Довольно скоро по ту сторону раздаются приглушенные причитания и звяканье ключей, судя по звуку, падают они не один раз, и только с третьей попытки ключ все-таки проворачивается в замке. Джон одергивает свитер и в панике оглядывается на разворошенную кровать. Дверь открывается – и на пороге удивленно замирает немолодая леди в лиловом платье с темными оборками. Шерлок невозмутимо натягивает плащ, по пути захватывая с полки перчатки с шарфом.

– Что вы здесь делаете? – требовательно глядя миссис Хадсон в глаза, спрашивает Шерлок.

– Да я вот… у племянницы была, да ее дочь разлила на меня бокал с вином. Так неудачно… – Миссис Хадсон потерянно смотрит на большое темное пятно, почти сливающееся с цветом платья, и вскидывает голову, хмуря светлые брови. –…Постойте-ка… А вы, собственно, кто?

– Мы постояльцы. Вы разве не помните? Мы заезжали утром, – Шерлок склоняет голову на бок и улыбается. Такая искренняя улыбка, ямочки на щеках, слегка приподнятые, словно в недоумении, брови и черные кудряшки – невозможно усомниться или устоять. – Спасибо за гостеприимство, но нам пора.

Холмс оглядывается на Джона, буквально взлетая по ступенькам. Уотсон извиняется перед домовладелицей и бросается вдогонку, оставляя её топтаться на пороге и вспоминать, сколько же она сегодня выпила, раз не помнит, что было с утра. Постояв минуту, миссис Хадсон слегка встряхивает волосами, выбрасывая из головы такие мелочи, и направляется заваривать себе чай. Она, как умудренная опытом женщина, умеет игнорировать не вписывающиеся в общую картину мелочи.

Когда Джон преодолевает лестницу, входная дверь распахнута настежь, а Шерлок уже довольно далеко и призывно машет рукой. Джон обреченно выдыхает, на секунду прислоняясь лбом к холодному косяку, и устремляется за ним. В конце концов, ночная пробежка – отличный способ взбодриться.

Уотсон даже не знает, в каком районе города они находятся, а Шерлок ведет себя так, будто излазил всю местность еще в детстве. Они несутся по ровно положенным плитам тротуара вдоль похожих, но совершенно разных домов, по узким закоулкам и железным лестницам чердачных перекрытий, ориентируясь на звук, направляясь к одной из тех улиц, которые остаются оживленными даже ночью. Чтобы поймать такси. Чтобы успеть. Потому что любопытство – не порок, но проблема, лишающая мир красок. Сейчас мир вокруг Шерлока быстро сереет, и сделать его живым и объемным может лишь удовлетворение любопытства. Хотя, возможно, сегодня ночью он нашел еще один способ… Джон старается не отстать ни на шаг. Рядом. Вместе.

Поймать такси не составляет проблем, а вот убедить таксиста игнорировать все дорожные знаки и правила гораздо сложней, но, к счастью, бумажник Холмса так и лежал в кармане плаща – Саймону не нужны были деньги, только флеш-карта из самого маленького отделения.

Джон разглядывает проносящиеся мимо огни ночного города, они сливаются в живые стремительные линии, извивающиеся на поворотах и прерывающиеся, когда такси резко тормозит на светофорах. Сам того не осознавая, Джон чуть придвигается к центру сидения и понимает это, только когда уже на самой середине почти соприкасается плечами с Холмсом. Он с тревогой смотрит на водителя, а потом, мысленно махнув рукой, все-таки склоняет голову на плечо Шерлока и даже умудряется подремать, пока машина стремительно несется на окраину Лондона.

– Ну и куда мы теперь? – Джон вглядывается в пейзаж за окном в попытке рассмотреть знакомые ориентиры.

– В лабораторию, на основное действо мы, конечно, опоздали, но Майкрофт наверняка еще там, надо дать ему знать, что я в порядке, пока он не поднял на поиски половину ищеек Лондона.

– А он может?

