Но это было нечестно. И жестоко. А быть нечестным и жестоким он не умел. Даже с теми, кто по законам справедливости всё это вполне заслужил.

— Знаешь, чего я хочу? Чтобы нас замело — не выбраться.

— Но выбираться придется, Джон. — Шерлок оказался рядом, и его вздох приятно согрел спину. — Мы не можем начинать… вот так. С этого. Разве сам ты думаешь по-другому?

— Нет. Но мы уже начали. И остановиться не сможем.

— Ты понял меня.

— Я понял тебя. — Джон отошел от окна, стараясь не коснуться Шерлока даже одеждой, и поднял прикорнувшую у ножки стола сковороду. — Мы можем хотя бы поужинать вместе?

Губы Шерлока дрогнули — он проводил Джона печальным взглядом. — Я люблю тебя, а ты снова схватился за сковороду.

— И я люблю тебя, потому и схватился. Поставлю перед тобой тарелку с тушеной фасолью, полью соусом тосты, и спокойно уйду.

— Уйдешь? Спокойно? — Шерлок тщательно прятал улыбку. — А кофе?

Но улыбку Джон уловил. В глазах промелькнули ярко-синие вспышки, мягко залучились морщинки. Душу слегка отпустило — она болела уже не так беспощадно. Может быть, всё не настолько трагично и сложно? Так или иначе, они уже вместе.

— Конечно, кофе. А потом я буду тебя целовать. На дорожку… — И добавил, задохнувшись от накатившей радости мгновенно принятого решения: — Я разведусь. Каждый день без тебя — мучение. Бесполезная трата времени и жизни. Зачем? И черт с ним — с огнём.

— С огнём?

*

Поцелуи уже не поцелуи — яростные укусы: губы истерзаны, шея пестреет жарким пурпуром, челюсть нещадно ломит.

Наконец-то, наконец-то можно хоть немного насытиться, хоть чуть-чуть утолить истинный голод.

— Это… твоя… фасоль… виновата. — Шерлок дрожит морозно и крупно и вновь погружается в рот: тиранит язык своим медоносным жалом, сладостно мучает, овладевает.

Джон едва держится на ногах, наваливаясь на Шерлока знойной тяжестью — желание затмевает разум. Оглаживает плечи, затылок, поясницу, исступленно мнет ягодицы, пьянея от собственной смелости и вседозволенности. — Не уйду. Пропади всё пропадом — не уйду. Хочу тебя страшно.

Они обнимаются, отчаянно жмутся друг к другу, и этого так недостаточно. Мешает одежда, мешает мебель, звуки в доме и за окном. Мешает весь мир, до отказа забитый хламом — ненужным, суетным, затертым до дыр. Оказаться бы где-нибудь в запределье: лишь пустота и свет.

— Я люблю тебя. Черт, я дьявольски сильно люблю тебя. Шерлок…

Негромкая мелодия входящего вызова оглушает, взрывной волной отбрасывая их друг от друга.

Комментарий к Глава 28 Поцелуи

http://cs620219.vk.me/v620219616/d868/4S3oC5D6idQ.jpg

http://www.youtube.com/watch?v=P9zC9xTIf6o

========== Глава 29 Что ещё ты мне хочешь сказать? ==========

Пульс зашкаливал, и сбивалось дыхание.

Момент, когда они малодушно друг от друга отпрянули, хотелось вычеркнуть из памяти навсегда. Как недвусмысленно они испугались! Злоумышленники, пойманные с поличным… Только этого им сейчас не хватало: пристыженно отводить в сторону взгляд.

От досады на самого себя у Шерлока тяжелело в груди. — Прости. Глупо получилось.

Джон прятал неловкость и огорчение за суетливыми жестами: ерошил волосы, поглаживал шею. Наконец он поднял глаза. — Ужасно глупо. Я до чертиков перетрусил. Проклятье! — И замолчал, шумно втягивая воздух в попытке унять смятение: сердце колотилось как бешеное. — Послушай, что бы там ни было, я с тобой. И мне наплевать.

Раздражающие своей настырностью трели били по нервам — телефон заливался не умолкая.

— Отвечаем?

— Да.

До чего же не хотелось этого делать. Шерлок почти не сомневался, чей голос перечеркнет сейчас все его ярко разбушевавшиеся мечты. Но кинув на экран быстрый, настороженный взгляд, облегченно прикрыл глаза и рывком притянул Джона к себе. Потерся носом о встрепанные вихры — чудесный запах. Самый чудесный на свете. Единственный. И непривычная нежность так восхитительно плавит тело. Поцеловал — сладко, тягуче, и лишь дождавшись весьма красноречивого стона, нехотя оторвался от губ: затяни он поцелуй хотя бы на долю секунды, и настойчиво требующий внимания абонент останется без ответа.

