Что же случилось этой стертой из его памяти ночью?

Где его одежда? Белье?

Нет, не думать, не думать.

Но отчего так жарко разливается по телу желание? Разрастающееся, сумасшедшее. Дотронуться. Только дотронуться. Всего лишь раз провести ладонью…

Невыносимо… Хорошо… Невыносимо!

Господи, Шерлок, что ты со мною сделал?

Вцепившись в спинку кровати, едва удерживаясь на подгибающихся ногах, Джон гладил мягкую ткань белья, прижимая ладонь все плотнее, постепенно превращая поглаживания в трение — всё сильнее, неистовее, крепко сжимая чувствительную головку, содрогаясь и еле слышно вздыхая.

Именно так — не обнажая тела, ощущая пальцами лишь шероховатость хлопка…

Нет!

Джон в ужасе отдернул ладонь.

Нельзя!

В паху разливалась и сводила с ума предоргазменная волна. Еще несколько прикосновений и станет легче. Но больше Джон не посмел к себе прикоснуться.

Еле добравшись до душа, он встал под холодные струи и закричал от обрушившегося на него ледяного дождя…

*

Шерлока дома не было. Настенные часы на кухне показывали одиннадцать, и Джон удивился, что спал так долго. Холодный душ освежил, но желание не пропало. Оно становилось мучительным, даже бесстыдным.

Джон умел держать себя в руках, удивляясь собственной выносливости и силе. Он ни разу не позволил себе открытого проявления страсти, был сдержан даже наедине с собою, считая недостойным выплеснуть свою огромную любовь к Шерлоку подобным низменным образом. Но сейчас ему так сильно хотелось секса, что ломило всё тело. Хотелось лечь, широко раздвигая ноги и подбрасывая тело… хотя бы навстречу собственному кулаку.

Он опустился на стул и уронил голову на руки. Надо было что-то со всем этим делать. Тело настойчиво требовало любви, которой Шерлок никогда не сможет ему подарить…

Где же он? Что произошло этой ночью?

Неожиданно вспомнилась Лора.

Казалось всё, что связано с ней, случилось тысячу лет назад. Или приснилось этой укрытой туманом ночью. Ресторан, смерть Энтони Смитта и полные отчаяния сапфировые глаза. Та же боль. То же нерастраченное желание.

Джон не хотел больше об этом думать. От напряжения он очень устал; устал от глубоко запрятанных чувств, которые обглодали до костей его переполненную чувствами грудь, выскоблили добела его душу, в своем тщательно вышколенном спокойствии сделав её почти омертвелой.

Он понял, что больше не выдержит. Предел его прочности, к сожалению, уже на исходе.

Но он ошибался, даже не подозревая, какой неиссякаемый источник силы таится в его душе.

*

Шерлок появился неожиданно. Неслышно ступая, он вошел в кухню, и Джон растерянно замер, мгновенно покрывшись испариной. Смущение и стыд обожгли щеки, часто заколотилось сердце. Как никогда хотелось спрятать от проницательных глаз свои мысли и не поддающиеся контролю эмоции. Тщательно воздвигнутые стены, охраняющие всё это время его постыдную тайну, сегодня были тоньше бумаги и защитить уже не могли.

Конечно, Джон давно не строил иллюзий. Шерлок всё знал. Но почему-то именно сегодня это было особенно невыносимо, именно сегодня Джону хотелось бережно укрыть свое сердце.

«Если бы только я смог уйти!»

Но он знал, что уйти не сможет, что никогда не сможет оторваться от мощно притягивающего его магнита.

Любовь была слишком сильна.

— Как ты? — Голос безжизненный и лишен интонаций, и если бы не легкая хрипотца, можно было бы назвать его равнодушным. Но…

Джон всё услышал. Волнение, отчаяние и страх. Как будто всё это время, спрятавшись в темном уголу, Шерлок обреченно ждал вынесения приговора…

Он собрал остатки покидающей его воли, старательно разыгрывая спокойствие и невозмутимость. — Где ты был?

Но как он дрожал! Как тряслись его руки!

— Я… Ты в порядке?

— В порядке. Я сильно вчера напился?

Шерлок быстро прошелся по кухне, зачем-то заглянув в шкаф и достав баночку с солью.

— Шерлок…

— А? Да-да, Джон, все хорошо.

