— Довольно честно. А как же провести время со мной? — надул он губы.

Я прислонилась к стене, оставив руки за спиной.

— Прости меня.

Правда в том, что я избегала его. Не знаю, как бы я повела себя, придя на церемонию. Я ненавидела прощаться. Ненавидела настолько сильно, что избегала всяческих прощаний. К счастью, у меня были годы для того, чтобы свыкнуться с мыслью о том, что я покину их всех. Когда дети отказались идти в школу, я сказала им, что мы скоро встретимся. Дин, Мэри и я вместе пообедали, а потом я отправилась на работу. Мэри плакала, когда садилась в машину. Я знаю это, потому что смотрела на нее. Позволить им уехать было не так тяжело, как я ожидала, особенно, когда я пообещала Гарри оставаться на связи, и я была полна решимости сдержать свое слово. Я не сказала, как часто буду выходить на связь, но планировала делать это достаточно часто, чтобы они были уверены, что я здорова.

Настал самый сложный момент: попрощаться с Блейком.

— Мы должны сделать это по-быстрому, — прервал Джош мои размышления.

— У нас кое-что есть для тебя. Прощальный подарок, я полагаю.

Мое сердце упало.

— Вы не должны были мне что-то дарить.

— Да, что ж... — он пожал плечами. — Это кое-что, чтобы ты помнила о нас.

Джош протянул что-то длинное и плоское, завернутое в газету. Не разворачивая его, я уже догадалась что это. Сделав шаг вперед, я взяла подарок.

Он толкнул меня в плечо.

— Открой его.

Тихий смех Блейка заставил мою грудь сжаться еще сильнее. Он толкнул меня в другое плечо.

— Да, открой.

Джош рассмеялся, толкнув меня еще раз.

— Ага, открывай.

Я улыбнулась и потрясла головой.

— Что с вами не так, парни?

— Просто сделай это, — сказал Блейк. Его голос был низким и серьезным.

Развернув газету, я сделала вид, что удивлена, находившемуся так скейтборду.

— Это потрясающе!

Дверь от подсобки открылась, и появился Трент, парень, которого взяли на мое место.

— Это трудно. Я вообще ни хрена не пониманию, что я делаю.

— Ладно, тупица. Успокой свои сиськи, — закричал Джош.

Трент зашел внутрь, не сказав ни слова.

Я рассмеялась.

— Грубовато, тебе не кажется?

Он затряс головой.

— Я ненавидел этого парня еще со времен учебы в школе.

Мои брови поднялись вверх, когда я посмотрела на Блейка.

— Он ходит в нашу школу?

Он закатил глаза и потряс головой.

— Хлоя, ты же видела его там! Как ты не узнала его?

Я пожала плечами.

Потом я оказалась в объятиях Джоша.

— Я знаю, что ты не собиралась прощаться, — прошептал он мне на ухо. — Поэтому я и не собираюсь говорить этого. Я лишь хочу сказать, что безмерно благодарен за встречу с тобой. И я всегда буду помнить тебя, Хлоя. — Он разжал объятия и сделал шаг назад.

Я вытерла глаза наружной стороной руки, стараясь удержать рыдания, которые грозили вырваться из меня. Я удерживала их весь день. Я не плакала в присутствии детей, Мэри и Дина. Но сейчас я была на грани, и я не хотела, чтобы Блейк это увидел.

Джош кивнул лишь раз, а потом ушел.

— На нем написано твое имя, — пробормотал Блейк.

— Что?

— Доска. На обороте. Там твое имя.

Я посмотрела на доску, чтобы понять, о чем он говорит. А потом я ее перевернула. Ярко-красными буквами было написано: Не Эбби.

Я засмеялась.

— Всегда красными чернилами, — сказала я вслух и посмотрела на него. — Ты всегда использовал красную ручку. Почему?

Он грустно улыбнулся. — Из-за тебя.

— Меня?

— Да. — Он сделал шаг вперед и положил свою руку на мою талию, прислоняя меня к стене.

Я поставила доску рядом с собой.

— Что это значит?

— Дни, когда пишешь красным цветом. Это значит, что произошло что-то неожиданное и невероятное.

Рыдания начали душить меня.

