Он сосредоточенно рисовал: сначала наносил штрихи карандашом, а потом растушевывал их пальцем. Следом, он перешел к рисованию сухой кистью, нанося легкими движениями краску на бумагу. Продолжая смотреть на меня, Эндрю вытянул шею и повел плечами. Он вернулся к рисованию, долгое время, концентрируясь на моих руках, а потом на моем лице. Он смотрел в мои глаза, туда и обратно между ними и его рисунком. Эндрю постучал по бумаге кончиком кисти и откинулся назад на стуле, рассматривая свою работу.

–Ты уже закончил?–сказала я, пытаясь сдержать свое любопытство.

–А как ты догадалась?–сказал он, заигрывая со мной.

Я поднялась со своего места и прошептала:–Угадай, кто мне сообщил?

–Скорее всего, тип похожий на меня.–ответил Эндрю, разворачивая ко мне мольберт.

На портрете была изображена девушка сильно похожая на меня, но это и была я. С полными безупречными губами и роскошной гривой соблазнительных локонов, подстриженных под удлиненное каре. Такие же зеленые глаза с обрамлёнными густыми чёрными ресницами и светло каштановые вьющиеся волосы отливающие золотистым оттенком. На лице читается такое же недоумение, как и сейчас.

–Как тебе?–прошептал он, возле моего уха.

–Я в полном восторге, ты просто волшебник.–сказала я, развернувшись и обняв его.

Так я простояла в обнимку с Эндрю минут пять, наслаждаясь его сильными, теплыми руками и совсем позабыв, где я сейчас нахожусь.

–Прости, это все мои эмоции.–сказала я, отстранившись.

–А вот и не прощу! Шучу, мне было безумно приятно, что тебе нравится моя писанина.–сказал парень, нежно улыбнувшись.

–Это не просто писанина, это шедевр и он теперь мой.–ответила я, не заметив остановившегося возле нас преподавателя.

–Эндрю, это поистине шедевр, но позволь я его заберу в общую коллекцию работ.–сказал мистер Грейсон, рассматривая портрет.

–Мистер Грейсон, я нарисовал это для Лины и этот портрет принадлежит ей.–сказал Эндрю, категорично.

–Бываешь знакомишься с человеком и понимаешь сразу, что он твоя судьба, видимо в вашем случает это еще не так ясно видно.–прошептал преподаватель, подле меня.

Я озадаченно взглянула на мистера Грейсона, который лукаво улыбнулся мне и направился к другим студентам.

–Он сказал, что-то обидное тебе?–произнес Эндрю, посматривая на меня своими синими глазами.

–С чего ты взял? Ничего подобного.

–Тогда почему ты такая задумчивая?

–Я вспомнила, что забыла подарить тебе подарок.–ответила я, кусая губы.

–Забудь об этом пустяке.–ответил он, а следом прозвенел звонок на следующую пару.

Собрав вещи мы направились на следующую дисциплину, определяющую нашу профессию—фармакологию.

–В этом последнем семестре усиленно вами будут изучаться следующие дисциплины: история медицины и фармации, токсикологическая химия, фармакогнозия, фармацевтическая химия.–объявила Стефани Блэйк, наша заведующая кафедрой.

Я взглянула на свою тетю Стефани и вытащила учебные принадлежности.

–Сегодня мы поговорим о вашей предстоящей практики и о студентах, которые могут оказаться в числе не допущенных к практике.–сказала она, посмотрев в мою сторону и Эндрю.

Стефани вытащила документ из папки, зачитывая имена не допущенных к практике студентов(в их числе оказались многие). Закончив, улыбнувшись она произнесла:–А сейчас давайте приступим к нашей теме урока«Влияние БАД на организм ».

Девчонки позади меня болтали на протяжении всего урока и я должна была сказать им заткнуться, но не хотелось развязывать конфликт. Все полтора часа аудитория была заполнена приглушенным гулом разговоров. Конечно, невозможно было долго сохранять тишину среди такого большого количества студентов. К моему счастью это была последний пара и до звонка оставалось три минуты.

–Ты после окончания урока в фотостудию?–прошептал Эндрю.

–Да, наверное сразу туда.–ответила я.

–Тогда сразу тебя отвезу, а потом домой и на вечеринку.–произнес он.

Мимо меня прошла Стефани и прошептала:–Вы вдвоем задержитесь.

