Ну а Катя тоже подрастала, конечно, хотя и оставалась при этом прежней маленькой девочкой. И платья она носила все такие же нарядные и пышные, как раньше.

Бесконечно так продолжаться не могло, разумеется. Жизнь неумолимо вела Аню и Катю (и Костю, особенно Костю…) к развилке, о приближении которой они еще не догадывались.

Глава четвертая

1

Весна того года была затяжной и холодной, а первая половина июня огорчила всех унылыми серыми дождями. Гулять на улице было никак не возможно, и все эти дни Аня и Катя провели под крышей – играли, читали, рисовали, вспоминали свои приключения, хихикали, смеялись и просто болтали о разных пустяках.

Но Ане с каждым днем все сильнее хотелось побывать на пруду. Она уже очень соскучилась и по самим купаниям в открытой воде, и еще более - по тем особенным переживаниям, которыми сопровождались купания.

Ведь Катя, необыкновенная Анина подруга становилась при этом еще более необыкновенной, и такой она была Ане и еще более дорога.

Как удивительно Катя смотрела на Аню, когда она купалась!.. Какой нежной при этом была Катина улыбка! Какими глубокими становились ее глаза!.. Аня была готова утонуть в этой нежности и в этой глубине.

А Катины руки!..

Ане всегда очень нравилось, когда после купания дома в ванной ее вытирали мама или папа. Или мама и папа вместе. Их руки, конечно же, были ничуть не менее чуткими, чем Катины. По-своему они были даже более чуткими – ведь это были мамины, папины руки, это были руки самых близких на свете людей, которые зачали, родили и воспитывали Аню.

Но Катины руки…

При одном только воспоминании об их прикосновении (этой весной – особенно…) в теле и душе Ани возникал таинственный трепет, и сладкий и терпкий одновременно.

Нет, не было во всем мире ничего похожего на те ощущения, которые дарили Ане Катины руки!..

2

Вот почему Аня обрадовалась просто несказанно, когда, проснувшись однажды утром, увидела, что вся ее мансарда залита ярким солнечным светом.

- Ура! – закричала Аня.

Объятая восторгом, она спрыгнула с кровати и затанцевала на деревянном полу, уже хорошо прогретом солнцем – точно так, как танцевала здесь же почти два года назад.

- Сегодня будем мы купаться! Сегодня будем мы играть! И ярким солнцем наслаждаться! И… это… И бегать, прыгать и скакать!.. Вот!.. – припевала она при этом.

Правда, сегодня никто не прервал ее танца и никто не мог полюбоваться им, потому что Анины родители уже успели уйти по своим делам, а Катя еще не пришла.

- Катя! – воскликнула Аня. – Катя, Катенька моя! Ты подруженька моя!.. И..

Но стишок вдруг оборвался, потому что слов для его продолжения почему-то не нашлось.

И еще что-то произошло с самой Аней. Что-то вдруг кольнуло ее в сердце и сковало движения – так, что она не смогла продолжать свой танец.

Аня остановилась и тревожно выглянула из окна.

Нет, солнце сияло все так же, и на небе не было ни облачка.

Дожди ушли из этих мест куда-то далеко, далеко.

Так откуда же взялась эта невидимая тень, эта странное тоскливое предчувствие?..

Может быть, это просто дает знать о себе какая-нибудь случайная боль?.. Так бывает с человеком, ведь он устроен очень сложно, как и любое живое существо. Вот такая случайная боль, даже не боль, а болька, иногда кольнет, мелькнет, а потом и отпустит.

Отпустит, да…

..Все, уже отпустила, ушла, исчезла.

Исчезла, исчезла.

Или нет?.. Или она просто где-то спряталась?..

Аня сердито встряхнула головой.

Что за глупости?!..

В этом прекрасном мире, где Катя сияет ничуть не хуже самого солнышка, нет места даже для случайной боли!.. Нет, и не может быть!..

Аня встряхнулась еще раз, оделась, и принялась заправлять постель.

3

А вскоре пришла и Катя, тоже очень обрадованная солнечным утром.

Сегодня на ней было почти такое же платье, в каком Аня увидела ее в день их знакомства.

Только то платье было ярко-алое, а это – ярко-розовое, но тоже ниже колен, все в оборках и белоснежных кружевах, с кружевной белоснежной тесьмой по подолу, с пышными рукавами почти до локтей, и белым широким поясом, завязанным сзади на талии большим бантом. И если в тот день на ногах Кати были белые короткие носочки с оборками, то сегодня – розовые без оборок, но зато с двумя алыми полосочками. А вот туфельки на ногах Кати были в точности как те – на низком каблучке, с пряжкой. Только шляпки на голове Кати сегодня не было, зато ее пышные русые волосы венчали два больших розовых банта.

Аня засмеялась от радости и залюбовалась Катей, тут же забыв о странном утреннем всплеске случайно боли.

Очарованная Катей, Аня вновь подумала, что вот такая девчачья нарядность у любой другой девочки выглядела бы неестественной, вызывающей даже, но Кате очень шло и это платье, и эти оборки, и эти совсем детские банты в прическе.

- Какая ты хорошенькая! – воскликнула Аня. – Как всегда!

- Спасибо!.. Я очень старалась!.. – пролепетала Катя уморительным голоском, и даже сделала реверанс, слегка растянув свое платье в стороны.

Аня вновь засмеялась, и смех ее подхватила и Катя.

«Как хорошо, все-таки, сегодня!» - подумала Аня. – «Как хорошо, что сегодня такой день! Как хорошо, что у меня есть Катя!..»

- Пойдем к пруду?.. – предложила Аня, уже подпрыгивая на месте от нетерпения.

- Конечно! – легко согласилась Катя.

- А Маврик с Манюней?..

- Манюня пока никуда не выходит. Она ведь беременная!.. – ответила Катя. - А Маврик пошел прошвырнуться на лужок. Ну, туда, где баба Сима выпасает свое стадо!..

И Катя хихикнула.

Аня хихикнула ей в ответ.

Она была посвящена в сердечную тайну Маврика. Он влюбился в одну из пятнистых козочек бабы Симы, и та отвечала ему взаимностью.