Мордион знал, что он поблизости – похожий на контур звездной чаши. У него возникла мысль вытянуть свой звездный хвост, обернуть его вокруг чаши, взяв ее в плен, и приказать Баннусу избавить его от страдания, но он понял, что это бесполезно. Место в небесах, где они оказались, в каком-то смысле находилось внутри Баннуса. Чаша являлась лишь иллюзией Баннуса – такой же пустой как небеса за ней, которые тоже были Баннусом.

- Я не вижу ничего в твоих воспоминаниях, что заслуживало бы их наличие, - сообщил ему Баннус. – Изучи их сам и увидь.

Мордион хотел отказаться, но поскольку у него было только два варианта, он неохотно обменял одну боль на другую и позволил своему сознанию двигаться, пока не насадил себя на ближайший алмазный шип. Шестеро детей. Их было шестеро детей: двое мальчиков-близнецов, двое девочек-близнецов и Кессальта. И Мордион. Все одного возраста. Мордион понятия не имел, общие ли у них родители или нет. Они все были отчаянно привязаны друг к другу, ведь кроме друг друга у них не было никого в целом мире. Но поскольку четверо были близнецами, а Кессальта и Мордион почему-то нет, они с Кессальтой были особенными друг для друга. Она была близка к нему по способностям. Но это несправедливо. Всегда было несправедливо. Мордион всегда казался старшим. Он был выше и сильнее остальных и больше умел. Это всегда было несправедливо. И остальные смотрели на него снизу вверх и зависели от него, как будто он на самом деле старший.

«Всегда защищаю детей!» - подумал он и скользнул на шип этого воспоминания. Они шестеро, совсем малыши, были заперты в комнате. Пустая комната, где они проводили много времени. Иногда там было холодно и влажно, иногда – жарко и влажно. Они думали, что их поместили туда в качестве наказания, но не знали наверняка. В тот раз было холодно и сухо, но, как всегда, в воздухе шептали голоса:

- Вы ничтожества. Вы низки. Любите Властителей и сделайте себя стоящими чего-то. Почитайте Властителей. Угождайте Властителям.

Снова и снова. Никто из них не слушал. Мордион обычно не давал им стать слишком несчастными, придумывая песни и демонстрируя магические фокусы. И сейчас он понял: одной из причин, по которой он вступил в замок, творя столь цветистую магию, являлась чистая радость от того, что он снова способен демонстрировать фокусы.

Они все смеялись, потому что Мордион создал глупое изображение Властителя. Оно танцевало в воздухе и говорило:

- Я держу тебя! Я держу тебя!

А они кричали в ответ:

- О, нет, не держишь!

Как вдруг дверь открылась, и один из роботов, которые обычно присматривали за ними, ворвался в комнату, крутя ремнем.

- Вы вызвали неудовольствие Властителей, - протянул он и бросился на них с ремнем.

Они закричали и одно мгновение не знали, что делать. Они привыкли к не обращающим на них внимания роботам и к командующим ими роботам, но впервые один из них нападал на них. Однако когда Катиона довольно серьезно ранили, Мордион собрался и сумел загнать робота в угол, где они с Кессальтой пинками выбили из-под него ступни. Но он продолжал вставать и набрасываться на них. И он был слишком сильный. В итоге Мордиону пришлось проткнуть его мозг магической стрелой, которую он изобрел в неистовой спешке, и вытащить наружу некоторые из его механизмов, и тогда он остановился.

Их сторожа-люди наказали его за то, что он испортил робота, но это и близко не было так больно, как воспоминание о пяти потерянных детях, которых он защищал всё свое детство.

- Почему ты защищал их? – поинтересовался Баннус.

- Кто-то же должен был, - ответил Мордион.