Теперь он был абсолютно уверен, что всё будет хорошо. Они справятся с проблемой по имени Джеймс Мориарти. Они теперь вместе.

Шерлока дома не было. Куда он умчался в такую рань, Джон не представлял, но сегодня это не вызвало в нем обжигающей волны беспокойства. Шерлок знает, что делает. Это же Шерлок. Его Шерлок…

Душ, завтрак… Шерлок, конечно, ушел голодным. Почему не разбудил? Невозможный человек! Ну ничего, сегодня он наконец-то приготовит нормальный ужин и заставит этого упрямого черта съесть всё до последней крошки. Хватит с них сумасшествия. Хватит! Они и так слишком подчинили свои жизни прихотям какого-то ненормального выскочки.

Именно этого он, видимо, и хотел.

Именно это они ему и дали: свое время, свои силы, свои мысли и чувства.

Хватит!

Душ, завтрак… Времени осталось совсем немного. Как там погода? Ветрено. Но дождя, похоже, не будет. Так, что же ещё?.. Да, к ужину надо будет купить вина. Очень дорогого. Черт с ними, с деньгами!

Всё, надо бежать. Не опоздать бы.

Бесконечный день Джона Ватсона начался.

========== Глава 16 Конец и начало ==========

Времени совсем не осталось, Шерлок это почувствовал сразу, как только за Мориарти захлопнулась дверь их квартиры.

Долгое ожидание явно не входило в его планы, тем более что этому порочному, балансирующему на грани жизни и смерти безумцу было все равно, чем закончится их поединок — его устраивал любой результат.

Шерлок или Джон, какая разница?

***

Всё будет именно так, как он задумал. Полный крах до дрожи ненавистного и вместе с тем самого потрясающего на свете противника.

Конечно же, Джеймс ни на секунду не сомневался в том, что Шерлок не отдаст ему своего преданного обожателя. Бог мой, да у него искры из глаз посыпались от одной только мысли об этом.

Смешно!

Любовь?

Вдвойне смешно.

Как легко играть на слабостях и привязанностях этого жалкого, одряхлевшего человечества. Все за кого-то или за что-то держатся железной хваткой: кто за мертвые груды тлена, кто за живую душу. Но трясутся за своё все всегда одинаково.

Получается, все-таки Шерлок… А кто, собственно, против? К чему, например, ему этот заурядный доктор? Что он будет с ним делать? С кашей съест? Ха!

Получается, все-таки Шерлок. Это будет самый сладкий момент его жизни.

Бух… Не ушибся, родной?

Шум-гам-тарарам!

Ну, и где ваш великолепный Шерлок? Нет его. Ищите, господа, ветра в поле.

Джеймс решил проявить истинное благородство. Чего бы это ему ни стоило, свою часть договора он выполнит честно. Что будет потом, уже не важно и не интересно. В конце концов, мир бескраен, места для опьяняющих разум игр и вполне невинных интриг предостаточно. А Лондон ему никогда не нравился.

Кроме того, если в этом огромном, засиженном мухами мире, пусть и где-то очень-очень далеко, но все-таки будет существовать такое чудо, как Шерлок Холмс, он стоит того, чтобы Джеймс Мориарти продолжал просыпаться в нем каждое утро.

Он всегда вставал очень рано.

***

Необходимо тщательно всё продумать и просчитать, чтобы потом какая-нибудь досадная мелочь вдруг не разрушила их с Майкрофтом стройного плана.

Сделано было очень много, и теперь Шерлок хладнокровно отслеживал каждую, даже самую незначительную деталь отвратительного представления, от которого его заранее мутило. И конечно же, был несомненный риск, но о нем Шерлок думал меньше всего. Сейчас он верил в себя, как никогда.

Мориарти посмеивался в трубку:

— Суетитесь? Готовите гранд операсьо? Ну-ну… За два дня-то успеете?

Шерлок так сильно хотел убить его, что темнело в глазах.

Именно сейчас, когда многое стало ясно, когда жизнь заиграла новыми красками, и тщательно выстроенные им стены рушились одна за другой, обнажая простор и свет, именно сейчас надо было покинуть всё это и вновь задыхаться от беспросветной тоски. Одиночество никак не хотело его покидать, став неотлучной, навязчивой тенью.

Горькая ирония.

***

Всё было готово.

Шерлок спешил домой, к Джону. Увидеть, посидеть рядом, поговорить. Посвятить ему этот вечер, чтобы Джон запомнил его, впитал в свою душу, чтобы каждое сказанное этим вечером слово было значимым и весомым, чтобы Джону было чем жить.

Но усталость одолела яростно сопротивляющееся ей сознание, а теплые объятия убаюкали тело.

Он долго смотрел на дорогое, даже во сне усталое лицо, на сложенные домиком брови, на слегка опущенные уголки губ. Джон так неловко откинул голову на спинку кресла! Будут болеть мышцы и позвоночник. Шерлок даже не мог представить, что ему будет настолько страшно. За то, чтобы этого утра у них никогда не было, он не пожалел бы нескольких лет своей жизни, как бы ни была она ему сейчас дорога.

