- Вы услышите начало нашей программы, далее ваша подводка, я представляю вас, вы поздоровавшись начинаете. Потом ваши вопросы, если будут. Потом выход из эфира.
Все происходит по сценарию. Рядом со мной лежат два варианта текста. господина Беляева нет Читаю последний. Дверь приемной распахивается. На пороге: Кандидат с помощником. Машу кандидату рукой указывая на стул рядом со мной. Перекладываю листочки, запинаюсь 1й раз. Выхожу к первому вопросу. Задаю его. Слушаем слегка пространный ответ. Ответив, герой репортажа мне отдает телефонную трубку. Пауза составляет не более секунды-полутора, я задаю второй вопрос. Передаю трубку назад. На выходе их эфира - понимаю, мы вещаем во никуда. Прощаемся со слушателями. Кандидат вместе с помощником выходит из кабинета. Снова набираю редакцию и узнаю, что я мы устроили паузу более 3 секунд, что категорически недопустимо по всем радийным стандартам. Утром, в буфете Мариинского дворца я от шефа с удивлением узнал, что у меня возникла нечеткая речь. И меня вывели из эфира. На этом деле мы проиграли еще одну "керосинку". Так мы в нашем редакционном обиходе называли нашу ЭВМ 386 с цветным монитором и матричным принтером. Грохота и треска от этой техники стояло столько, что не тренированная голова просто лопалась
История с кандидатом в Госдуму.
В последний раз я "столкнулся" с этим персонажем на странице газеты "Сов. Секретно". В том самом номере, где был опубликованы материалов прослушкек диалогов с ним Григория Алексеевича Явлинского. Как я понимаю, последний пытался создать молодежное крыло своей партии.
На момент публикации компромата история еще не была закончена и скорее всего, кончилась ничем.
На М. (для простоты будем называть его так) мне помог выйти мой родственник. М. требовалась помощь на выборах в Госдуму. Конкретно - сообщить в СМИ о том, что он начал собирать подписи. Ладно, ИА "НК-ПРЕСС" уже страдает задержками зарплаты. Пока еще только зарплаты. "Радио БАЛТИКА" тоже. Да и вообще их гонораров этой станции всегда хватало лишь только на 2 чашечки кофе в одном из ближайших кафе. Семью надо кормить, да и алименты на первого сына бывшая ждет.
В то время я не рассматривал это как сделку с совестью. . Информация была выдана, опубликована, за деньгами - через неделю. Приезжаю. Район Удельной. Сталинская застройка двухэтажного кирпича "А ля народ победитель". Захожу на первый этаж знакомого мне дома. (Раннее здесь помещался независимый профсоюз Леонида Гусева.) Куча народу среднего возраста. В основном - женщины. Часть получает подписные листы, меньшая сдает их. Я занимаю место во второй очереди. Через какое-то время оказываюсь в кабинете. Расписываюсь в ведомости. Из-за стола ко мне вопрос: "Зачем вы сообщили Воловикову о нашем кандидате?". В ответ: "Алексей - мой шеф, не важно где я "халтурю", но должен сообщать ему о всех местах подработки."
Леша, узнав от меня о новом перспективном молодом симпатичном кандидате еврейской национальности, подошел к делу почти профессионально. Он стал беседовать буквально со всеми коллегами, выясняя их возможности получения площади на газетной полосе или выхода в эфир, желательно прямой. Одновременно он стал тренировать М., получая за это вполне приличное вознаграждение в долларах США. Конкретную ставку в час, я конечно же не помню, одно точно - речь не шла о многих сотнях баксов в час. Кандидат в кандидаты отличался присущей многим евреям упертостью, упрямством и тупостью. (Всех желающих попинать автора за антисемитизм отсылаю к Игорю (Гарику) Губерману. А.Л). Ставка не была высока и вполне доступна для вышедшего из жиденят.
О том кто он есть и откуда пошёл в первом приближении объяснил мне опять же таки дальний родственник - будущий двоюродный свояк. М. подвизался в фирме занимавшейся выпуском компьютерных программ для нефтяной промышленности. Программы были в основном бухгалтерские. И требовали вечного обновления. Соответственно доход программеров можно только вообразить. Как помниться М. наравне с моим двоюродным свояком закончил известный на весь мир институт - университет на Петроградской стороне напротив зоосада. Правда родственник занимаясь поисками адекватной работы пока челночил, а М. "свезло", как Полиграфу Полиграфовичу Шарикову.
