Рис 32. Северный ромбовый скат
Ромбовые скаты (рисунок 32) — типично донные рыбы. Они проводят свою жизнь, лежа на грунте, в который могут закапываться так, что на поверхности остаются только глаза, брызгальца и часть спины, или плавая в придонном слое. Их пищу составляют различные рыбы и беспозвоночные (преимущественно ракообразные), причем при охоте на плавающую добычу скаты наплывают на жертву сверху и прижимают ее ко дну своим диском, а потом уже заглатывают. В этом семействе, систематику которого интенсивно разрабатывают сейчас специалисты разных стран — М. Штеманн из Гамбурга, владивостокский ихтиолог В. Н. Долганов, японец X. Исихара и др., еще недавно числили 170 — 180 видов, а теперь их насчитывают уже более 200 (почти половина всего подотряда скатов), однако и эта цифра будет, без сомнения, увеличена. Ромбовые скаты живут во всех океанах и морях — их ареал простирается от Арктики до Антарктики. Они особенно характерны для холодных и умеренно теплых районов, но встречаются и в тропической зоне, где обитают обычно на значительной глубине. Большая часть видов (в том числе почти все представители самого обширного рода Raja, включающего около 140 видов) имеет центром вертикального диапазона распределения зону, расположенную на границе шельфа и склона, и относится, таким образом, к эпимезобентальной группировке. Наиболее глубоководные формы, которые принадлежат большей частью к родам Bathyraja (это крупные скаты длиной около 2 м) и Breviraja (их длина 30 — 40 см), вполне обычны и в батибентали: на рекордной глубине 2400 — 2950 м выловлены в Бискайском заливе типовые экземпляры Bathyraja pallida. Ромбовые скаты размножаются, откладывая на дно яйца, заключенные по одному в роговые капсулы с характерными трубчатыми отростками по углам. Как показали наблюдения в аквариуме, самка обычно выметывает яйца парами с перерывом в 1 — 5 дней, и общий период размножения может быть очень длительным. Число отложенных капсул, по-видимому, сильно варьирует у разных видов: от 4 — 5 до 50 и более. Инкубация яиц длится от 4 до 14 месяцев. Скаты принадлежат к долгоживущим видам. По данным В, Н. Долганова, батиальные виды, обитающие в дальневосточных морях, достигают половой зрелости в возрасте 3 — 10 лет, а живут от 7 до 18 лет (в зависимости от размера вида).
Вне шельфов представлены и некоторые другие группы скатов, в том числе три тропических семейства, близкородственные ромбовым скатам — Anacanthobatidae (нитерылые скаты), Arhynchobatidae (безрылые) и Pseudorajidae (ложноромбовые), которые в полном составе принадлежат к мезобентальному ихтиоцену. К нему же относятся очень своеобразные шестижаберные скаты (сем. Нехаtrygonidae) — хвостоколы с шестью жаберными щелями. Первый их представитель — Hexatrygon bickelli — был найден в 1981 г. выброшенным на берег у Порт-Элизабет (Южная Африка); в том же году другой вид этого рода был описан по 2 экз. из Южно-Китайского моря, а затем к ним добавилась пара рыб, пойманных у островов Рюкю и Гавайских в диапазоне глубин or 350 до 1000 м. Еще один молодой самец, выловленный в Индийском океане вблизи острова Ява, был обнаружен недавно Ю. Н. Щербачевым среди не определенных рыб в коллекции Зоологического музея МГУ.
На довольно больших глубинах обитают и некоторые электрические скаты из семейства гнюсовых (Torpedinidae), обладающие, как хорошо известно, своеобразными электрическими органами, расположенными по бокам тела между головой и грудными плавниками. Так, многие виды рода Torpedo, обычные на шельфе, могут встречаться вплоть до глубины 400 — 500 м, а Т. tokionis из вод Японии и индийский Benthobatis moresbyi (сем. Narkidae) живут только на склоне (220 — 1100 м). Как это ни странно, некоторые гнюсы (например, Т. tremens из юго-восточной Пацифики) способны и к пелагическому образу жизни; этот факт вызывает удивление, поскольку все электрические скаты плохие пловцы: их единственным движителем служит короткий хвостовой стебель с небольшой лопастью хвостового плавника.