–Ты не забыл забрать мой портрет с класса живописи?–сказала я, уже зная ответ на вопрос.

–Забыл, но мне кажется, пока не стоит его забирать. Сама по суди, какая там сырая погода.–ответил парень.

Я взглянула в окно. Дождь на какое-то время перестал идти, хотя крупные капли еще срывались с деревьев и карнизов за шиворот студентам, которые семенили по лужам и перепрыгивали через ручьи. Низкие серые облака предвещали скорое и обильное продолжение дождя. Я вздохнула и сложила все мои вещи в сумку, и как раз в эту минуту прозвенел звонок, свидетельствующий окончанию занятия.

Когда все студенты удалились из аудитории, Стефани направилась ко мне и Эндрю. Она пригладила свои волосы и произнесла:–Лина и Эндрю, с завтрашнего дня вы отдельно ото всех проходите практику в аптечном отделении.

–Это на один день, Стефани?–спросил Эндрю.

–Это на месяц. Мелинда, разве вам об этом не говорила?–с изумлением сказала, Стефани.

–Я ничего не слышала об этом от матери и не видела ее сегодня.–сказала я, посмотрев на Стефани и Эндрю.

–Она наверное замоталась, но ничего теперь вы осведомлены и завтра к девяти часам вы точно будете в центральном аптечном отделении.–Можете идти.–объявила Стефани, улыбнувшись нам.

–Стефани, можешь сказать Мелинде забрать с класса живописи портрет Лины и завести к нам домой?–попросил Эндрю, обратившись к ней.

–Хорошо я скажу сестре, ступайте.–сказала она, открывая дверь.

Я села на переднее сидение рядом со сводным братом и он вырулил на проезжую часть. Я чувствовала, что если дождь не начнет прекращаться, то все дороги просто разнесет потопом. Увы мои предположения уже сбывались. Вскоре мой водитель остановился возле изящного, двухэтажного здания.

–До вечера, Лина.–сказал Эндрю, протягивая мне зонтик.

Я кивнула и схватила зонтик, обходя лужи в своих черных ботильонах. Оказавшись в здании, я направилась на второй этаж.

Сверху доносилось чье-то мужское пение:

–Я зачарован ночью,

Молчаливо окутывающей меня.

Пустота, неизвестность

Прожигают меня насквозь...

Трудно поверить, как получилось:

Ты поцелуем меня приручила,

И думала ты, забуду я скоро

Всё, что манило меня снова жить

В мире, где тебе нет места.

И где же мир, где тебе нет места?

Я вижу свет

В мире, где тебе нет места.

Так пусть меня ведет он дальше,

Я буду жить

В мире, где тебе нет места.

Ты была моим божеством,

Ты была моим вожделением,

Я отдал тебе весь контроль,

Но не знал, что уйдешь навсегда.

Пока ты живешь в воспоминаниях,

Свет твоих глаз напомнит мне

Про ночь сгорающих сердец,

Скрывая правду и страшась,

Я буду жить в этом мире без тебя.

–Что за тоскливая песня?–подумала я, открывая дверь.

Я вошла и оперевшись на стену, стала наблюдать за съемками какого-то певца. Приглядевшись, я узнала этого парня да и как я могла не узнать, того кто насмеялся над моими чувствами в мой же выпускной вечер. Феликс ничуть не изменился, порочные карие глаза и черные как смоль волосы. В его красоте есть что-то дьявольски привлекательное, загадочное, что притягивало меня и раньше, но его пение затмевает сейчас всю его мужскую харизматичность.

Видимо он заметил меня, потому что стал что-то шептать моей двоюродной сестре. Я выпрямилась и прошла цокая каблуками по полу в центр к фотооборудованию. Тереза, завидев меня махнула мне рукой и я подошла ближе.

–Помнишь Феликса Родена—твоего бывшего одноклассника?–сказала она, взглянув на меня.

–Феликса очень трудно забыть, а теперь и его паршивое пение добавилось к достатку.–сказала я, обращая свое внимание к нему.

–Ты очень добра, Лина.–сказал он, съязвив.

–Пожалуй, но я же пыталась.

–Ты не против, если Феликс составит тебе компанию в сегодняшней фотосессии?–сказала Тереза, улыбнувшись.

–Я буду только за дорогая.–сказала я, скользя по нему своими глазами.