К несчастью, производимое ими легкое волнение привлекло блуждающее внимание сэра Харрисоуна, который, как и все остальные, скучал. И что еще хуже: развернувшись, Чел оставил промежуток, сквозь который сэр Харрисоун мог видеть Мартина. Он пристально уставился на него, смутно вспоминая овощной магазин.

- Боже! Ты рискуешь! – прошептала Вайеррэн, заколебавшись. – Слушай, если я пойду, могут ли Чел и Мордион…

Верная связь щелкнула в мозгу сэра Харрисоуна. Он сорвался с места и спикировал в промежуток, оставленный Челом.

- Разбойник! – проревел он, схватив Мартина за руку. – Здесь отвратительный маленький шпион разбойников!

В качестве протеста Чел пихнул сэра Харрисоуна, и тот ударил его коленом в пах.

- Берегись разбойников! – прорычал сэр Харрисоун, в то время как Чел беспомощно сложился пополам.

Когда Чел упал, в атаку ринулся Мордион. Он рубанул по запястью сэра Харрисоуна, освобождая Мартина, и перекинул сэра Харрисоуна через бедро. Тот скатился на дерн, все еще вопя:

- И Эйдженос – еще один шпион! Эйдженос шпионит для разбойников!

Солдаты и слуги толпой понеслись на Мордиона. Мордион улыбнулся. Он не сомневался, что справится сам. До известной степени борьба стала облегчением, хотя без магии он будет сильно стеснен, поскольку не желал никого убить. Больше никаких убийств, никогда! Как бы то ни было, он использовал посох в качестве оружия и в качестве силы, держащей на расстоянии самых опасных из атакующих. Одного из солдат, который, как помнил Мордион, являлся одним из самых жестоких охранников в Доме Равновесия, он повалил шипящей голубой стрелой. Он не видел, как сэр Борс в ужасе уставился на эту голубую стрелу, а затем начал пробираться сквозь битву. Однако нанося удары, уворачиваясь, пиная и снова нанося удары, Мордион сумел выделить достаточно внимания, чтобы посмотреть, что случилось с Мартином. Вайеррэн, устроив артистичный переполох, нелепо трепеща и глупо пугаясь, умудрилась своими юбками перегородить дорогу преследовавшим Мартина солдатам. Мартин как угорь проскользнул сквозь толпу, проталкиваясь и ныряя, пользуясь тем, что большинство до сих пор не знало, что происходит, и Мордион потерял его из виду.

Пока Мордион смотрел, один из слуг воспользовался шансом схватить его посох. Мордион улыбнулся еще шире и повалил слугу, после чего повернулся, чтобы помериться силами с двумя солдатами. Посох ничего не значил – просто полезный канал для магии. Он видел, как Вайеррэн побежала помочь хромавшему Челу убраться подальше от сражения. Чел был весьма раздражен и изрыгал ругательства – Мордион даже и не подозревал, что он такие знает. Потом на Мордиона устремилась новая толпа слуг.

Сквозь их неистово машущие конечности Мордион разглядел, как Мартин вырвался из толпы, спустился и побежал вдоль озера, где не было выхода. «Как глупо!» – подумал Мордион. Мост подняли, и через воду не осталось пути. Хуже того: многие теперь уловили, что происходит. Мужчины с нижних краев толпы побежали с обеих сторон, чтобы отрезать Мартину пути отступления. Мордион отшвырнул от себя остававшихся солдат, свалив их в кучу, и использовал метательную силу, которой когда-то разрушил водопад, чтобы мгновенно перенести Мартина как можно дальше. К несчастью, за озеро его перенести не вышло. Мордион поместил Мартина позади замка – так далеко, как смог. Одновременно он театрально воздел руки и призвал шипящую молнию на место, где за секунду до того находился Мартин. Если повезет, люди подумают, будто Мартин стал невидимым и станут искать его не там, где надо. Сделав это, Мордион озадачился вопросом, почему он вообще старается ради Мартина. Он понятия не имел, кто этот мальчик – за исключением того, что Вайеррэн заботилась о нем. «Я всегда защищаю детей», - подумал он, глядя, как толпа отшатывается от вспышки молнии.

Он повернулся, столкнувшись лицом к лицу с сэром Борсом. Тот дрожал и являл собой картину воплощенного ужаса.

- Мерзость! – выкрикнул сэр Борс и вылил содержимое золотой фляжки на голову Мордиона.

Мордиона немедленно опутала прочная сеть боли. Сеть росла и росла, и он рос вместе с ней, корчась, разбухая, извиваясь, вздымаясь, свертываясь, скребя, царапая – пойманный, не в силах освободиться. Он смутно слышал, как сэр Борс кричит: