Погода выдалась прекрасная, солнце только-только входило в зенит. Дул свежий ветерок – настолько свежий, чтобы охладить танцующих, но не настолько, чтобы застудить остальных. Грегори принес гитару и присоединился к группе горожан, у которых тоже были инструменты. Так он пытался произвести впечатление на свою нареченную, которая танцевала со своей лучшей подругой Молли Хупер; они хохотали и кружились, взметывая вихри длинными юбками.

Угощение было изумительно вкусным – мясо удалось нежным, кукуруза сладкой, вскоре гости наелись до отвала, и только все новые и новые бутылки с вином не уставали откупориваться. Те, кто не танцевал, оживленно беседовали, любуясь закатом, и каждый, по крайней мере, дважды отказался от «еще кусочка» десерта миссис Тернер.

Марта весь вечер танцевала с обоими хозяевами, а потом к импровизированной танцплощадке ее повел племянник. Они, грациозно двигаясь, танцевали под медленную песню, но когда музыканты взяли более быстрый темп, Шерлок, к большому удивлению и радости своей тети, не отставал. Марта смеялась, как девчонка, а когда музыка смолкла, Шерлок обнял ее за плечи и громко расцеловал в обе щеки. Он запыхался, лоб у него блестел от пота, две верхние пуговички на рубашке расстегнулись, открывая взору слегка покрасневшую шею. Молли смотрела на него со своего места, что-то быстро прошептав на ухо Саре.

Шерлок плюхнулся на пустой стул, рядом сидели Джонатан Андерсон и Салли Донован. Шерлок лишь мимолетно посмотрел на них и не заметил любопытных взглядов, которыми они украдкой его окидывали. Однако Шерлок недолго пробыл в одиночестве: через несколько минут, ободренная своей подружкой Сарой, к нему подсела Молли.

- Прекрасный вечер, не правда ли? – спросила она.

Шерлок с любопытством посмотрел на нее, удивленный, что кто-то из знакомых с ним заговорил.

- Могло быть и хуже, - осторожно ответил он.

- Кажется, вам с миссис Хадсон было весело.

Он возвел глаза к небу, зная заранее, к чему ведет этот разговор, и решил подождать, пока Молли сама скажет что-нибудь такое, после чего ее можно будет оборвать. Когда он промолчал, она продолжила:

- Мне тоже весело, однако, меня пока еще никто не пригласил танцевать.

Шерлок опять промолчал, и Молли расценила его молчание как знак того, что можно продолжать.

- А ты бы не хотел? Потанцевать, я имею в виду. Ты хорошо танцуешь.

- Я уже отвечал на этот вопрос, и мой ответ не изменился. Нет.

Конечно же, Джонатан и Салли наблюдали за разыгрывающейся прямо перед ними сценой, и когда Молли встала и пошла на свое прежнее место, Джонатан поднялся.

- В чем дело, Холмс, для тебя здесь слишком много сисек?

- Не позорься, Андерсон.

Понимая, что на них смотрят, Джонатан подошел к Шерлоку ближе - наверное, ему нравилось быть в центре внимания.

- Может, ты бы предпочел потанцевать со мной?

Андерсон говорил приторным тоном и с нарочитым сарказмом протянул Шерлоку руку. Сзади засмеялась Салли, а Шерлок отшатнулся – вторгались в его личное пространство.

- Что не так? Я для тебя слишком хорош? Может, хочешь, чтобы я нацепил маску? – спросил Андерсон, посмеиваясь.

Как только Джонатан произнес эти слова, Шерлок понял: тот видел его с Джоном во время одной из встреч, и весь город еще не гудел об этом только потому, что Андерсон ждал подходящего случая для удара побольнее. Шерлок предпочел смолчать, любое его слово могло только подогреть слухи. Он отвернулся, собираясь уйти.

- Содомит! – крикнул ему вслед Андерсон, и Шерлок замер.

То ли Джонатан забыл, кто организовал пикник, то ли его это мало волновало, но Себастьян Моран, который стоял неподалеку и наблюдал за всей сценой, не мог допустить таких речей. Его усы дрожали от бешенства, а когда он заговорил, его голос так загремел, что гости оказались ошеломлены сильнее, чем если бы рядом выстрелила пушка.

- Молодой человек! Я не потерплю таких гнусных высказываний в моем доме! Вам придется либо извиниться, либо уйти!

