показать Шерлоку свое лицо, но хотел показать мир своими глазами. Джон мечтал наслаждаться чудесным обществом Шерлока десять встреч, а потом вернуться к обыденной жизни, наполненный воспоминаниями, образами и чувствами, но в какой-то момент он понял, что ему невыносима мысль жить дальше без Шерлока.

Вот так Джон и придумал десятое сокровище, самое совершенное. Если бы Шерлоку не стало скучно с ним, если бы он захотел продолжать дружить, десятое сокровище распахнуло бы двери в бесконечный мир. Джон стал бы читать другу, страницу за страницей. В Пещере Фей, или на границе Солёного Болота, среди гагачьих гнезд, в открытом море, на скалах у Мыса Ярости или на другом конце земли. Теперь у них больше нет выбора, их история закончена, но если он не хотел расставаться вот так, не хотел разбивать Шерлоку сердце, он должен был убедить его не слушать полных ненависти слов Гарри. Потом, когда всё это закончится, он будет нежно шептать Шерлоку на ухо, окружит его любовью, исцелит словами.