- Дорогой дЭскилаче, боюсь, что вы готовы совершить большее зло, дабы покрыть меньшее. Хосефа любит вас, но вы-то ее вовсе не любите. Став вашей женой, она будет несчастна - со временем вы забудете ее благодеяние и станете мстить ей за ее некрасивость. Неужели вы, не колеблясь, погубите девушку ради того, чтобы поправить свои дела?

- Нет, нет, я уверен, что она желает сделаться моей супругой, - возразил маркиз, - Я принесу к ее ногам свой титул, честь моего рода, положение в обществе. Подумайте, сколько юных девушек выходит замуж за отвратительных стариков, а я молод, хорош собой, меня любят, наконец! Что же может помешать подобному браку?!

- Вы пренебрегали ею, сеньор, не замечали ее! Хосефа не глупа, она не поверит в искренность ваших чувств к ней, а я вел бы себя как последний негодяй, если бы стал уверять ее в обратном!

- Но что же мне делать?! Из-за досадной оплошности моя жизнь погублена! Я не смогу показаться на глаза родственникам, коль скоро им станет известно, в чем я замешан. Мне остается только умереть!

Я, как мог, утешал маркиза, но тщетны были мои старания образумить его. Наконец я решился.

- Послушайте, маркиз, я берусь поговорить с Хосефой, но при том лишь условии, что вы позволите мне рассказать ей все без утайки. Быть может, ее любовь к вам окажется сильнее доводов рассудка. Быть может, вы сумеете оценить ее душевные качества и полюбите ее - Господь часто приводит к хорошему то, что дурно начиналось. Если вы способны сделать Хосефу счастливой, я не буду вам препятствовать. Но знайте, если она согласится, то это означает, что она отдаст вам всю себя, и таким образом, ваш долг перед ней и перед Господом намного превысит долг кредиторам!

- Идите же к ней, - вскричал маркиз, - и возвращайтесь с ответом, каким бы он ни был!

Дорогой отец, никогда еще я не выполнял чьей бы то ни было просьбы с таким тяжелым чувством! Но я сделал, как обещал. К счастью (или к несчастью) я застал Хосефу одну и никто не мешал нам. Я объяснил ей все, ничего от нее не скрывая и не пытаясь оправдать маркиза. Всей душой я желал, чтобы она ему отказала! Она слушала меня молча, побледнев и сжав руки. Когда я кончил, она не сразу ответила мне.

- Дорогой Сент-Пьер, я вижу, что вы честны со мной и желаете мне счастья. Поверьте, что я не тешу себя иллюзиями, но чувствую, что вашими устами со мной говорит судьба. Я мечтала, что произойдет чудо и маркиз полюбит меня, мы обвенчаемся и будем счастливы до конца наших дней. Я не была нужна ему в радости, но в несчастье он призывает меня - неужели я смогу отказать ему в помощи?! Я отдала бы ради него жизнь, а он всего лишь просит выйти за него замуж! Разве это жертва?! Передайте маркизу, что я согласна, что я счастлива! Спешите же, милый Сент-Пьер, спешите сказать маркизу, что он спасен!

Слезы лились из моих глаз, когда я слушал ее. Бедное дитя! Ведает ли она, какую жертву приносит? И сейчас еще, описывая вам эти события, дорогой отец, я с трудом унимаю слезы.

Донья Исабель была удивлена предложением маркиза, но согласие свое дала, не колеблясь. Помолвка уже объявлена, все занялись радостными приготовлениями к свадьбе, один лишь я полон печали и дурных предчувствий.

Развейте их, если сможете, дорогой отец!

Ваш сын Шарль.

Письмо Сен-Пьера герцогу де Урбана.

В Мадрид. 2 ноября 1764г.

Любезный друг!

Поистине любезный, потому что взяли на себя хлопоты исполнить мою просьбу. Собственно, многое из того, что вы мне сообщили, я уже предвидел. Остается проверить, если это окажется возможным, историю доньи Исабель Ортис де Кастро. Ума не приложу, как это сделать, но рискну положиться на случай, который не раз оказывал мне услугу, равно как и вам.

