Джон задремал под её еле слышные вздохи, и посреди ночи был разбужен настоящей атакой. Обдирая кожу на бедрах, Мэри стянула с него трусы и, рывком раздвинув ноги, принялась за исступленный минет. Она работала ртом с пугающим остервенением, жадно заглатывала мягкий пенис, облизывала мошонку, и это было похоже на сумасшествие…

Джону хотелось её оттолкнуть, высвободиться из больно впивающихся в кожу пальцев, но эта ярость, и это отчаяние невольно вызвали в паху волну возбуждения.

Почувствовав долгожданное наполнение и подрагивание, Мэри торжествующе застонала и принялась сосать ещё интенсивнее, стискивая быстро набухающий ствол губами, вылизывая языком головку.

По телу неслась горячая дрожь, но удовольствие было чужеродным, несвойственным их прежним отношениям. Джону безумно хотелось скорее кончить и избавиться от странной, мучительной ласки, от тянущей ломоты внизу живота, от разливающегося по бедрам жара. Он был уже на грани, но Мэри вдруг отстранилась, и, с неожиданной силой согнув его ноги, резко и грубо протолкнула в анус наспех облизанный палец.

Джон громко вскрикнул от боли.

— Черт! Ты сошла с ума?!

Но Мэри протолкнулась глубже, проворачивая палец внутри.

Джон вывернулся из цепких рук и ошеломленно повторил: — Ты сошла с ума?!

— Тебе не понравилось? — Мэри откинулась на подушку и закрыла глаза. — Странно. А должно было…

Больше она не произнесла ни слова, не пошевелилась и, казалось, даже перестала дышать.

Джон долго не мог уснуть, прислушиваясь к пронзительной боли.

Ему было очень больно…

Утром он застал жену за приготовлением завтрака.

— Доброе утро, Джон. Так когда ты нас познакомишь?

*

— …Договорились встретиться сегодня вечером. Мы с Мэри и Алекс с женой.

— Алекс? Тот самый приятель Алекс?

— Да, он очень хотел познакомиться с Шерлоком. Похоже, он его настоящий фанат.

Гарри вздохнула. — Ну, если только ради Алекса…

Джону вдруг стал невыносим этот разговор, и Гарри это почувствовала.

— Всё. Умолкаю. Тем более, мне пора. Целую тебя, братишка, и надеюсь вскоре выдрать парочку волосков из шевелюры твоего дружка.

— У него сейчас нет шевелюры.

*

Тот день Джону очень хотелось провести на Бейкер-стрит. В конце концов, это его заслуженный выходной после изнурительного дежурства. Отсыпной был вчера, сегодня он по праву мог провести день так, как заблагорассудится. Кроме того, после отвратительного скандала и ещё более отвратительной выходки жены это было не только его страстным желанием, но и делом принципа.

Ночную выходку Мэри и её утреннюю невозмутимость вспоминать не хотелось. С трудом достигнутое и не получившее выхода возбуждение до сих пор давало о себе знать тянущей болью внизу живота и слабой, но ощутимой эрекцией.

Он приехал на Бейкер-стрит и вздохнул с облегчением — наконец-то…

Но Шерлок был явно не в духе. Тепло приветствовав Джона, он тут же замкнулся в себе. Разговаривал неохотно, односложно отвечал на вопросы, хмурился.

Джон ни о чем не спрашивал, хотя на душе сразу же стало тревожно и неуютно.

«Они что, оба решили меня доконать?»

Уйти бы, да нет ни сил, ни желания — слишком сильно соскучился по этому дому и по Шерлоку, которым с момента его возвращения никак не мог насытиться, и не верил, что такое вообще возможно.

Что ж…

Джон решил приготовить что-нибудь легкое, тем более что предложенный Мэри завтрак в горло так и не полез. Он и кофе-то пил, не чувствуя вкуса, хотя первая утренняя чашка доставляла ему истинное наслаждение даже в тот страшный период, когда он был совершенно один на Земле.

В холодильнике ещё оставалось многое из того, что было принесено им два дня назад, а точнее сказать, осталось всё: нетронутая упаковка бекона, коробочка мягкого сыра, ветчина, зелень… Не было лишь молока.

«Ну, хотя бы молоко выпил…»

Джон вздохнул.

Ловко готовить горячие сэндвичи он научился ещё тогда, в той счастливой жизни, когда надо было «быстро-быстро поесть», а потом «быстро-быстро бежать»… Кофе дурманил голову ароматом.

