Теодор мотнул головой. От желания затянуться сохло во рту, но он просто покрутил в пальцах зажигалку и легонько стукнул ею об стол.

— Думаешь, я все это время просто сопли жевал? — риторически спросил он. Теперь, когда не нужно было сдерживаться, можно стало рассказать, не таясь; все носимое в себе глубоко внутри месяц за месяцем вырвалось наружу единым потоком, и дальше Тед говорил, все больше распаляясь. — Я могу заложить Джо в любой момент, я это знаю. Но это… не то. Дону будет ни жарко ни холодно. Эта сволочь останется при деле, найдет новых людей. А еще — будет разбираться, кто мог сдать. Такое — такое не прощают. Защита защитой, но ты можешь поручиться, что за середняк она будет полной, а не просто приставленной охраной? — Тед хмыкнул коротко и зло. — Я-то ладно. Если на то пошло, я все про себя понимаю. Если копам чего-то там от меня не хватит — плевать, вполне готов и отсидеть. Лишь бы не вместе с остальными. Но дело-то не только во мне. Ты же сам знаешь, что положено за предательство. Мне, тебе, родственникам. А мать с отцом у меня, конечно, не сахар, но я не хочу, чтобы им и малой досталось из-за моей дурости.

— И что ты предлагаешь? — спросил Дэн тихо и напряженно. — Сидеть ровно? Условия можно обговорить.

— Можно, — не стал спорить он. — Попробовать торговаться и надеяться, что выгорит. Или нет. Я понятия не имею, как там все устроено у копов, это им виднее, но одно я понимаю точно: если предложить им Маранцано, обсуждать ничего не потребуется.

Одну долгую секунду висела мертвая тишина. Настолько полная, что казалось — еще чуть, и станет слышно, как тлеет кончик забытой сигареты у Дэна в руках.

— Что-что? — выдавил Дэн тихо, как будто самому себе, тут же опомнился и тряхнул головой, глядя едва ли не с вызовом. — Как ты себе это представляешь? — потребовал он, и в негромком голосе отчетливо слышались устало-безнадежные, злые нотки. — Ты же сам сказал, что можешь сдать Сколетта, а дона это не затронет. И затронуть не может. Вся иерархия так выстроена. Он не отдает приказов исполнителям. На то есть капо. Чем доказывать, кроме собственного знания, что главный — он? Правдоподобное отрицание, и все дела. Или ты предлагаешь пойти к Джо или Максу и предложить им нацепить на себя прослушку? Так они это и сделали. Это нам здесь не нравится, а им — прекрасно. — Столбик пепла упал в пепельницу, за ним последовала смятая сигарета. — Солдат, — четко, как будто зачитывая по учебнику, произнес Дэн, — дона сдать не может.

От того, чтобы потянуть паузу, Тед сдержался. Но не от эффектного объяснения.

— Верно, не может. Обычно. — Он подтянул к себе пачку, но лезть в нее не стал. — Но ты же помнишь: Маранцано суеверен.

— Помню. Из тех, кто пнет черную кошку, лишь бы не перебегала ему дорогу. Но при чем здесь это?

— Скорее, из тех, кто, увидев ту кошку, пинком отправит кого-нибудь вперед себя, но не суть. Главное — после того, как я вытащил его парней из-под огня на задрипанном такси, ну и еще было по мелочи, он вбил себе в голову, что я приношу удачу или что-то вроде. — Тед скривился, вспомнив исковерканное на итальянский лад имя и его значение. — А еще ты знаешь, что я его катаю. Не всегда, но порядочно. Особенно когда у него важные дела. Вроде той же встречи с Комиссией. Именно из-за этого его пунктика. А часто — и не его одного.

На бледном лице забрезжило понимание. Оно проступало в чуть шире приоткрывшихся глазах, во вскинутой голове, в том, как Дэн подобрался, подавшись вперед и затаив дыхание.

— Погоди, — вытолкнул он. — Ты хочешь сказать…

Тед тоже наклонился к нему, зашипев, когда от резкого движения дернуло руку.

— Да, — ответил он, не отрывая взгляд от светлой радужки. — До меня тоже не сразу дошло, иначе торчал бы я тут два года. Я хочу его засадить. Не только потому, что… — Он не договорил. — Просто так будет правильно. А правда в том, что на водителя всем плевать. Он как пустое место. А уж тем более — когда водитель из своих, когда он исправно трудится, связан омертой и никуда не денется.

