— Я не знаю, — тихо признался он. Его голос прозвучал настолько встревоженно, что Джон поднял на него взгляд. — Совершено уже два убийства. Мне следовало бы знать больше, Джон. Что-то здесь не так.

Джон еще ни разу не слышал, чтобы Шерлок открыто признавал подобные вещи.

— Ты во всем разберешься. Тебе ведь это всегда удается, верно? — положив руку Шерлоку на плечо, утешительно произнес он.

— Возможно, мне следует поговорить с Реджинальдом Стюартом, — предположил Шерлок, едва Джон повернулся, чтобы двинуться по коридору налево, инстинктивно избегая трофейной комнаты.

На мгновение Джон решил, что подобное предложение вполне логично, а потом понял, что Шерлок, вероятно, хочет устроить Реджинальду допрос о его свадьбе, взаимоотношениях с Гарольдом Лэтэмом и том, кто же все-таки отец его детей.

— Нет! — воскликнул он, ощущая ужас при мысли, что Шерлок вполне может таким методом довести приятного пожилого человека до сердечного приступа. — Шерлок, ты не станешь расспрашивать этого милого старичка, если он… Нет, ты не станешь задавать ему никаких вопросов о его семье или детях.

— Ты сам сказал, что только потому, что что-то незаконно…

— Шерлок, — предостерегающе произнес Джон.

— Прекрасно, — угрюмо выпалил Шерлок. — Можно опуститься до генетического теста, хотя… по крайней мере, можно проверить с его помощью, законно ли то, что Итан Стюарт считается наследником.

— Значит, сделаем все как положено. Потому что если мы доведем до шока почти столетнего старца и готовую вот-вот родить женщину, один из нас может оказаться вынужден делать искусственное дыхание, в то время как другой будет принимать роды.

~~~

В нежилых крыльях Лэтэм-холла комнаты были давным-давно заброшены и единственными их обитателями являлись пауки, затянувшие все окна своей паутиной. Дом явно несколько раз перестраивали, прежде чем он предстал в теперешнем виде. Людские и кладовые переделали. Где-то внутренние стены снесли, а где-то — наоборот, возвели. Канализацию заменили, повсюду провели газовые трубы и электропроводку, проложив их, отремонтировав или просто пустив в новом направлении.

Большую часть мебели, а также ковры и шторы оставили как есть, в то время как диваны и стулья с мягкой обивкой укрыли простынями. Теперь на них покоился толстый слой пыли. Единственного взгляда в первую попавшуюся комнату Шерлоку хватило, чтобы увидеть практически бесконечное количество улик: следы залезавших в необитаемые комнаты поиграть детей; мусор, оставленный там, где подростки собирались вместе покурить или выпить; признаки забиравшихся в дом и целовавшихся в темных грязных углах любовников, чья связь была под запретом.

Шерлок мысленно представил все, что принес бы обыск каждой комнаты в этом старом доме, как бы медленно это ни происходило. Он обдумал вероятность наличия здесь потайных проходов и помещений для слуг, что дало бы ему обнаружение оставленных убийцей следов — волнение преследования и погони, колотящееся сердце, звенящий в крови адреналин, наполняющая тело физическая энергия, способная отвлечь от все более возрастающего разочарования из-за недостатка ясных фактов.

С неохотой он отверг искушение и принялся мысленно сужать круг наиболее вероятных мест, где можно было бы найти личные записи Гарольда Лэтэма.

— Чердак, — наконец, решил он. Гарольд Лэтэм, должно быть, уже умер. Его записи не станут держать под рукой. Они, вероятно, убраны в сейф для бумаг или упакованы в коробки, чтобы в безопасности лежать на чердаке.

— Возьму на себя, — согласно кивнул Джон. — Знаешь, как туда попасть?

— Крыло для прислуги, как раз над той частью дома, где теперь живут Стюарты, — немедленно ответил Шерлок. Он мысленно вызвал обобщенные проектные планы, сведения о которых почерпнул не только из книг, прочитанных в свободное время в университете, но и из исследований тех домов, куда его отправляли, чтобы подружиться с якобы подходящими детьми из якобы подходящих семей. Подобные экскурсии неизбежно заканчивались тем, что прислуга, работающая в этих семьях или у друзей, а изредка и срочно вызванная полиция обшаривала дом сверху донизу. Правда, в конце концов, его родители поняли, что у любых других взрослых, кроме них самих, нет ни малейшей надежды уследить за Шерлоком, если тот решил исчезнуть.

Так что выход на чердак он обнаружил с легкостью. Тот находился в большом стенном шкафу, расположенном рядом с одним из узких коридоров.

— Для чего в шкафу замок? — спросил Джон, изучив дверь, после того как они забрались внутрь, чтобы открыть люк.

— Постельное белье, — пояснил Шерлок. — Дорогая ткань — хлопок и шелк. Есть большая вероятность кражи, и тогда главная экономка окажется в ответе и должна будет предоставить замену похищенному. А так белье выдавалось слугам раз в неделю, либо при необходимости перестелить постели.

Сверху посыпалась пыль, заставив его зажмуриться и затрясти головой. Шкаф заполнил низкий, полный нежности смех, а затем Джон предложил:

— Стой, дай я.

Шерлок наклонил голову, позволив пальцам Джона перебирать пряди на несколько секунд дольше, чем, скорее всего, требовалось. Прикосновение было теплым, от него по коже под волосами пронеслась обжигающая волна дрожи. Затем она спустилась на позвоночник, стала шириться, охватывая каждый нерв в его теле, и тут Шерлок сообразил, что прижимается к ладони Джона, точно какой-то несчастный кот, выпрашивающий ласки.

Вскинув голову, он отстранился и потянул за цепь, чтобы раскрыть раздвижную лестницу. Та, то и дело застревая, заскользила вниз по старым, давно несмазанным рельсам, скрежеща металлом о металл так, что невозможно было расслышать дыхания соседа, но Шерлок ловко поймал ее край.

Помня, что у Джона болело плечо, он до конца опустил лестницу, но подниматься не стал.

— Наверху холодно. Не хочешь надеть куртку?

Джон на несколько градусов склонил голову набок, чуть приподнял уголок рта.

— Я в порядке, спасибо. Мы уже можем? — чувствуя удивление, но явно довольный, спросил он.

Шерлок улыбнулся в ответ, проверил, не выпал ли фонарик из кармана, и полез вверх навстречу тьме.

