Но потом брошенная ею фраза дошла, наконец, до его сознания, и старательно утрамбованное раздражение безудержно хлынуло на поверхность.

— Зачем ты это делаешь?

Джон был так пугающе спокоен, что сердце Мэри встревоженно затрепетало.

— Что?

— Зачем говоришь всё это? Что тебе от меня надо, Мэри? Чтобы я чувствовал себя виноватым? Но в чем? — Голос набирал силу, рокочущие нотки настойчиво пробивались сквозь природную мягкость, делая его незнакомым. — Чего ты добиваешься своими идиотскими намеками? Да, меня тянет на Бейкер-стрит. Да, мне было там хорошо. Да, я чертовски скучаю по Шерлоку. Что странного ты в этом находишь?

Джон продолжал сидеть на диване, и Мэри вдруг подумала, что если сейчас он с него поднимется, она убежит из гостиной, из квартиры, из Лондона навсегда.

Но Джон продолжал сидеть, и лишь руки его нервно шарили вокруг собственного тела, в поисках незримой опоры поглаживая потертую обивку.

— Что в этом странного? — повторил он. — Там прошла пусть и небольшая, но лучшая часть моей жизни, и если я не сдох от тоски, то лишь потому, что меня держали воспоминания.

— Почему ты злишься? — Голос Мэри дрожал от волнения. — И в чем обвиняешь меня?

Злость неожиданно прошла, но усталость навалилась таким непомерным грузом, что не в силах её выносить, Джон закрыл глаза и ответил еле слышно, без интонаций: — В том, что увидела грязь и в моем горе, и в моей радости. В том, что… да! да!.. я боюсь позвонить другу, которого всем сердцем люблю и ценю превыше всего, потому что твои нелепые выводы сделали меня уязвимым и зависимым от твоего чертового мнения. И…

— Не смей, — прервала его Мэри. — Не смей говорить мне такое. — И выкрикнула неожиданно тонко: — Можешь прямо сейчас убираться в объятия своего дорогого дружка! Какая разница? Ни с ним, ни со мной у тебя не будет детей, так что можешь смело его любить, тем более что меня ты не любил никогда.

Удивление Джона было так велико, что пересилило даже вновь нахлынувшую волну негодования. Мэри решила начать войну?! Ради чего?!

Он старательно гнал от себя образ чужой, незнакомой женщины, возникший перед ним уже во второй раз и замутивший душу очередной порцией сомнения. — Откуда в тебе столько яда? И как я мог не разглядеть этого раньше? — только и смог он произнести.

— Мне плевать на то, что ты сейчас обо мне думаешь. — Мэри понизила голос, проговаривая каждое слово с непонятным Джону наслаждением: — Мы были счастливы, пока не появился он. Я мечтала отдать тебе всю себя, жить для тебя, любить тебя до конца своих дней. Но этот… Ненавижу его! Ненавижу!

Лицо исказила гримаса ярости, но неудержимо хлынувший поток слез мгновенно её смыл.

Джон растеряно встал — слишком резок был переход от гневного шипения к жалобным всхлипам.

Слезы всегда обезоруживали Джона, вводя в оцепенение — он терялся и не знал, что сказать.

— Мэри…

Он сделал неуверенный шаг, и замер, услышав звонок.

Камень с души!

Все камни этого мира!

Тонны гребаного космического мусора!

Шерлок.

Джон быстро вышел из комнаты, забыв обо всем на свете.

— Привет, Джон.

— Черт бы тебя побрал!

— Я тоже соскучился.

— Где тебя носило два дня?

— Не ворчи.

Улыбается! Снова он улыбается! Идиот!

— Что ты делаешь завтра вечером?

— Догадайся, умник.

— Может быть… Знаешь, я готов познакомиться с твоей женой. И с твоим новым другом.

Готов?! Господи, всё это время он обдумывал ситуацию, размышлял, настраивался…

Ненормальный! Совершенно ненормальный!

Два дня невыносимой пытки…

Шерлок, даже могила не в силах тебя исправить.

Что он ещё сказал?

Новым другом?!

Алекс?

Как можно сравнивать?!

— Никого у меня нет, Шерлок. — Никогда ещё Джон не был настолько уверен в том, что произносил. — Никого, кроме тебя.

Сдавленный горестный всхлип за спиной заставил напрячься каждый нерв в готовом рассыпаться от пережитого напряжения теле, и Джон, не оглядываясь, добавил: — …и Мэри.

Это было второй ошибкой Джона.

