***

Дельце оказалось из простых. Владелец пригородного мотеля опять слегка подзабыл, кому обязан своим спокойствием и благополучием, и задерживал плату. Нужно было поговорить.

— Пока только поговорить, парни. — Сколетта, развалившийся на стуле в задней комнате бара, чиркнул зажигалкой и пододвинул к себе пепельницу. — Вежливо. Пусть немного освежит память. Главное, — он сделал затяжку и выпустил длинную струю дыма, — не пугайте его там чересчур. Андерсон — тот еще трусливый хорек, может и в штаны наложить.

Говорил он это, скорее, для новоприбывшего, еще не знакомого с их «клиентами», а потому могущего понять указание несколько… превратно и слегка переусердствовать.

Громко хохотнув, Джо снова затянулся и махнул свежеиспеченным напарникам рукой: свободны, идите выполнять.

У самого бара парковка была запрещена, так что Тед оставил машину в переулке по соседству, всего ничего прогуляться. Рыжий за короткую дорогу не проронил ни слова. То ли думал о предстоящей беседе, то ли до сих пор пытался смириться с карьерным падением. Еще не хватало, чтобы и правда начал задирать нос. Ну да это легко проверить.

— Ты как? За руль или прокатить? — Тед выудил из кармана ключи, пискнул сигнализацией.

Напарник скользнул глазами по черному «Штуберту» пятой серии, пожал плечами.

— Не люблю водить, если не возражаешь.

— Тогда запрыгивай.

Тот шустро нырнул внутрь. Не назад, а на штурманское кресло. Ага. Значит, изображать опального почти-босса и снисходительно позволять возить свою царственную задницу по делам мы уж точно не собираемся.

— Тебя как звать-то? — Теодор включил зажигание и недовольно поморщился. Громковато гудит: когда все нормально, движка почти не слышно. Похоже, придется менять заправку, а если не пройдет, тогда уже смотреть.

— Денис. — Тот оторвался от телефона и поправил пристегнутый ремень.

— Тед. — Теодор сунул ему ладонь и крепко пожал протянутую в ответ руку. — Лендер.

Ладонь у напарника была узкая, но не квелая, как снулая рыбина, а хватка — крепкая. Что до имени — его Тед твердо решил сократить, если сработаются. Подумалось, что Воронцову, попытайся он примкнуть не к ним, а к семье Гамбино, не светило бы вообще ничего, не то что заделаться, пусть и ненадолго, помощником капо. В отличие от дона Сальваторе, принимавшего к себе публику самую разношерстную, Карло Гамбино считался приверженцем старых традиций, и не-итальянцам в его организацию путь был закрыт наглухо. Собственно, и сам Теодор, повернись все два года назад с точностью до наоборот, не мог бы рассчитывать ни на что. Конечно, в каком-то смысле это означало сравнивать сорта дерьма, но даже при соответствующем происхождении оказаться в рядах семьи Гамбино он желанием не горел совершенно. Маранцано в своих кругах имел репутацию человека разумного, спокойного и взвешенного, интеллектуала, заработавшего уважение именно трезвым расчетом и подходом к делу. Даже его излишняя суеверность воспринималась не недостатком, а простительной человеку его уровня причудой. Карло Гамбино, не закончивший даже среднюю школу и до сих пор живший в стране нелегально, строил свою власть исключительно на страхе. Поговаривали, что его побаиваются даже собственные друзья. Вполне возможно, небезосновательно. Законы, конечно, во всех семьях одинаковы, а вот их трактовка… У Гамбино даже за вполне дельное возражение можно было оказаться в Яме. Или не оказаться. Как повезет.

Тед вырулил из переулка, прибавил газу и перестроился в левый ряд. Ехать предстояло в западный пригород, что хорошо: не нужно переться сперва на Центральный остров, а с него на восточное побережье. Пробки, конечно, уже спали, но что в городском тоннеле, что на обоих мостах наверняка еще плотновато.

Денис снова уткнулся в свой телефон, и, покосившись в его сторону на светофоре, Тед понял, что напарник увлеченно дуется в какую-то головоломку. Вымогатель, блин! Страшный мафиозо, метивший на место повыше! Одно другому не мешало, но все равно стало смешно. Тот на негромкое хмыканье поднял голову, глянул вопросительно. Тед махнул рукой. Хотелось узнать, как его-то сюда занесло и чего не поделил с начальством, но на расспросы о прошлом было наложено негласное табу (пусть оно иногда нарушалось, но сейчас уж точно интересоваться рановато), а за вторую тему Теодора могли с полным на то правом послать в задницу.