На мгновенье Джону пришла в голову дикая мысль, что Шерлок сейчас лишится сознания — так он был бледен и так сильно нервничал.

— Я задал тебе вопрос. Прости, мне трудно вспомнить свое возвращение… Это было отвратительно, да?

«Почему он прячет глаза?!»

— Шерлок…

— Всё нормально, Джон. Я тебя… уложил спать, не более того. Ничего не было, успокойся.

И замер, прижав к груди баночку с солью, прикрываясь ею словно щитом.

— Ничего не было? — Джон затошнило от нахлынувшей слабости. — Что ты имеешь в виду? Что вообще могло быть?

Жар и озноб, нахлынувшие одновременно, лишили сил. Тело перестало подчиняться, голова тяжелела с каждой минутой, и кровь гулко стучала в висках.

Но голос был на удивление тверд. — Что, черт возьми, произошло этой ночью, и почему ты упорно не смотришь мне в глаза?

— Джон…

========== Глава 13 Поединок ==========

— Джон…

Звонок телефона раздался неожиданно громко, и оба, как по команде, вздрогнули. Лицо Шерлока выражало такое явное облегчение, что у Джона засосало под ложечкой — Шерлоку было что от него скрывать… Он не сводил глаз с его нервно подрагивающих губ, словно пытался прочесть по ним то, что Шерлок так и не сказал. И не скажет, Джон был в этом уверен.

— Шерлок, это я…

— Слушаю вас, инспектор.

— Только что я узнал, что отец Лоры Смитт скончался этой ночью в Йоркшире… Теперь она полноправная хозяйка очень прибыльного бизнеса и единственная наследница огромного состояния. Чёрт! Возможно, ты был действительно прав. Она убила мужа, тем самым ускорив кончину отца… Шерлок?

— Я не знаю. Мне надо подумать.

— Хорошо. Жду от тебя вестей. И передай привет Джону.

— Передам.

Во время этого короткого разговора Шерлок ни разу не поднял на Джона глаза. Скулы его непривычно ярко алели, а пальцы сжимали телефон неестественно сильно.

Шерлок, ты сам научил меня замечать детали…

— Что случилось?

— Умер отец нашей вчерашней гостьи. Я еду к ней.

— Постой.

Джона бросало то в жар, то в холод. Невозможность что-либо вспомнить сводила с ума. Он был уверен, что это было очень важно для него. Для них… Но мысли путались, образы были туманны и неясны. Что от него так глубоко спрятало подсознание? Какую тайну?

— Расскажи…

Губы продолжали подрагивать и кривиться, но взгляд, остановившийся на Джоне, был уже холоден и спокоен.

— Что ты хочешь услышать?

— Правду. Что произошло этой проклятой ночью? Ведь что-то произошло.

— Да. Но я никогда об этом не расскажу.

Джон на минуту закрыл глаза, тщетно пытаясь справиться с охватившем его бессилием. Он хорошо знал этот бесстрастный тон. Продолжать расспросы не было смысла, но он все же добавил, слабо надеясь на результат:

— Если прямо сейчас ты не выложишь мне всю правду, я уйду отсюда навсегда. Ты слышишь меня?!

Взгляд наполнился болью.

Жгучей, отчаянной.

Но голос не дрогнул.

— В таком случае тебе придется уйти.

*

Безразличие. Усталость.

Усталость. Безразличие.

Никаких других эмоций больше не существовало. Во всяком случае, во Вселенной Джона Хэмиша Ватсона. Пора было ставить точку…

***

Шерлок понимал, что это конец. Если Джон останется на Бейкер-стрит, он, Шерлок, безоговорочно поверит в Чудо. И он страстно молил об этом Чуде, сидя в пропахшем лавандой салоне такси. Никогда и ничего Шерлок не делал с подобной страстью. Он готов был кричать небу свои мольбы.

Оставь мне его! Оставь мне его! Оставь…

***

Лора Смитт выглядела ужасно. За одну только ночь она поблекла и отцвела. Но при этом была притягательна, как никогда.

Удивительное существо…

«Когда она все это переживет, когда перестанет клониться к земле, как засохший цветок, её красота станет убийственной, — неожиданно подумал Шерлок и про себя усмехнулся: — Мы оба сейчас выглядим плохо».

— Вы похожи на Ангела Смерти, мистер Холмс.

— А вы… вы прекрасны.