- Лучше пойти, - сказала Вайеррэн Челу и Мордиону.

Они присоединились к толпам, устремившимся из ворот на закат. Мордион шел бледный и прямой, борясь с наплывом мыслей, которые всё время угрожали, если он им позволит, превратиться в пробудившиеся воспоминания. Хуже всего, подумал он, пытаясь не смотреть на Вайеррэн, что под влиянием Баннуса он совершенно сбил ее с толку. Она понятия не имела о тех ужасах, которые он скрывал.

Толпа рассыпалась в громадный полукруг рядом с берегом озера: пажи, повара, оруженосцы, посудомойки, солдаты, горничные и дамы – всё население фермы Колдолесье, с гримасой подумала Вайеррэн, – освобождая место у ворот для знати, хора, короля и сэра Борса. Хористы (некоторые из них, на ходу натягивая на себя стихари) поспешили через ворота. Сэр Борс, стоявший под аркой, последовал за хором, чтобы занять свое место, когда его остановила Моргана Ла Трей. Она протянула ему маленькую золотую фляжку.

- Что это? – спросил он.

- Святая вода, преподобный. Чтобы вы побрызгали на того, кто, как мы оба знаем, в сговоре с дьяволом.

Сэр Борс давно подозревал, что Ла Трей сама в сговоре с дьяволом. Все говорили, она ведьма. Он поднял фляжку к свету и, с сомнением рассмотрев ее, обнаружил, что она украшена эмблемой Ключа из чеканного золота. Его сердце успокоилось. Никто в сговоре с дьяволом не смог бы держать в руках такую вещь. Он поблагодарил Ла Трей и засунул фляжку в передний карман мантии. Он знал, что должен делать.

Моргана Ла Трей задержалась под аркой, чтобы усилить воздействие на сэра Борса, вызывав поле Баннуса и манипулируя им. Она ничего не собиралась оставлять на волю случая. Затем она степенно вышла, чтобы занять свое место рядом с сэром Харрисоуном и сэром Бедефером. Амбитаса поднесли к ней, и служба началась.

«Это будет так утомительно!» - подумала Вайеррэн после первых же нескольких изречений. С тоскливым состраданием она вспомнила о своем Короле, которому так часто приходилось терпеть подобное, и в сотый раз пожелала, чтобы ее голоса могли поговорить с ней. Ей было так скучно! Она заняла себя, как могла, любуясь приятной рябью на озере или глядя на замковых людей и размышляя, кем они на самом деле были в ферме Колдолесье. Некоторые из солдат странным образом напоминали охранников, которых она видела в Доме Равновесия. А еще разбойники. Они кто? Не говоря уже о хоре, подумала Вайеррэн, когда хористы начали первый из несомненно многих, многих гимнов. В двух улицах от Лесной располагалась большая церковь. Возможно…

Кто-то мягко потянул ее за рукав.

Вайеррэн повернула голову и обнаружила, что смотрит на темноволосого потрепанного мальчика с длинной царапиной на одной стороне лица. Он был незнакомым. И всё же она прекрасно его знала. Кто?..

- Мартин! – не подумав, громко воскликнула она.

Мартин быстро предупреждающе покачал головой.

- Что ты здесь делаешь? – прошептала Вайеррэн, когда Чел и Мордион повернулись, чтобы посмотреть, что происходит.

- Я пробрался внутрь на лошади позади одного из солдат, - прошептал Мартин в ответ. – Папа велел мне попытаться. Папа и мама хотят, чтобы ты была с ними в лагере разбойников.

Услышал это, Мордион снова повернулся лицом к сэру Борсу и сделал вид, будто внимательно слушает следующую молитву, но Чел остался стоять, наполовину развернувшись, глядя на Мартина с озадаченным, оценивающим, дружелюбным интересом. Вайеррэн приросла к месту, терзаемая сомнениями. «Это же не в самом деле мать и отец, - подумала она. - Ведь так? Мне необходимо понять. Но Мордион…»

- Я должен передать тебе, что в замке небезопасно, - прошептал Мартин. – Они нападут на него завтра.