У них много совместных занятий: биология, физика, химия. Джону они нужны для поступления в Бартс, а зачем они нужны Холмсу, он так и не понял. Половину занятий Шерлок просто игнорировал, а на второй ставил какие-то свои опыты и делал совершенно не относящиеся к темам лекции расчеты. И он, судя по всему, знал больше, чем преподаватели.

Уотсон-старший не стал парковаться, остановился на минуту, подождав, пока сын подхватит рюкзак, кивнул на прощание и умчался на службу. Вероятно, чтобы сорвать свое раздражение на подчиненных. Джону было их жаль, но это все же лучше, чем выплескивать гнев на Гарриет.

Не успел Джон ступить на территорию школы, как его закружил водоворот учеников и учителей, гормонов и сплетен. Джон спешил.

Первый урок – химия. Там будет Шерлок.

***

Шерлоку плевать на школьные правила, но если он идет на уроки, то не опаздывает. Просто потому, что не любит привлекать внимание таким образом. Когда он сказал, что не пойдет в школу, выбранную родителями, разразился скандал. Но здесь ему проще. И он может делать, что хочет. Для начала – быть или не быть тут сегодня, завтра, в этом месяце. А еще Майкрофт испытывает к подобным местам неподдельное отвращение.

Классы химии оборудованы по высшему стандарту, и каждое занятие – новая лекция и новые опыты. Мистер Фелпс пространно рассказывает о химических реакциях, рассуждая долго и увлеченно. А в конце решает разделить всех на пары по принципу «отличник – бестолочь» для выполнения лабораторной работы на дому. Шерлоку все равно, он греет свою склянку, высчитывая секунды до момента взрыва. И делать он ничего не собирается, а уж тем более с каким-то ботаником, а он точно уверен, что в этом классе этот учитель приравнивает его именно к бестолочи. Вообще-то он знает, сколько нужно секунд для перегрева, но всегда есть внешние факторы среды, влияющие на колебание температуры, и отсчет становится подвижным, это вроде варианта русской рулетки: успеет ли Шерлок отодвинуть склянку от огня до того, как она разлетится, ошпарив ему пальцы.

– Мистер Холмс и Мистер Уотсон, – учитель объявляет последнюю пару именно тогда, когда склянка все-таки трескается. И добавляет, нарушая педагогическую этику:

– Я вам сочувствую, мистер Уотсон.

Шерлок улыбается, и в этой улыбке мистер Фелпс видит что-то безумное. Он не знает достаточно о диссоциальных расстройствах личности, но уверен, что с Холмсом что-то не так. И он не удивится, если однажды именно этот юноша явится в школу с автоматом наперевес. Психоаналитик мистера Фелпса считает, что у него может развиться мания преследования, мистер Фелпс уверен, что его психоаналитик что-то задумал.

Когда Шерлок выходит из аудитории, его поджидает новый компаньон, и просто сбежать – уже не выход из ситуации.

Шерлок смотрит выжидательно и враждебно, он ничего не знает об этом Уотсоне. Ну, кроме того, что его отец военный, что у него есть старший брат и что он мечтает стать медиком, а еще он не курит, не любит пьяные сборища и не руководствуется сиюминутными желаниями. В общем, Шерлок Холмс пока не знает о Джоне Уотсоне почти ничего.

– Делать будем у тебя или у меня? – сразу переходит к делу Уотсон.

– Не у меня точно, а у тебя нам будет мешать твой брат и голосящий попугай, – Шерлок отвечает, внимательно наблюдая, как широко распахиваются от удивления глаза отличника. Удивление. Но это понятная реакция, а вот почему у него расширяются зрачки? Учащается дыхание? Гнев? Раздражение? Не похоже.

– Тогда в школе?

– Завтра, после занятий.

Шерлок уходит – ему нужно подумать. От чего расширяются зрачки и учащается пульс? Страх. Страсть. Гнев. Жажда. А еще ему нужно зайти к инспектору Лестрейду. И забрать у Майкрофта свой мобильный. Или просто купить новый. Еще традиционный обед с родителями и отдельный личный разговор по расписанию с отцом. И встретиться с поставщиком, в последнее время у Шерлока есть сомнения в чистоте его кокаина. И что-нибудь взорвать. И потренироваться в стрельбе с левой руки, желательно, в любимую картину Майка.