Шерлок в ответ только тяжело вздыхает.

***

Комплекс лаборатории целиком огорожен сигнальной лентой, а улица напоминает растревоженный улей. Полицейские мельтешат яркими жилетами, мигают красно-синие сирены, неподалеку собираются группки любопытных зевак, репортеры пытаются прорваться поближе. Подростки останавливаются у ограждения, наблюдая, как из дверей поочередно выкатывают носилки с телами в черных застегнутых мешках.

Шерлок окидывает взглядом толпу, привычно выхватывая высокую нескладную фигуру брата. Майкрофт Холмс кратко и небрежно отвечает Лестрейду, замершему с блокнотом и ручкой наготове. Судя по тому, как раздраженно инспектор мнет бумагу и скептически смотрит на собеседника, ответы ему совсем не нравятся.

Прищурив глаза, Шерлок смотрит на брата, и Уотсон шокировано распахивает глаза, когда Майкрофт Холмс вдруг прерывается на полуслове и быстро разворачивается на каблуках именно в ту сторону, где стоят Шерлок с Джоном.

Шерлок требовательно смотрит на брата, а рядом, озираясь, топчется его новый друг. Майкрофт сводит брови и поджимает губы, потому что отлично разбирается в людях, и совсем не ожидал вновь увидеть Джона Уотсона. А Майкрофт Холмс не любит ошибаться. Он кивает на очередной быстрый вопрос инспектора и тот, что-то втолковывая попадающимся по пути подчиненным, лично идет поднять перед школьниками ленту.

– Детям тут не место!

– Только благодаря этим «детям» вы сейчас имеете на руках раскрытое преступление.

– Да лучше б оно не раскрытым осталось, чем так… – Лестрейд оглядывается в сторону, куда уехала машина с черными скорбными мешками.

Оба Холмса смотрят на него холодно и абсолютно равнодушно. Инспектор вздыхает, признавая поражение, и уходит общаться с журналистами.

– Так что все-таки было в той лаборатории?

– Ты же понимаешь, Шерлок, тебе не положено это знать.

– Я ведь все равно… – младший Холмс сжимает кулаки в карманах.

– Узнаешь. Со временем, – Майкрофт одобрительно улыбается и с родительской гордостью смотрит на младшего брата, постукивая только купленным зонтом-тростью по асфальту. – Подбросить домой?

Шерлок, конечно же, отказывается. Под испытующим взглядом Майкрофта он с независимым видом разворачивается, взмахивая полами застегнутого плаща, и за запястье тянет продолжающего с любопытством оглядываться Джона. Два темных силуэта удаляются на фоне голубоватых сполохов бесчисленных мигалок.

– Знаешь, – Шерлок ухмыляется, приподнимая перед Джоном заградительную ленту, – у миссис Хадсон наверху есть вполне приличные комнаты!

Джон смеется и говорит о том, что сначала надо будет выбрать колледж, где они оба подобрали бы себе специальности. О том, что надо доделать лабораторную по химии. И что они когда-нибудь непременно вернутся в комнаты к миссис Хадсон. Говорит вдохновенно, долго, гораздо больше, чем привык, но не может остановиться, пока Шерлок одобрительно ухмыляется в ответ, рассуждая о возможностях шантажа будущего декана на предмет совместного поселения в общежитие.

Все люди собирают мозаику своей жизни по-разному. Кто-то сначала высыпает все детали и скрупулезно раскладывает их лицевой стороной вверх, а кто-то увлеченно копается в коробке, выискивая единственно нужную детальку. Кто-то сначала строит рамку, а потом заполняет ее, подбирая детали во второй с края ряд и так по кругу, до середины. Кто-то внимательно смотрит на образец и собирает копию, ориентируясь на рисунок. Шерлок Холмс и Джон Уотсон не создают рамок вокруг себя и не копируют чей-то рисунок. Они – две детали, сцепленные вместе и помещенные в самый центр, а весь остальной мир пусть достраивается вокруг.

end