Звездец частного порядка настал тогда когда М. внезапно оказался в Мариинском дворце. Рядом с торжественной лестницей, ведущей в зал где царь-освободитель почти покончил с крепостным правом России Кандидат-Кандидатыч о чем то трепался с Алексеем Воловиковым, не сняв клетчатого горохового пальто. Взглянул я темные глаза М. и ... ОХРЕНЕЛ: в очах будущего народного избранника тревожная пустота. И все. Он - фукс, темная лошадка, пустое место. Таково было мое тогдашнее восприятие момента. Позже я разговорился любимой многими щуками и акулами пера в курилке под лестницей. Стыдновато признаться, но за сигареткой в откровенной беседе с ведущей "Петербургской панорамы", очаровательной Эльвирой Г. этот эпизод, до кучи совпавший с рядом событий моей личной жизни довел меня до слез. Надеюсь, что она забыла мою тихую мужскую истерику.
Значительно позже во время заседания ЗС СПб М. припёрся в Большой зал в верхней одежде. Вел заседание нынешний лидер Справ.россии, будущий большой любитель разработчиков фильтров священных вод и обитающих там выхухолей, Миронов. Не отходя от микрофона ИО спикера гневно послал М. Прямо на выход, до гардероба. С вещами!
Журналистские сны.
Это было почти навязчивым кошмаром. Это снилось мне постоянно. Раз в квартал или чаще. Сюжет: Идет пресс-конференция тогдашнего премьера В.С. Черномырдина, я встаю, пытаюсь задать вопрос и не могу произнести ни слова. Просто не могу. Паралич языка. Или... не знаю как это называется. Парез может быть. Просыпаюсь в холодном поту, Первая мысль: " Фу черт, опять!"....
Впервые не проявлявший тогда присущей ему афористичности Черномырдин приехал в СПб в том числе и для переговоров с премьер министром одной из прибалтийских республик. Произвел впечатление мягко говоря не слишком далекого человека. Вопросов у АНИ (Агентства Новостей и Информации) у него к нему не было. В один из следующих разов премьер и лидер движения "наш дом газпром" приезжал в Северную, ставшей уже криминальной столицу в том числе и для того, чтоб вручить кандидатские удостоверения своим высокоумным адептам. Действо проистекало в Доме Ученых им. Горького на Дворцовой небрежной. После него - общение с прессой. Задал я свой какой-то вопрос. Уже от агентства "Постфактум", куда меня переманил известный краевед Алексей Ерофеев. Кошмар прекратился.
Другой сон связан с первым независимым изданием в Санкт-Петербурге газетой "Час Пик". Обстоятельства сложились так, что не смотря на доброе отношение Наталии Сергеевны Черкесовой (Чаплиной) я был вынужден прекратить печататься на постоянной основе в газете ПЧП. Спустя пару месяцев Вадим Сафонов главный редактор и совладелец телекомпании Бюро Телевизионных Новостей (слоган - МЫ НЕ ДЕЛАЕМ НОВОСТИ. МЫ О НИХ СООБЩАЕМ) пригласил меня заняться журналистикой на новом технологическом уровне - в сети Интернет. Напоминаю дело было в начале лета 1998 года. Кризис "Киндер-сюрприз" подкосил наши начинания. Спустя какое-то время стал мне снится один и тот же сон. Регулярно. Несколько лет подряд. Один раз в месяц или в два точно снился. Просто феномен какой-то повторения сновидений. Сюжет:
Где-то после пресс-конференции или в начале фуршета я встречаю Наталию Сергеевну и рассказываю ей о том, как хорошо работалось, как я был почти счастлив в Часе Пик. Она отвечает: "Газета у нас была такая, особенная...".
Во время презентации новых полос ПЧП посвященных котам (их взялись делать Лада и Дима Мотричи), которое имело место быть в гостинице "Ангелетер" в тот самый момент когда Горизбирком подсчитывал голоса отданные за кандидатов очередной Госдуры, разговор с милой Наталией Сергеевной состоялся. Именно того содержания что был во сне. Навязчивое видение оставило меня.