Дэн молчал. Только в глазах все ярче проступало неверие с облегчением напополам, столь сильные, что самый воздух вокруг просветлел, лишившись горького привкуса. Или это просто снаружи распогодилось? Он встал, и на миг показалось, сейчас сделает шаг и крепко притиснется, но этого не произошло. Рыжий просто выплеснул в мойку остывший кофе, подернувшийся мутной пленочкой, и повернулся к Теду.

— И ты до сих пор при таких перспективах этим не воспользовался?

Тед с сожалением повел плечом.

— У меня есть не так уж много, — неохотно признал он. — То, что запомнил, пара разговоров, которые получилось записать на телефон. Как я с ним в первый раз трясся — отдельная история. Но тут же надо сначала набрать багаж побольше, чтобы Маранцано получил по максимуму и наверняка, а уже потом идти к копам.

Признаться, это было самой слабой частью плана. Являться в полицию с пустыми руками и предложением «а давайте я вам попробую сдать мафиозного босса, быть может — получится» Теодор не желал, полагая, что его попросту пошлют подальше с полным на то правом. Мало ли психов донимают участки каждый день! Однако и как выйти на нужного человека, он представлял весьма смутно, решив сперва накопить доказательств, а там думать дальше. Тем более, в процессе вполне может всплыть имя особо принципиального служащего доблестных сил правопорядка, который, в отличие от парочки вышестоящих, не играет в выходные в гольф с кем не надо.

Но, похоже, здесь он допустил ошибку.

— Так нельзя. — Вернувшийся за стол Дэн потер виски. — Нельзя просто слушать, записывать на телефон и надеяться, что этого хватит. Не говоря о том, что с телефоном легко попасться, хороший адвокат от таких записей камня на камне не оставит, выставит как подделку, а если они будут единственным доказательством, дело и вовсе может развалиться из-за ненадежного источника. Именно поэтому надо сперва начать сотрудничать с полицией. Ведь все эти устройства — не просто так. Там какие-то свои системы, позволяющие однозначно сказать, что запись — оригинал, а не обработка на коленке. Потому нас всех и проверяют перед посвящением, заставляя раздеться. Именно чтобы понять — на нас нет ничего по-настоящему опасного.

Возразить Теду было нечего. Разве только порадоваться, что не успел наглупить, а Дэн тем временем слегка хлопнул ладонью по столу.

— В общем, давай так. Поиск нормального копа я беру на себя. Бывшему помощнику капо это немного проще. А дальше мы с тобой пробуем сдать всю семью и надеемся, что выгорит.

На его лице было все то же выражение, как будто Дэн до сих пор толком не мог поверить в услышанное и все пытается уместить это в голове. А Теда медленно накрывало пониманием, что весь его план, как выяснилось — весьма дырявый, не просто избавился от солидной прорехи, а замер на пороге того, чтобы стать реальностью. К нему, этому чувству, оказалось невозможно подготовиться, настолько против ожиданий резкой оказалась разница между «решил» и «решился».

Решились.

Оба. Вместе.

Черт, они действительно собираются это сделать!

Внутри кружила гремучая взвесь: лихорадочное нетерпение и страх. Слишком много было поставлено на кон: рыжий, родители и Лика, он сам. И если только они оступятся, если только… Эту мысль Тед старательно гнал прочь, но все равно оставалось чувство, будто он внаглую смолит у заправки, а то и на нефтеперерабатывающем заводе с твердым намерением докурить сигарету до фильтра и уйти на своих двоих. Давать задний ход Тед не собирался. Еще чего! Для начала — он не трус, а кроме того, здесь и варианта другого не было. Либо рискуешь всем и сразу, зная, чем грозит провал, либо оставляешь все как есть, забываешь, что хотел завязать, исправить все хоть отчасти, и не высовываешься. Так и сидишь, пока не погоришь на невыполнении какого-нибудь очередного мерзкого приказа или не превратишься в конченого ублюдка.

В светлых глазах забрезжил вопрос, и Тед мотнул головой, понимая, что крепче всех прочих чувств становится радость от того, что в этом деле Дэн с ним.