Вы человек умный и образованный, а такие не всегда находят себе применение на моей родине, как ни прискорбно мне это говорить. Но там у вас есть друзья, потому что мои друзья станут и вашими, как только вы ступите на французскую землю. Не беспокойтесь ни о чем - нет нужды преодолевать воображаемые препятствия, потому что в реальности они окажутся совсем другими, нежели вы себе рисовали. Вы сделали решительный шаг, продолжайте же идти по пути, избранному вами, ибо дороги назад нет.

Не думаю, что мои слова смогли вас утешить, так пусть же вам послужат утешением заверения в искренней дружбе вашего

Сен-Пьера.

Записка Сен-Пьера маркизе де ла Крус.

3 ноября 1764г.

Дорогая Жюли,

Как я счастлив, что ты в Севилье! Как смогла ты подумать, что мне было здесь хорошо без тебя? О, я предвкушаю прелестные вечера, которые проведем мы с тобой в этом прекрасном городе! На юге все созревает быстрее - моя любовь, словно спелый плод, готова упасть в твои ладони. Прими же ее. Милая моя, твой муж будет развлекаться на свой вкус, а мы - на свой собственный, и каждый получит то удовольствие, к которому стремится. Не сетуй, что вы остановились далеко от моего дома, я готов пройти всю Андалусию ради встречи с тобой. Я весь горю от нетерпения, назначь же день и час.

Любящий тебя с каждой минутой все сильнее,

твой Шарло.

Письмо Сен-Пьера графу де Оссону.

В Мадрид. 4 ноября 1764г.

Господин посол,

Увы, по-прежнему я ничего не могу сказать нового относительно нашего дела. Видно, здешний климат не располагает к принятию быстрых решений. Все мои визиты были напрасны: любые попытки навести беседу на нужную тему тонули в легкой болтовне, которая в другое время показалась бы мне, несомненно, приятной. Меня охотно расспрашивали о Париже, о наших нравах, о наших модах, музыке и погоде - я отвечал из вежливости. Но едва я заговаривал о делах, как наступало время сиесты, которая здесь поистине священна, или обеда, или ужина, на который меня не приглашали, и мне очень вежливо намекали, что не стоит задерживаться. И я уходил, не солоно хлебавши, раздраженный и недовольный. Однако справедливости ради стоит заметить, что я не располагаю никакими заверенными бумагами, подтверждающими мои полномочия. Если причина недоверия ко мне кроется в этом, то роптать нам не на кого, кроме тех, чьи имена произносят только шепотом, ввиду важности занимаемого ими положения.

Не далее как позавчера, готовясь нанести очередной визит, я столкнулся на пороге дома, куда собирался войти, с принцем Кампанья, который как раз оттуда выходил. Он отсоветовал мне беспокоить хозяев, поскольку они собирались ложиться спать - и это в три часа дня! - и вызвался проводить меня. Мы шли по улице, слуги принца держались на несколько шагов позади нас, не отставая, но и не приближаясь, дабы не мешать нашей беседе. Принц был настроен благодушно, что с ним редко случается, и даже пригласил меня отужинать вместе с ним. Я удивился, но, разумеется, принял его предложение и минут через десять мы оказались у него дома. Этот дом, довольно скромный снаружи, находится недалеко от римского акведука, сохранившегося в память о древних завоевателях. Принц обещал показать мне еще одно сооружение той эпохи - арену, построенную, кажется, Сципионом, и довольно хорошо сохранившуюся. Он сдержал свое обещание в тот же вечер. Но обо всем по порядку.

Когда мы вошли, я был просто ослеплен богатством дома, его изысканной обстановкой и той роскошью, которая больше соответствует восточным дворцам, чем жилищу европейца. Принц показал мне несколько комнат, богато убранных, впрочем, не без вкуса. Обед был подан в огромной зале, центр которой занимал длинный стол. Сидя друг напротив друга с двух концов этого стола, мы могли лишь воздавать должное блюдам, ибо расстояние, разделявшее нас, делало беседу невозможной. Но это имело то преимущество, что с едой мы управились довольно быстро. По испанским меркам, разумеется. Принц вообще не любит спешить, его движения всегда медлительны и плавны: быть может, таким образом он подчеркивает свое достоинство и благородное происхождение. Не станем же вменять ему в вину эту слабость.