Самое главное — Джон. Джон, любящий его больше жизни. Джон, виртуозно владеющий оружием. Сильный, несгибаемый, но… Мог ли Шерлок с уверенностью сказать, в каком месте он хрустнет, как тонкая веточка? Конечно, мог. Этого и боялся до мелкой дрожи в коленях, до холодного липкого пота.

Только один человек мог не позволить Джону сломаться, помочь ему выстоять, выдержать всё и дождаться.

*

Лора не удивилась, увидев на пороге столь раннего гостя. Она испугалась.

Испугалась его отчаянных глаз и побелевших, искусанных губ.

— Шерлок. Что-то случилось?

— Да.

— С… Джоном?

Шерлок смотрел на отточенное перенесенным горем, изумительно красивое лицо. Мог ли он довериться этой непредсказуемой женщине?

Мне бы такого, как ты, Джон…

Такого, как ты…

Шерлок слегка качнул головой, отгоняя ненужное воспоминание. Он не имел права даже на крупинку сомнения. Ему отчаянно хотелось поверить, что на этот раз он в ней не ошибся.

— Вы предлагали мне свою помощь…

Рисковал ли он? Рисковал. Но разве это имело значение, когда Джону предстояло пережить его смерть?

***

— Чертов ублюдок, мы не договаривались об этом!

Мориарти картинно развел в стороны руки.

— Кто может знать, что и когда придет в голову истинному злодею? И потом, Шерлок, это такой пустяк. Всё равно он узнает.

— Узнает, но не увидит! — Шерлок метался по крыше Бартса как черная молния. Такого грязного подвоха он не ожидал даже от Мориарти.

— А вы с братцем думали, что просчитали всё? Как же! Такие умные! Такие великие!

Джеймс вдруг зло сощурился и, хищно раздувая ноздри, выкрикнул в холодное бледное небо:

— Нет! Нет! И ещё раз — нет!

И совершенно спокойно добавил, глядя на потрясенного Шерлока с неподдельной нежностью:

— Я очень хорошо тебя понимаю. Но, прости, так уж мне захотелось. Прости. Прости. Прости.

— Послушай. — Шерлок знал, что все слова бесполезны, но молча принять то, что потребовал сейчас Морарти, он просто не мог. — Тебе мало того, что я стану для всего Лондона жалким, трусливым самоубийцей, а для себя самого таким же жалким балаганным шутом? Того, что Джон будет уверен в моей гибели и в том, что потерял меня навсегда? Мало? Зачем делать это у него на глазах? Здесь и так достаточно зрителей.

Мориарти согласно кивнул.

— Да… Но лучшее место в партере уготовано Джону Хэмишу Ватсону. Звони, Шерлок. Или я позвоню ему сам. Он конечно же бросится тебя спасать и конечно же забудет об осторожности… Мало ли что может произойти с человеком, умирающим от страха за своего дорогого возлюбленного… Сам подумай.

Шерлок застонал протяжно и громко, обхватив руками голову и закрыв глаза.

— Жаль, что он тебя сейчас не видит. Сокрушительной силы оргазм был бы ему обеспечен. Ты потрясающе сексуален. О, боже, вот это взгляд!

Шерлок был на пределе. Холодные пальцы судорожно подрагивали от страстного желания вцепиться в тонкую шею и выдавить из небольшого тельца мерзкую, грязную душу. Он был так близко, а искушение было так велико!

Мориарти наслаждался видом этой бессильной ярости, но всё же продолжил примирительным тоном:

— Шерлок, успокойся. Все пункты нашего договора будут выполнены: мы оба исчезаем, Лондон свободен и чист, как престарелая девственница. И самое главное — твоему дорогому доктору ничто больше не угрожает. Я не накину мешок на его влюбленную голову, не увезу его от тебя далеко и навечно. — Мориарти деловито вышагивал взад и вперёд, с любопытством поглядывая на Шерлока: сорвется или нет, выдержит или полезет душить-убивать. Небольшое развлечение было бы очень кстати. — Ну а то, что ты никогда его больше не поцелуешь… Ты ведь его целовал, правда?.. Чёрт бы меня побрал, неужели нет? Шерлок, да ты настоящий дурак! — Джеймс был искренне удивлен и даже разочарован. А впрочем, это даже интересно. Неудовлетворенная страсть и прочее глупое воздержание. Как это возбуждает! И он тут же подлил масла в огонь: — Он так откровенно хочет тебя… хотел… Но, это уже не имеет значения. Надо было наслаждаться поцелуями раньше. Зато он, как и прежде, будет ходить на свою работу, проживать свою жалкую никчемную жизнь, здоровый и почти невредимый. Именно этого ты хотел. Разве нет?