***

К Лестрейду он все-таки попал. На следующий день. Когда его с двумя напарниками поймали влезающими в химическую лабораторию на окраине. Он всего лишь хотел проверить, насколько чистый ему доставляют кокаин, а дома не было подходящего оборудования.

Замкнутая коробка без окон с железным столом и парой до предела обшарпанных стульев, где его пытался допросить какой-то молодой и до смешного ревностный служащий, с приходом инспектора сменилась на столик в дурно пахнущем кафетерии при Управлении. Лестрейд сидит над остывшим кофе в бумажном стаканчике и мечтает о сигарете ничуть не меньше, чем сидящий напротив Шерлок.

– Тебе могли бы дать срок за проникновение со взломом.

– Я несовершеннолетний, – Шерлоку скучно и плохо, и он не знает почему, а мозг отказывается функционировать, как положено. Быть может, из-за удара, что пришелся по его затылку. Но это позволило причислить его к потерпевшим. Если парочка тех наркодилеров-неудачников выйдет из тюрьмы, они будут мстить. Но Шерлок всегда мало внимания уделял инстинкту самосохранения.

– Мне надо в школу, – говорит он только для того, чтобы не сидеть в этой бессмысленной и вязкой тишине.

– Я тебя отвезу, – Лестрейд поднялся. – И это не обсуждается.

Шерлок закатывает глаза, демонстративно признавая свое поражение перед чужим упрямством.

У Лестрейда оказалась на удивление приличная машина: без характерных признаков, присущих автомобилям, имевшим несчастье попасть в руки стражей правопорядка. Без запаха испорченных гамбургеров, следов пролитой колы и жареной картошки. Либо инспектор не занимался слежкой и не срывался на работу посреди ночи, либо был каким-то совершенно нетипичным инспектором. Не то чтобы у Шерлока большой опыт в общении с полицией, но Лестрейд вызывает в нем некоторое любопытство.

– Что ты сейчас читаешь?

– Странный вопрос, – Шерлок постукивает кончиками пальцев по приборной доске, наблюдая за дорогой в зеркало заднего вида.

– Так что?

– Канта, Энгельса, Мора, Диккенса, Гомера…

– Все одновременно?!

– Да, на сегодня.

Долгое молчание.

– Зачем ты это делаешь? Ты же умный парень и должен понимать, что это все возраст, не более чем…

– Достаточно! Мне не интересно. И прибавьте скорость – нужно быть в школе до конца последнего урока.

Шерлок злится. Без логичных причин, и это злит еще больше. Нужно чем-то заняться… Его всегда развлекали эксперименты. Только нужно смотреть внимательнее.

Он кладет ладонь на бедро Лестрейда – машину заносит. И видит смятение. Дыхание сбивается, белки резко дергаются в его сторону, а ноздри раздуваются. Нет, не то. Он двигает ладонь на внутреннюю сторону бедра, и инспектор поспешно сбавляет ход. Это проблема – они на трассе, можно двигаться только со скоростью потока. Кровь едва заметно приливает к щекам инспектора. Дыхание на миг замирает. Смущение. Глубокий выдох. Возмущение. Кое-как выровняв машину, Лестрейд резко, болезненно перехватывает запястье и отводит его от себя. Брови сдвинуты, губы поджаты. Гнев. Неглубокое быстрое дыхание – попытка успокоиться. Не то…

– Какого черта?! – спрашивает Лестрейд. Не орет, но очень близко к этому.

– Эксперимент, – пожимает плечами Шерлок. – Неудачный. Нужно повторить.

– Что?!

– Не с вами, инспектор. Едем.

– Шерлок…– начинает Лестрейд осторожно. – Ты?..

Инспектор осознает, что не знает, что хочет спросить. И просто заводит мотор.

К школе они, как ни странно, подъезжают вовремя.

***

Джон знает, что в гомосексуализме нет ничего плохого, он знает, что это нормально, но еще он знает, что большинство людей подобную точку зрения не разделяют. На сегодняшнем уроке химии профессор Фелпс сделал ему своего рода подарок, назначив в пару к Шерлоку. Или наказание, потому что Джон не знает, как себя вести. Когда чувства есть – это прекрасно, когда они безответны – это уже далеко не так хорошо. А когда тебе шестнадцать, к моральным страданиям прибавляются еще и физические.