Эта чашка будет сегодня по-настоящему первой.

Шерлок застыл у окна, и его поза почему-то показалась… жалкой. И сам Шерлок будто стал меньше ростом.

«Снова начал худеть…» — с тревогой подумал Джон.

Он подошел и встал рядом, посмотрев в окно.

— Что там?

Шерлок помолчал и, не поворачиваясь, бесстрастно ответил: — Жизнь. — И тут же встрепенулся, словно пойманный врасплох и не желающий, чтобы его слабость была замечена. — Очень вкусно пахнет. «Быстро-быстрые» сэндвичи?

— Они самые. Пойдем. — Джон легонько подтолкнул его в сторону кухни и проворчал. — Снова начинаешь костями греметь.

*

За перекусом они и договорились о «массовом», по словам Шерлока, знакомстве.

Поначалу Джон наотрез отказался, не в силах даже представить встречу Мэри и Шерлока. Но тот упрямо настаивал на своем, и Джон вдруг подумал, что Шерлок уже не в силах терпеть неизвестность… Он тут же позвонил Алексу, и приятель несказанно обрадовался, сказав, что договорится на завтра с няней для сына, если, конечно, Шерлока и Джона устроит завтрашний вечер.

— Нас устроит завтрашний вечер? — деловито осведомился Джон и, увидев напротив себя неопознанную гримасу, с улыбкой ответил: — Нас устроит.

Мэри он звонил, каменея лицом, и надеясь, что Шерлок, как делал это обычно, не примется считывать с его носа и губ информацию, которую ему совсем не обязательно знать.

Но Шерлок на него не смотрел.

Мэри ответила сухо: «Ты же знаешь, что я давно готова к встрече с твоим другом. — И вдруг с жаром добавила: — Джон, не сердись. Пойми меня, бога ради».

«Не думаю, что смогу это сделать. Но попытаюсь».

Шерлок наконец оторвал взгляд от кружки и посмотрел настороженно: — Проблемы?

— Нет. Всё в порядке. Какого черта ты взял мою кружку?! Я только сейчас это заметил!

— Да? О. Прости, я нечаянно.

Бывает…

*

Ему очень хотелось провести этот день на Бейкер-стрит. Очень. Но голова тяжелела после практически бессонной ночи, а лечь и подремать в стенах этой квартиры казалось Джону слишком серьезным для себя испытанием.

Да и не это было главным.

В какой-то момент вдруг показалось, что Шерлоку не терпится остаться в одиночестве. Это нетерпение сквозило в каждом жесте, в каждом случайно перехваченном Джоном взгляде. Что так сильно его тяготит, Джону было неведомо, и очень хотелось верить, что лично к нему это отношения не имеет. Но ведь он мог ошибаться…

Раньше у Шерлока не было от него секретов. Ну, или почти не было. Если сейчас появился повод для беспокойства, о котором он говорить Джону не хочет… Чувство, похожее на ревность, ощутимо царапнуло сердце.

— Шерлок, наверное, мне пора.

— Да.

Ответ был излишне поспешным, и стало ещё неприятней. Шерлок всегда умел скрывать свои чувства, и, Джон был уверен, не разучился делать этого до сих пор. Но сейчас он даже не потрудился казаться удивленным таким скорым уходом друга.

Его явное облегчение смущало и настораживало. Что-то не так…

Всё не так.

Но быть помехой Джон не хотел.

Он решительно поднялся с кресла, в котором был готов провести всю свою жизнь.

— Не провожай.

— Я провожу.

Джона очень тянуло заглянуть к миссис Хадсон и расспросить о двух днях непробиваемого молчания Шерлока. Но тот проводил его до самой двери, исключив тем самым возможность «пошушукаться» с домовладелицей.

Вновь уколола болезненная догадка, что Шерлок желает убедиться наверняка, что он и в самом деле ушел.

Его выпроваживали, во всяком случае, для Джона это выглядело именно так.

На пороге он не сдержался. — Я помешал?

Шерлок неожиданно разозлился. — Черт возьми, Джон! — горячо выпалил он, но сразу же смягчил тон и тихо добавил. — Иди домой.

— Я сам знаю, куда мне идти! — упрямо возразил Джон и вышел за дверь.

*

«Мы ссоримся. Но почему?!» — недоумевал он всю дорогу.