— Всё в порядке, — шепнул он, прижимая Джона к себе ещё крепче, захватывая и сминая пальцами тонкую шерсть рукава. — Это Майкрофт. Хотя, для звонка поздновато… Слушаю тебя, Майк.

— Добрый вечер, Шерлок. Как поживаешь?

— Превосходно. А ты?

— Как всегда, полон сил и доволен жизнью. Но не сегодня — сегодня я немного устал.

— Что, в таком случае, помешало тебе мирно отойти ко сну?

— Хотелось бы знать.

— Говоришь загадками. Нет желания перейти на простую человеческую речь? Стемнело уже.

— Я заметил. — Ни раздражения, ни упрека, но Шерлок снова напрягся: звенящие нотки в бесстрастном голосе брата он уловил. — Близится ночь, Шерлок, и позволь уточнить, почему Мэри Ватсон разыскивает своего мужа в столь поздний час? Чем она так расстроена? — Пауза была небольшой, но вполне достаточной для того, чтобы щеки ошпарило жарким румянцем. — И коли уж миссис Ватсон рискнула потревожить меня, учитывая наше весьма поверхностное знакомство, я делаю вывод, что отсутствие Джона на супружеском ложе каким-то образом связано с твоим недавним возвращением в Лондон. Он рядом?

— Д-да. — Шерлок изумленно взглянул на взволнованного, ничего не понимающего Джона. — Рядом.

— Видно, этого не избежать. — Майкрофт вздохнул. — Необходимо кое-что обсудить, Шерлок, и как можно скорее.

Шерлок тряхнул головой, всё ещё не веря услышанному: такого он ожидал меньше всего.

— Что? — тревожный шепот Джона влажно коснулся шеи. — Шерлок, что?

Но тот лишь коротко взглянул и не ответил, кусая губы.

— Молчишь? — Майкрофт снова вздохнул. — Весьма неловкая ситуация.

— Какого черта, Майк? — Спокойствие стоило Шерлоку немалых усилий. — Тебе не кажется, что это уже перебор? Наши отношения с Джоном…

— Отношения? Ваши отношения с Джоном?

— Да. Что тебя удивляет, черт побери?

Джон округлил глаза — о чем идет речь?

— Зависит от того, какой смысл ты вкладываешь в это слово. Но, по-моему, он вполне очевиден. К сожалению. Шерлок, подумай.

— О чем? — Гнев жарко вскипал за грудиной. — Ты в своем уме?!

— А ты? Ты сам? — Звон в голосе нарастал. — Не пытайся меня провести. В каждом твоём слове я чувствую ложь. Не хочу тратить на неё драгоценное время ночного отдыха. — Майкрофт едва заметно перевел дыхание: усмирял непозволительное в данном случае раздражение. — Я понимаю, вряд ли ты захочешь обсуждать с кем-либо из близких свою личную жизнь. Но, может быть, тебе понадобится совет? Я с удовольствием пообедаю с тобой… скажем, завтра.

— Ты ополоумел, Майк! — Гнев рвался наружу, растекаясь алыми пятнами по щекам и скулам, подсвечивая глаза яростной зеленью. — Решил прочитать мне нотацию? Залезть по локоть в душу? Не будет этого.

— Шерлок, остынь. Я не враг. Твоё благополучие — не самая последняя из моих забот, и ты это знаешь. Кроме того, я соскучился.

Хитрый лис знал, как обезоружить младшего брата — они в самом деле не виделись довольно давно.

— Я подумаю. Шерлок швырнул телефон на стол и посмотрел с тоскливым отчаянием. — Черт знает что.

Так сладко, так правильно целовать, ласкать, исходить нежностью. И кажется — нет ничего проще: любить и быть вместе.

Джон сердито отцепил от себя его руку.

— Ты скажешь наконец, что случилось? Я же не кукла.

Нет, не просто. Быть вместе совсем не просто. За каждый тихий вздох потребуют от них платы, за каждый взгляд друг на друга. И любить — не просто. В груди саднит и печет. Щемящее чувство печали не проходит ни днем, ни ночью. Сердце жалобно ноет, рвется куда-то, ищет тепла…

— Прости. Прости.

— Тебя определенно сегодня заклинило, — невольно улыбнулся Джон: рассердиться на Шерлока не получалось даже на миг. — Сначала мастурбация, теперь вот — прости. И, знаешь, мастурбация мне больше по вкусу. — Он снова приблизился и заглянул в понурое, отрешенное лицо. — Запомни: я прощаю тебе заранее всё, что угодно. На сто лет вперед. Ну?..