Салли Донован сразу вскочила, чтобы защитить своего дружка.

- Он не станет извиняться, не его вина, что Шерлок и Зверь делают то, что противно Господу. Скотоложество – грех!

Гости зашептались. Шерлок толком ничего не расслышал, но, даже не обладая его умом, можно было догадаться, что шепчутся о них с Джоном. В отличие от Джонатана Андерсона, большинство жителей городка сквозь пальцы смотрели на то, что Шерлок и Джон мужчины. Все дело было в том, что они не считали Джона человеком и потому находили противоестественными все эти брожения по лесу тайком. Если же Шерлок и Джон и в самом деле хотели встречаться – никто этому не удивлялся, все знали, что Холмс со странностями – то должны были вести себя, как положено. То есть ходить в сопровождении кого-либо из старших и на людях воздерживаться от проявлений нежности.

Никто не удивился словам Джонатана, ведь все кругом поговаривали, что родители Шерлока были рабами своих желаний. Его мать, будучи замужней женщиной, сбежала с другим мужчиной, а отец бросил осиротевшего ребенка и устремился за ней в погоню. Шерлок всегда был странным, не искал компании других людей, поэтому естественно, что его тянуло к животному. Как и Зверь, он наверняка совсем себя не контролировал и, вне всякого сомнения, руководствовался только своими инстинктами.

Марта тоже слышала, о чем шептались жители деревни, и бросилась к племяннику, успокаивающе положив руку ему на плечо.

- Пойдем, мы уходим, - сказала она ему.

Шерлока затрясло от гнева и ярости оттого, что кто-то пытается осквернить их с Джоном дружбу. Он слышал шепотки, чувствовал, как любопытные взгляды буквально прожигают его кожу. Практически на его глазах зарождалась сплетня. Бросив на Андерсона еще один ненавидящий взгляд, он пошел домой.

Грегори Лейстред смотрел вслед своему удаляющемуся другу, чувствуя, как его душит гнев. Сара, видя насколько он расстроен, сжала его ладонь, но Грегори не мог оставаться сторонним наблюдателем. Он знал, что Шерлок лучше их всех, вместе взятых, и то же самое знал про Джона. Шерлок не говорил напрямую, но Грегори и без того уже понял, что молодой мужчина в маске очень добрый и мягкий человек. Грегори выпустил руку невесты и сердито зашагал прямо к собравшейся толпе. Он оглядел горожан, выражение их лиц не обнадеживало – явно была видна жажда сплетен, назревал скандал. Грегори почувствовал отвращение.

- Большинство из вас издевались над Шерлоком почти всю его жизнь. Вы называли его странным, смеялись над его внешностью и осуждали его родителей.

Шепотки подогревали гнев Грегори, голос его дрожал, и он на мгновение замолчал, чтобы окинуть злым взглядом тех, кто, как он знал, больше всего смеялись над Шерлоком.

- Мне было интересно, почему он держится так обособленно, почему не делает попытки сблизиться с кем-нибудь, почему кажется таким равнодушным. Теперь я знаю, почему. Потому что вы этого не стоите!

Те, кто посовестливее, отводили глаза и опускали головы. Остальные делали вид, что не боятся Грегори, но не могли выдержать его яростного взгляда.

- Шерлок никогда не станет защищаться, ему это попросту не нужно. Но я скажу вам кое-что, а вы запомните хорошенько. Человек, которого вы называете Зверем – друг Шерлока. В отличие от вас, он не судит о нем по его внешности. Я уже достаточно долго живу здесь и знаю, что я не в силах пресечь слухи и запретить вам говорить гадости о моем друге, но я думаю, что сплетничать – стыдно и жалко.

Сказав всё это ошарашенным жителям, Грегори стремительно удалился. В знак солидарности с ним Сара, Молли и остальные члены семейства Лейстредов ушли следом. Никто из них не знал о том, что Шерлок дружит с младшим Уотсоном. Зато они знали, что Шерлок и Андерсон возненавидели друг друга с первой встречи, и потому думали, что Джонатан сам нарвался. Плюс ко всему, Лейстред все больше и больше стал ценить человека, с которым почти каждое воскресенье делил семейный обед. А Молли совсем потеряла голову от Шерлока и была полностью на его стороне.