Джон замер на секунду, прежде чем потянуться за кружкой, и, бросив искоса взгляд на миссис Хадсон, заметил, что щеки ее округлились в усилии скрыть улыбку.
– Мне было лучше находиться рядом с ним на случай, если ночью ему станет хуже, - смог выдавить он, задумавшись, а зачем вообще он пытается оправдаться. Миссис Хадсон никогда не верила ни единому его слову по этому поводу с того самого дня, как он поселился вместе с Шерлоком.
- Разумеется, дорогой, - ответила миссис Хадсон, и глаза ее заискрились, когда она похлопала его по руке. – Ты очень хорошо о нем заботишься. А теперь постарайся заставить его хоть немного поесть, и если вам что-то понадобится, просто дай мне знать, - она подняла голову и посмотрела на Шерлока, только что появившегося из ванной комнаты с мокрыми волосами, чисто выбритого и в привычном халате, небрежно наброшенном на тело, с завязанным на талии поясом. – А ты проследи, чтобы Джон не надорвался, ухаживая за тобой, - проворчала она, бросив на Шерлока твердый взгляд. – Ничего хорошего не будет, если он тоже сляжет.
Шерлок встретился глазами с Джоном, и было заметно, как он сосредоточился, словно исследуя друга на предмет малейших признаков болезни. И все же это был не обычный холодный осмотр изучающим взглядом детектива, в глазах Шерлока был легкий намек на теплоту, от которого сердце Джона затрепетало, а во рту пересохло.
- С Джоном все будет в порядке, - ответил Шерлок в своей обычной резкой манере, смягченной, однако, слабой улыбкой. – Я об этом позабочусь.
Судя по глазам миссис Хадсон, она поняла куда больше, чем прозвучало вслух, и Джон подавил вздох, когда домовладелица помахала им на прощание и направилась вниз по лестнице, предоставив ему возможность изучить содержимое кастрюли. Носа достиг аромат тушеной говядины и розмарина, заставив желудок заурчать, а рот - наполниться слюной. Плевать он хотел, что для обеда было еще слишком рано, а для ланча – уже поздно. За последние несколько дней он не раз пропускал приемы пищи, и теперь организм требовал расплаты.
- Тебе надо поесть, - позвал он Шерлока, который ушел в гостиную и распростерся на диване так, словно в теле его не было костей, прижав одну руку к глазам. Это мало напоминало его привычную позу молчаливой сосредоточенности. Голубой шелк халата так и норовил соскользнуть, предоставляя Джону прекрасный вид на грудь Шерлока. По крайне мере, детектив снова надел пижамные штаны, но они настолько низко держались на бедрах и так липли к ногам, что не оставляли места воображению. – Ты в порядке?
Хмыканье в знак согласия вряд ли могло считаться подходящим ответом, и Джон вздохнул, прежде чем достать две тарелки и положить в них рагу. Побольше для себя и совсем немного для Шерлока, который зачастую был похож на маленького ребенка, пугающегося слишком большой порции. Поставив тарелки на кофейный столик и положив приборы, Джон прошел к окну и задернул тяжелые шторы, преграждая доступ дневному свету, а затем включил одну из неярких ламп.
- Давай, - он подталкивал ноги Шерлока, пока у подлокотника не освободилось для него достаточно места. – Если не сядешь и не поешь, то мне придется просто-напросто накормить тебя с ложечки.
Шерлок опустил руку с лица и поднял бровь.
– Это угроза?
- И я нарочно закапаю подливкой твой халат и испорчу его, - пообещал Джон и отправил в рот полную вилку рагу, а потом внимательно посмотрел на Шерлока. Он достаточно хорошо знал друга, чтобы заметить все еще сохраняющиеся признаки напряженности, и поэтому, вытерев тыльной стороной руки подбородок, схватил несколько подушек и жестом показал Шерлоку наклониться вперед.
Движения детектива были скованными, а губы крепко сжаты от неприятных ощущений, пока с помощью друга он не опустился на подушки, устраиваясь в полусидящем положении. Затем Джон протянул ему тарелку.
– Душ не пошел на пользу? – спросил он, не в силах скрыть сочувствие, когда Шерлок нахмурился в раздражении от собственной слабости.