— Ты мое неожиданное и невероятное, Хлоя. Ты мои дни в красном цвете.

Я уронила голову ему на грудь, но его пальцы зарылись в моих волосах и потянули назад, чтобы я посмотрела ему в глаза, как он делал много раз. Его глаза пробежались по моему лицу в поисках того, чего там не было.

— Меня все еще недостаточно, верно?

Мое молчание стало для него ответом.

— Никаких прощаний, так? — сказал он.

Я потрясла головой.

— Никаких прощаний.

— Хорошо, — прошептал он, прикоснувшись ко мне губами. — Тогда, полагаю, я должен поцеловать тебя.

Положив одну руку на мои волосы, а второй сжав мою талию, он поцеловал меня. Могли бы пройти секунды, минуты, часы — но этого было бы все равно недостаточно.

Когда Джош открыл входную дверь с выражением сожаления на лице, извиняясь за то, что прервал нас, мы поняли, что время пришло.

Этот последний поцелуй был нашим идеальным прощанием.

Блейк

У меня было столько дней, чтобы подобрать нужные слова — что-то большее и значимое, чем Я люблю тебя — но я стоял там, в последние наши моменты вместе, и не сказал ничего. А потом она спросила про красные чернила, красные письма, и так я сказал ей, что она была моим неожиданным и невероятным.

Но этого все равно было недостаточно.

Не сказав ни слова после нашего поцелуя, мы молча согласились, что это было прощание.

Я смотрел на секундную стрелку на часах, ожидая, пока все, связанное с ней, закончится. Я был так сосредоточен на настенных часах, что тиканье секундной стрелки начало отдаваться у меня в груди. Потом Джош подтолкнул меня локтем.

— Она уезжает.

Мои глаза быстро обратились в сторону выхода, через который она выходила, держа скейтборд подмышкой.

Мое сердце замерло, но тиканье становилось все громче.

Или мне так казалось.

Я ошибся.

Тиканье прекратилось, зато сердце стучало все сильнее.

И вдруг, все, что случилось за последние три месяца, пронеслось у меня перед глазами. Как предсмертное слайд-шоу. Правда, это не была смерть. Это была Хлоя. Только Хлоя.

Я вскочил на ноги.

И отвернулся от часов.

Посмотрел на дверь.

Потом снова на часы.

На дверь.

Мои руки сжались в кулаки.

Тело стало неподвижным.

Я повернулся к Джошу.

Он ухмылялся.

— Джош...

Этого было достаточно, чтобы его ухмылка стала еще шире.

— Поторопись, чувак! Она уезжает!

А потом я побежал.

Через выход.

По парковочной стоянке.

К ее машине.

Она выезжала со стоянки.

Я запрыгнул на пассажирское сидение.

Литературно выражаясь, запрыгнул.

Она ударила по тормозам, ее глаза расширились. — Какого черта ты делаешь?

— Дорога.

— Что?

— Просто поезжай!

Она смотрела на меня какое-то мгновение перед тем, как на ее лице появилась широкая улыбка.

— Ты уверен?

Адреналин бежал по моим венам.

— Просто поезжай, Хлоя. — И тут я запаниковал. Возможно, она не хотела, чтобы я поехал с ней. — Пожалуйста.

Ее глаза загорелись.

— О, боже мой, — пробормотала она, перед тем как она ударила по газам и выехала с парковки.

Мы ехали около двадцати минут по направлению из города, пока она не съехала на обочину. Она все также улыбалась, продолжая молчать. Но когда машина полностью остановилась, в моих ушах раздался пронзительный визг от ее ручного тормоза. Я занервничал.

Она открыла дверь и вышла наружу.

Я последовал за ней.

Она начала быстро идти по заросшей тропинке и только тогда я понял, где мы находились. На озере ее мамы. Я был так занят, разглядывая ее, пока она вела машину, и ожидая того, что она остановится и вышвырнет меня оттуда, что не заметил, где мы были.

Она остановилась на секунду, когда деревьев стало меньше, и озеро появилось перед нашими глазами. Я увидел, как поднялись ее плечи и мог точно сказать, что она делала. Скорее всего, она закрыла глаза и вдохнула полной грудью свежий воздух, окружающий нас.

Я прочистил горло и встал возле нее.