- Смотрите! Ваш тайный враг разоблачен! Вот мерзость, убившая доброго сэра Четра!

Пока не отключился, охваченный агонией.

Толпа шарахнулась назад от громадного блестящего черного дракона, который вздымался и катался, вырывал когтями полосы дерна, выплевывал бешеный огонь, вскипятивший озеро до того, что от него пошел пар, пока наконец не лег неподвижно на краю озера.

Моргана Ла Трей наблюдала, как люди бегут мимо нее в замок, спасая свои жизни.

- Не понимаю, - пробормотала она самой себе. – Он умер?

- Нет, - ответил красивый голос Баннуса ей на ухо. – Ты должна была заставить его выпить яд.

В этот момент черный дракон очнулся и пополз вверх по склону к воротам замка. Амбитас неистово закричал своим носильщикам, которые бегом внесли его обратно. Моргана Ла Трей вошла с ними, но остановилась, чтобы посмотреть, как остальные вокруг и позади них толпами втекают внутрь. Одной из последних оказалась Вайеррэн, плачущая и истерически отбивающаяся, так что новый юный оруженосец в синем был вынужден практически нести ее.

- Ну хоть что-то, - удовлетворенно произнесла Ла Трей.

Ворота в дикой спешке захлопнулись позади нее – буквально в нескольких дюймах перед пустыми широко распахнутыми глазами дракона.

ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ

-1-

Наступила ночь. Охватившая Мордиона сеть боли медленно пульсировала вспышками света во тьме, пока все его громадное тело не превратилось в паутину холодных искр, растянутых по половине ночного неба. Каждое пятнышко огня пронзало точно алмазный нож – острый как мороз и едкий как кислота. У него было только два варианта: скользить от одной огненной точки к другой и позволять каждому алмазу пронзать его до самой души, или оставаться неподвижным и переносить ослепляющую боль всех воспоминаний, вернувшихся разом. Избежать воспоминаний было невозможно. Они находились здесь и существовали, неумолимые и вечные, как звезды.

- Что я сделал, - спросил он вслух после многих веков боли, - чтобы заслужить такое в моем сознании?

Правда – он проходил по галактике, убивая множество людей, но получалось, он зарабатывал наказание после того, как получил его. Он знал, что заработал его в полной мере. Облик, в котором он пребывал сейчас, являлся его истинным обликом. Он знал это много лет. И в тот миг, когда он вошел в поле Баннуса и почувствовал, как принуждающая сила Властителей отчасти снимается с его сознания, этот самый облик лег бременем на его плечи – грубый, уродливый облик, меньше, чем нынешний, и такой гадкий, что он спрятался, глубоко забившись в кусты терновника. Он вспомнил, как кто-то побеспокоил его там. Желая лишь покоя, он прополз вперед и попытался улыбнуться стоявшему там мальчику, чтобы дать ему понять, что он желает лишь покоя. Мальчик был Челом, осознал он теперь – Челом до того, как Мордион создал его. Странно. А Чел принял улыбку за угрозу и швырнул полено ему в рот. У Мордиона ушло несколько часов, чтобы избавиться от полена, и все время, что он отхаркивал, кашлял и скреб его, он говорил себе, что это не более того, что он заслужил. Он заработал и облик, и наказание, но он заработал их постфактум, и в этом не было никакого смысла.

- Должно быть, я сделал что-то раньше, - произнес он.

- Ты ничего не сделал, - ответил Баннус.