Уже на следующий день девочек пригласили выступить в бывшем Катином третьем классе. Тут артисток ждал просто шквал аплодисментов.

Само собой, известие об этих выступлениях моментально распространилась по всей школе, и вскоре девочек засыпали предложениями выступить и в других классах. А еще немного погодя подруга Дарьи Петровны, воспитательница детского сада, пригласила девочек «что-нибудь показать и моим деткам».

Детки встретили артисток с огромным воодушевлением, и сами приняли деятельное участие в развернувшемся действии.

И после того Аня с Катей стали частыми и желанными гостьями в садике. Самой собой, каждый раз они показывали что-нибудь новенькое, вовлекая в действие и своих маленьких зрителей.

Разумеется, Аню с Катей интересовали не только вот эти импровизации и выступления. Девочки прекрасно дополняли друг друга. Если Аня была выдумщицей, то Катя – мастерицей на все руки. Она великолепно шила, придумывая куклам самые фантастические наряды, и еще замечательно лепила и клеила. Первый год была для подруг карнавальным, ну а в течение следующего они очень много рисовали и склеивали из картона и бумаги игрушечных домиков, замков и целых дворцов. Многие из этих архитектурных чудес раздаривались сверстникам, и Катя с Аней тут же принимались придумывать и создавать новое чудо, еще более яркое и необычное.

У Ирины Александровны это увлечение подруг вызвало просто шквал эмоций и воспоминаний. Она ведь по профессии была архитектором, одним из лучших в своем проектном институте. Эту работу ей пришлось оставить из-за болезни Кости…

К счастью, не все было подарено другим. Многие из их великолепных поделок Аня оставила у себя, чему впоследствии была очень рада.

Надо сказать, что и все дети относились к этим подаркам чрезвычайно бережно. Уже став постарше, Аня специально ходила в гости к друзьям и знакомым, чтобы вновь полюбоваться на то, что когда-то создали они с Катей.

И достаточно было Ане прикоснуться к какому-нибудь чудесному домику или замку из ярко раскрашенного картона и папье-маше, как она живо вспоминала каждую минуточку, посвященную работе над этой вещицей.

Каждую минуточку, наполненную необыкновенным счастьем…

4

Учебный год пролетел быстро. На следующее лето Аня не поехала ни в какой лагерь, потому что ни на день не желала расставаться с Катей. А Катя никогда не покидала Дубравку.

То лето было наполнено просто безумными приключениями.

Началось с того, что Катино воображение разыгралось, и она тоже стала придумывать новые игры – но вовсе не для кукол. В самом начале июня Катя уговорила Аниного папу сделать для них с Аней луки. «Теперь мы с тобой будем ловкие охотницы!» - заявила Катя. «Неужели мы будем убивать зверюшек?..» - с ужасом спросила Аня. «Нет! Мы будем стрелять в цель на меткость!..» «Но тогда мы же не будем охотницами…» «Ладно, тогда мы будем амазонками!..» - тут же выдала новое решение Катя.

Вместе с мамами подруги сшили себе легкие платья с древнегреческим орнаментом. К платьям прилагались деревянные сандалии с переплетенными ремешками до колен, колчаны для стрел и крылышки в прическах, сделанные из картона, раскрашенного золотой переливчатой краской.

И стоило только Аней с Катей в таком виде, да еще с луками и колчанами за спиной пройтись по Дубравке, как это вызвало просто массовый ажиотаж среди их сверстниц и даже девочек постарше.

Чуть ли не каждая принялась уговаривать маму сшить ей «платье как у Кати с Аней», а папу, дядю или дедушку – сделать лук, стрелы и мишень. И очень скоро в Дубравке появился целый отряд «амазонок». Они красовались в своих «древнегреческих» платьях и устраивали соревнования по стрельбе.

Мальчики тоже не избежали этого увлечения, хотя никто из них не решился нарядиться в древнегреческую тунику. «Вот глупые!» - удивлялась Аня. – «Все же тогда так ходили!..» Зато метких стрелков среди мальчишек тоже было немало.

К счастью, обошлось без жертв среди населения Дубравки. И ни одна стрела не убила ни одной пичужки. Дарья Петровна считала, что это полная заслуга Кати.

Затем уже Ане пришло в голову построить «древнегреческую колесницу», которую тоже сделал ее папа. А вот впрягали в них уже совсем взрослых Маврика и Манюню. При этом Катя предложила перекрасить козликов «во что-нибудь симпатичненькое».

Дарья Петровна буквально потеряла дар речи, когда на следующий день увидела Маврика и Манюню уже не чисто-белыми, а ярко-оранжевыми.

«Что вы сделали с несчастными животными?!..» - воскликнула Дарья Петровна, не зная, смеяться ей или сердиться.

«Мамочка, они вовсе даже не несчастные, они счастливые! – возразила Аня. – Ты только посмотри на их мордочки!..»

«Они ведь у нас теперь не простые козы. – добавила Катя. – Они у нас теперь козерожки!..»

Мордочки «козерожек» в самом деле лучились неописуемым счастьем. К тому же им очень понравилось катать в колеснице наездницу. Колесница была небольшая, и в ней подружки катались по очереди. И не только подружки, но и другие девочки, и даже мальчики, которым удавалось уговорить девочек дать им прокатиться.

Некоторые мальчишки, правда, впрягали в подходящие тележки своих собак, и это было тоже очень занятно, однако ни у кого в Дубравке не было повозки лучше, чем у Кати с Аней. Это признавали все.

Правда, в самом конце того лета подружкам пришлось пережить утрату – умерла Элеонора. Она ведь была уже довольно пожилой козьей дамой, и Маврик с Манюней были ее послёдышками. Элеонора не болела, она просто тихо угасла.

Аня плакала, Катя утешала ее.

«Она прожила долгую и счастливую жизнь!.. – так, очень серьезно и мудро, сказала Катя. – Особенно счастлива она была в последний год, с нами со всеми.»

«Правда?..» - спросила Аня.

«Ну конечно! – ответила Катя. – Ведь мы все очень любили ее, и она понимала, что ее любят.»

По настоянию подруг, Элеонору похоронили на самом краю дубовой рощи, и положили на ее могилку камень с трогательной надписью: «Здесь покоится Элеонора, самая прекрасная коза на свете…»

И это лето пролетело как один день. Осенью Катя с Аней пошли в пятый класс. Обе закончили его круглыми отличницами, и Аня предвкушала еще одно лето, полное новых приключений и удовольствий со своей необыкновенной подругой, без которой она уже и не представляла жизни.

Но весной Ане исполнилось двенадцать лет, и в ней с каждым днем все отчетливее начинали происходить все те изменения, которые превращают девочек в девушек и затем готовят их к превращению в женщин…

Аня начала вытягиваться и одновременно округляться. Она была как будто все той же, и, однако, становилось другой – новой, удивительной и еще более прекрасной.