Когда мне впервые довелось увидеть живого гнюса в траловом улове (это было на горе Большая - одном из гайотов подводного хребта Наска), я недолго боролся с искушением испытать на себе действие его электрического разряда. Особого геройства в этом, конечно, не было - ведь во всех сводках и руководствах вполне четко сказано, что максимум напряжения «батарей» этих рыб не превышает бытовых 220 вольт (я и сам писал об этом в «Жизни животных»). Тем не менее я взял ската в руки внутренне готовый к тому, что сейчас ощутимо «дернет», но... Гнюс лишь вяло шевельнул хвостом, явно не желая показывать свое умение. Я помял ему брюхо и спину, пощекотал пальцем голову. Никакого эффекта. Отложив ската в сторону, я стал выбирать из улова, надо сказать довольно скудного, других рыб, заслуживавших внимания, и этот отбор занял минут десять. Собравшись в лабораторию, я взял ведро с рыбой и небрежно ухватил гнюса за хвост, на что он тут же ответил довольно чувствительным (жаль, не было вольтметра) и совершенно неожиданным разрядом, на который я отреагировал не менее быстро, но, к сожалению, отнюдь не лучшим и, главное, столь же неожиданным для самого себя образом — одним движением выбросил обидчика за борт.
Дать правдоподобное объяснение происшедшему не так уж трудно: по-видимому, электрический скат еще в трале израсходовал всю емкость своих батарей и на подзарядку севших элементов потребовалось время, которого как раз хватило до моего вторичного прикосновения.
Как следует из сказанного выше, доминирующие в мезобентопелагических комплексах группы щележаберных рыб существенно различаются по тесноте связи с твердым субстратом — ромбовые скаты, проводящие большую часть времени непосредственно на дне, могут быть отнесены (с очень небольшой натяжкой) к бентосу, кошачьи акулы, также нередко покоящиеся на грунте, — к нектобентосу, а колючие акулы — к бентонектону. Соответственно этому колючие акулы значительно чаще встречаются в пелагиали (некоторые из них даже над большими глубинами), чем представители двух других семейств. Пространственное распределение этих рыб отражает различия их экологии: переход от донного образа жизни к придонно-пелагическому сопровождается изменением типа размножения (от откладки капсулированных яиц к яйцеживорождению) и состава пищи (от потребления бентических беспозвоночных к охоте на рыб и кальмаров в водной толще).
Рис. 33. Европейская химера (1) и ринохимера (2)
Еще одна очень характерная группа глубоководных донных рыб — цельноголовые, которые представлены в мезо- и батибентали двумя семействами (рис. 33). Химеровые (Chimaeridae) обитают преимущественно в верхней части материкового склона на глубине от 200 до 700 — 1000 м. Изученная лучше других европейская химера (Chimaera monstrosa), обитающая в восточной Атлантике (один экземпляр был пойман в 1957 г. в советских водах — у берегов восточного Мурмана), достигает 1,5 м в длину. Другие представители семейства (в нем числятся два рода и более 20 видов), как правило, также имеют довольно ограниченное распространение, хотя общий его ареал охватывает батиаль всех тропических и умеренно теплых районов Мирового океана, причем у краев этой широтной зоны химеры встречаются и на относительно небольших глубинах. Будучи медлительными и неповоротливыми, эти рыбы постоянно держатся у дна. Они плохие пловцы, передвигающиеся только используя в качестве весел свои вееровидные грудные плавники. Пищу химер составляют донные беспозвоночные и рыбы, а размножаются они, откладывая на дно веретеновидные яйцевые капсулы, которые прикрепляются к субстрату специальными роговыми нитями.
Близкое семейство носатых химер (Rhinochimaeridae), имеющих очень длинное заостренное рыло, также специфично для материкового склона. Наиболее глубоководными среди 6 видов этой группы являются гарриотты (род Harriotta), опускающиеся до глубины 2600 м.