Молчать, однако, становилось все неуютней. Это тебе не дона катать: с напарниками Тед пусть и не водил такой уж тесной дружбы, но привык перекидываться хоть парой-тройкой фраз, а не таращиться на дорогу, не говоря ни слова.

— Ну и как тебе Джо? — поинтересовался он, перестроившись вправо и обогнав тихоходную микролитражку. — Блин, и чего выперся левее левого, если больше сороковника не едешь?

— Нормально. — Денис поставил игру на паузу и сунул телефон в карман пиджака, тут же некрасиво оттопырившийся.

— Ну да. Он мужик спокойный.

«В отличие от Макса» прямо-таки повисло в воздухе, но оба сделали вид, что ничего не заметили.

— Я слышал, — кивнул Денис. — Тут лучше свернуть и через Кулвер-стрит. Длиннее, но меньше светофоров.

— Не учи ученого, — беззлобно фырнул Тед, уже после первой остановки на красный знавший, как мизерны их шансы попасть в «зеленую волну», и перестроившийся в ряд на поворот, и все-таки не удержался: — Может, оно и к лучшему. Сколетта…

— Спокойный. Ты говорил.

— Ну да. — Тед ощутил, что напарник держится немного отстраненно, и решил чуть надавить: — По крайней мере, лучше, чем… А, блин! — Не договорив, он резко отрулил в сторону, когда какой-то недовольный тем, что его величество на здоровенном внедорожнике не спешат пропустить, перестроился вправо, выскочил прямо перед носом «Штуберта» и поучительно вдарил по тормозам. — Вот же ур-род!

Довольный преподанным уроком, внедорожник рванул вперед.

— Судя по номерам, он из Эмпайр-Бей, — заметил рыжий, совершенно не впечатленный ни рывком, ни резким торможением, от которого заблокировались и дернули тело назад страховочные ремни.

— Угу. И понятия не имеет, что дальше по курсу камера, — добавил Тед.

Погонять он любил, но там, где за это не нужно расплачиваться.

— Туда и дорога. — Рыжий пожал плечами и совершенно спокойным тоном, каким обсуждают, скажем, погоду или заказ в ресторане, проговорил: — Слушай. Если тебе интересно, с чего вдруг меня перевели, спроси напрямую. И я сразу отвечу: не по моей вине. Я был против, de Casacco настоял, парни попали в перестрелку. Конец истории.

Прозвище Уайтера он произнес с жутким акцентом. Даже Теодора, не слишком сильного в итальянском, покоробило.

— Да ладно тебе, — он примирительно вскинул руки, на мгновение убрав их с руля, — не ерепенься. Не хочешь обсуждать, никто и не заставляет. Уайтер — козел, и с этим никто не спорит.

— Но козел полезный, раз дон его терпит. — Воронцов явно щетинился. Похоже, Тед наступил ему на оч-чень больную мозоль. То ли и впрямь между ними с капо кошка пробежала размером со слона, то ли напарник все еще пытался с корнем выдрать мечты о карьерном взлете. Было бы о чем мечтать!

— Полезный, — не стал спорить Тед, наслышанный о номерах, которые порой откалывал Уайтер. — Самое место ему у Гамбино. Просто с распростертыми объятиями бы приняли.

— Если бы мог попасть! — Здесь Денис еле слышно фыркнул, и как-то сразу стало ясно: злиться он перестал.

Дорога сама бежала под колеса, мотор, похоже, смирился с фиговым бензином и перестал неприятно вибрировать, и, когда «Штуберт» выскочил на загородный простор, Тед прибавил звук радио. Напарник не возражал. Напротив, чуть кивал головой в такт.

— Как думаешь, — когда они уже подъезжали к месту, спросил Тед, — чего там Андерсон опять кота за хвост тянет?

— Понятия не имею. — Воронцов дождался, пока он запаркуется и заглушит движок, и только тогда отстегнулся. — Но мне это что-то не нравится.

— И чем же?

— Не знаю. — Рыжие брови чуть нахмурились, а затем Денис дернул плечом. — Можешь считать дурным предчувствием.