~~~

Спереди Лэтэм-холл выглядел как идеальный прямоугольник в шесть комнат с центральным залом шириной и в два этажа плюс чердак высотой. Сзади его форма была зубчатой, чтобы дать возможность внутренним помещениям иметь окна, впускавшие туда свет и свежий воздух, хотя они нередко смотрели прямо в стену или другое такое же окно. Гостям предоставлялись спальни, тянувшиеся вдоль фасада или внешних стен, в то время как слуги теснились в гораздо более маленьких и не таких соблазнительных комнатках.

Чердак поначалу использовали для того, чтобы размещать там дополнительных слуг: как тех, что работали в доме, так и приезжавших вместе с гостями. Позже, когда личная прислуга вышла из моды, его переделали под кладовку — сперва только на определенное время года, но в конце концов хранившихся вещей стало слишком много и их просто бросили там, погребя под более поздним мусором, порожденным ремонтами и капризами моды.

Шерлок повел фонариком, освещая курганы и долины из мебели, деревянных ящиков, картонных коробок, ламп, столярных и садовых инструментов, груд ткани и рассыпающихся от старости стопок газет и журналов.

— Боже, — пробормотал Джон, выбравшись на поверхность рядом с ним. — Стоит просто согласиться, что здесь нет никаких убийц, и пойти вниз.

— Письма и личные записи Гарольда Лэтэма, — мрачно напомнил Шерлок, немного обескураженный мыслью рыться во всем этом в надежде отыскать бумаги с упоминанием о какой-то тайной любовнице — бумаги, которых, может, и нет вовсе.

Глубоко вздохнув, Джон провел рукой по волосам. Теперь он стригся совсем коротко, почти как в армии. Возможно, дело было в желании максимально ослабить впечатление, производимое все разраставшейся сединой. Шерлоку уже почти год нестерпимо хотелось посоветовать Джону оставить волосы в покое, но он сдерживался и ничего не предлагал.