========== Глава 14 Знакомство ==========

Этого звонка он очень боялся.

— Почему о том, что этот засранец жив, я узнаю из газет?

Из газет?

Джон с удивлением вспомнил, что с момента возвращения Шерлока ни разу не прикоснулся к газетному листку. Конечно, такой удивительный факт, как «воскрешение» знаменитого детектива, широко оповещался прессой. Джон даже не подумал об этом, как и о том, что со всей этой лавиной наверняка не всегда приятных сплетен и слухов Шерлок справлялся один на один. Без него.

А ведь когда-то…

— Гарри…

— Ты счастлив?

Ни тени сарказма, ни капли гнева, только… радость. Радость?!

— Очень.

— Черт. До смерти хочу увидеть его. Сначала вцеплюсь в его дурацкие кудри, а потом, наверное, расцелую.

Освежающая, искрящаяся волна нежданного, но оттого ещё более приятного облегчения окатила Джона с головы до ног. Господи, как же ему повезло с сестрой!

— Я боялся, что ты возненавидишь его.

«Ненавижу его! Ненавижу…»

— Я?! С чего бы это? То, что он чокнутый сукин сын, я тебе всегда говорила. Но… Господи, Джон… Неужели?

Гарри и раньше удивляла его своей потрясающей интуицией. От неё невозможно было скрыть ни одной потаенной мысли. Иногда это было смешно, иногда пугало, иногда облегчало жизнь. Как, например, сейчас. С кем ещё мог поделиться Джон сложностями в семье? Кто ещё поймет его так, как надо, даже если ни с одним словом не согласится?

— Мне никогда не нравилась твоя жена. — В голосе прозвучало нескрываемое торжество, на которое Джон и не подумал обидеться. — Она слишком… хорошая, и это слегка настораживает. Так значит Мэри бесится от ревности и страха, что ты кинешь её на той помойке, которую она упорно пытается превратить в цветущую клумбу?

— Я не собираюсь её бросать.

— Конечно, не собираешься, — согласилась Гарри. — Ты не такой. Но как бы хотелось…

— Перестань.

— Джон, хотя бы со мной будь правдив. Там ты снова начал жить, и это не забывается. Вспомни, каким ты вернулся с войны! Кровоточил, как свежая рана. Я рыдала каждую ночь…

— Рыдала?

Рыдающая Гарри была так же невозможна, как поющая рыба.

Гарри продолжила, не обращая внимание на изумление брата: — К тому же, Шерлок… Это Шерлок! Кто с ним может соперничать? И если бы ты не был таким скучным пуританином-гетеросексуалом, давно бы уже трахнул его хорошенько. Я бы на твоем месте сделала это обязательно.

Голос Гарри улыбался, согревая наполненную холодом душу, и хотя то, что она говорила, как и то, что она делала, было Джону не всегда по душе, на этот раз очередная провокация не слишком щепетильной в выборе сексуальных партнеров сестры его нисколько не возмутила.

— Ты неисправима. Но надеюсь, на этот раз ты все-таки шутишь, — улыбнулся он грубоватой откровенности Гарри. — А если серьезно, я действительно очень скучаю по Бейкер-стрит.

— Бьюсь об заклад, твоя женушка чернеет от злости, когда ты туда отправляешься.

— Ну…

— Можешь не продолжать. Так я и знала: её тщательно припрятанная стервозность когда-нибудь выход найдет.

— Причем тут стервозность? Просто она… не была готова.

— К чему? Я тоже не была готова, но когда прочитала, что Шерлок жив… Тебе ли не знать, что особой любви к нему я никогда не питала. Джон, возможно, я ещё тысячу раз захочу убить этого занудного гения, но его возвращение — настоящее чудо.

«Вот и для Гарри это чудо. Так же, как и для Алекса. А Мэри…»

Стало тоскливо и неуютно. Джон забрался с ногами на диван и пожалел, что плед остался в спальне. На улице сильно похолодало. За неполные два дня ноябрь вступил в свои права, тщательно упаковав ослабевшее солнце в толщу свинцовых туч, в любой момент готовых брызнуть мелким, нудным дождем.

— Гарри, прошу тебя…

— Ты собираешься их знакомить?

Джон тяжело вздохнул…

***

…В тот вечер Мэри плакала очень долго. Брошенная Джоном фраза её не обманула, но, тем не менее, она была благодарна мужу за попытку взбодрить и утешить хотя бы ложью. О чем она думала, застыв рядом каменным изваянием, догадаться было не сложно…