- Первую пару минут это было освежающе, - объяснил тот, жуя и проглатывая порцию рагу, прежде чем пожать одним плечом. – А потом струи воды стали больше напоминать гвозди, забиваемые в череп.
Джон поморщился, с легкостью представив, что именно имел в виду Шерлок.
– Есть некоторые виды обезболивающих, которые можно принимать вместе с антигистаминными препаратами. Хорошая еда и продолжительный сон должны помочь, – это скорее звучало как благовидный предлог, но заставить Шерлока обратить внимание на самые насущные потребности его организма, за исключением дыхания, граничило с невозможным. А значит, когда тот заболевал, тело его, длительное время лишенное нормального сна и пищи, было совершенно не готово бороться с недомоганием. – Ты почти не притронулся к больничному завтраку.
Шерлок скривился, накалывая последний кусочек мяса и тщательно его пережевывая прежде, чем ответить.
– Только самые великодушные люди могут называть те помои «едой».
- Удивительно, что ты так разборчив, ведь ты бы не узнал «приличную еду», даже если бы она свалилась тебе на голову, - добродушно пошутил Джон. – Еще хочешь? – он кивнул в направлении опустевшей тарелки Шерлока, уже предвидя ответ, когда тот помотал головой – скованное, неловкое движение – и отставил посуду в сторону.
Добиться, чтобы друг съел хоть такую крошечную порцию, уже было небольшой победой, и Джон подавил знакомое искушение уговорить и заставить. В конце концов, Шерлок не страдал от недоедания, и Джон не имел никакого права вмешиваться. Вместо этого он просто прилагал все усилия к тому, чтобы подтолкнуть Шерлока в направлении пищи, если вдруг появлялся шанс, и терпеливо сносил, пока друг таскал кусочки с его тарелки в тех частых случаях, когда сам он обедал, а Шерлок отказывался заказать хоть что-нибудь для себя.
Пройдя на кухню, он убрал остатки еды, стараясь поставить их как можно дальше от любой гадости, что могла обнаружиться в холодильнике. Вроде бы там не было ничего дурно пахнущего, но Джон прекрасно понимал – не стоит и пытаться принять на веру идею, что в глубине не прячется очередной эксперимент. Наконец, он налил стакан воды и вытряхнул на ладонь несколько таблеток, пару раз перепроверив допустимую дозу, прежде чем вернуться к Шерлоку с крошечными белыми капсулами, лежащими на его руке подобно жемчужинам.
- Одна таблетка антигистамина, две – парацетамола, – сказал он, отметив про себя, что Шерлок взял лекарства сразу же, как только они появились перед ним. Либо он был твердо уверен, что Джон не даст ему ничего, что может представлять угрозу его здоровью, либо очень жаждал облегчения.
И только когда таблетки были проглочены, а вода выпита, Джон забрал у Шерлока стакан, поставил его на столик, а потом взял свою книгу и вновь уселся на прежнее место. Обычно диваном безраздельно владел Шерлок, занимая его от края до края своей долговязой фигурой. Однако устроиться в кресле показалось Джону слишком похожим на изгнание, а, кроме того, Шерлок, видимо, с радостью готов был поделиться пространством. В определенных пределах, разумеется.
Открыв книгу на странице, где был загнут уголок, Джон попытался сосредоточиться на тексте. После нескольких ночей неполноценного отдыха мозг его был неспособен воспринять ничего чересчур сложного, но задремать прямо сейчас казалось Джону равносильным признать поражение. К тому же, позднее, когда придет пора возвращаться на работу, ему придется поплатиться за сбитый режим сна.
Однако изложенная история не могла удержать внимания Джона. Он слишком отчетливо осознавал, что рядом с ним, буквально на расстоянии вытянутой руки, находится Шерлок. Детектив вновь прикрыл рукою глаза и лежал, откинув голову на подлокотник, выставляя напоказ шею. Любой другой в подобной позе казался бы застенчивым или смиренным. Но Шерлок выглядел сильным и непокорным, почти вызывающим, и слова, произнесенные прошлым вечером, невольно всплыли в памяти Джона.
«Мне нужен ты».
В тот момент Джон был настолько вымотан и охвачен беспокойством за Шерлока, что не смог ощутить ничего, кроме слабенького проблеска затаившей дыхание надежды. Теперь же это воспоминание сияло в его голове подобно бриллианту, яркому и переливающемуся.
