Вновь посмотрев на мирный профиль спящего, Шерлок с трудом подавил вздох. Ему не хотелось тревожить друга: ради него тот жертвовал своим отдыхом, и разбить сейчас оковы его сна казалось почти преступлением. Но вместе с тем он понимал, что Джон скорее предпочтет, чтобы его разбудили, чем столкнуться с реакцией медсестер, заставших его на узкой больничной койке вместе с пациентом.
Он осторожно повел рукой вверх по спине Джона, ощущая под ладонью выпуклый узор свитера, пока не добрался до теплой крепкой шеи. Пальцы его рисовали спирали и завитки, ероша короткие мягкие волосы, а потом прикоснулись к челюсти, прилагая совсем слабое усилие, чтобы пробуждение друга было плавным.
Оно началось с глубокого вдоха, медленное движение воздуха между губами Джона запнулось и изменило свой ритм, когда он очнулся от сна. Плечи его чуть шевельнулись, и он зарылся носом поглубже в ложбинку у шеи Шерлока, словно пытаясь удержать исчезающие тени сновидений, прежде чем из горла его раздалось вопросительное мычание, хрипловатое и странно привлекательное.
- Вот-вот придет доктор Патель, - прошептал Шерлок, не смея предложить Джону покинуть кровать. Такие слова могли создать у друга впечатление, что его присутствие в постели нежелательно, а это никак не соответствовало истине.
Джон отстранился и крепко зажмурил глаза, отчего в уголках собрались расходящиеся веером морщинки, а потом, моргнув, открыл их вновь, и зрачки его сузились, когда взгляд сфокусировался на лице Шерлока.
- Точно… наверное, тогда мне лучше встать, - произнес Джон хриплым и низким голосом. Однако он не предпринял ни малейшей пытки покинуть непрочную колыбель матраса, а вместо этого обхватил талию Шерлока рукой, и ее легкий вес стал тяжелее, словно беря друга в плен. – Ты в порядке? – спросил он, хмурясь все больше по мере того, как его глаза изучали Шерлока. – Ты вообще спал?
- Я отдохнул, - намеренно неопределенно ответил Шерлок. Разумеется, Джона его слова не обманули. Даже сейчас у него, сонного и чуточку несообразительного, хватило проницательности, чтобы понять, что за ними стояло на самом деле.
- Ты же даже не сомкнул глаз, не так ли? – вздохнул Джон, положив раскрытую ладонь на спину друга и неторопливо проведя по ней прежде, чем отстраниться, спустить ноги с кровати и встать. Он потянулся, подняв руки над головой, и Шерлок услышал, как щелкнули под слоями одежды и кожи суставы: один из тех небольших признаков, что человек уже не так молод. – Как ты себя чувствуешь?
Шерлок не только увидел, но и ощутил это пристальное внимание, словно кожа его была настроена как радар на взгляд этих голубых глаз; по телу пробежал холодок, усиленный исчезновением Джона из непосредственной близости. Кровать, казавшаяся прежде уютной и удобной, превратилась в обычную металлическую конструкцию с неподходящим матрасом. Впрочем, по крайне мере, боль в голове утихла: все еще угрожающее, рычащее нечто перекатывалось внутри черепа, но то было кошачье мурлыканье по сравнению с тем, что он испытывал двадцать четыре часа назад.
- Похмелье, - наконец ответил Шерлок. В данной ситуации это была наилучшая аналогия. Он чувствовал себя не хуже, чем любой человек наутро после бурной ночной пьянки, но и не лучше. Если бы ему довелось проснуться в таком состоянии, он провел бы весь день в постели, избегая шума и света и клянясь никогда больше не пить. И только в сравнении с предыдущим натиском мигрени подобное могло считаться чем-то безобидным. – Тошнота и головная боль, но в остальном стало гораздо лучше. Иди сюда.
Он сделал подзывающее движение и слабо улыбнулся, когда Джон немедленно повиновался, наклоняясь над кроватью, чтобы Шерлок мог провести пальцами по его коротким светлым волосам, уничтожая свидетельства сна и оставляя друга встрепанным и чуть покрасневшим.
- Спасибо, - пробормотал Джон, протягивая руку и скользя большим пальцем по теням, что лежали, Шерлок знал, под его глазами. Это был ласковый жест, совсем не врачебный, но Шерлок заметил, как взгляд Джона быстро переместился из стороны в сторону - вероятно, проверяя его зрачки. – Тебе, в самом деле, нужно было попытаться уснуть. Твое тело нуждается в отдыхе. Ты выглядишь изможденным.
Шерлок хмыкнул, не споря, но и не соглашаясь. Он выспится как следует, когда вновь окажется на Бейкер-стрит, в знакомой обстановке и в собственной удобной кровати. Здесь же, даже если бы он не провел все время, наблюдая за Джоном, в лучшем случае ему удалось бы лишь ненадолго задремать. Слишком много всего: шумов, запахов, людей, данных… Поток был непрерывным даже в этой, казалось бы, пустой палате, а разум Шерлока в его нынешнем, заторможенном состоянии не мог эффективно обрабатывать поступающую информацию. В итоге он лежал бы в полузабытьи, не способный отключиться полностью. По крайне мере, когда Джон был рядом, у него получалось игнорировать эту временную окружающую среду.
До слуха Шерлока донесся звук шагов по коридору, и он поднял взгляд, чтобы увидеть, как доктор Патель плечом открывает дверь; в руках ее было полно папок и бумаг, а глаза, не отрываясь, смотрели на лежащий сверху документ. Вместо приветствия она бросила на Шерлока короткий взгляд, опустила всю кипу на стол у противоположной стены и потянулась к висящему на спинке кровати листу с записями о состоянии пациента.
Шерлок почувствовал, как напрягся рядом Джон, мускулы сжались, словно друг готовился встретить дурную весть. В дверях маячил Майкрофт, прикрыв свое беспокойство неубедительной маской досады. Без сомнения, он пытался получить от доктора Патель информацию до того, как та пришла в палату, но потерпел сокрушительную неудачу. Она всегда была склонна помалкивать о состоянии Шерлока, предпочитая говорить напрямую с ним самим, даже когда он был еще ребенком.
Шерлок со вздохом откинулся на подушки, бросив на доктора последний взгляд, прежде чем начать говорить.
– Сканирование ничего не показало, припадки вызваны Норазофеном.
- Я вижу, вы сохранили привычку самостоятельно ставить себе диагноз, мистер Холмс, - пробормотала доктор Патель, на которую его умозаключения не произвели никакого впечатления, словно она уже дюжину раз становилась свидетельницей подобного, что, впрочем, так и было. Ее шок и чувство неловкости исчезли в течение часа после того, как Шерлок впервые поупражнялся на ее счет в дедукции. Гораздо более короткий период, чем у большинства людей, многие из которых таили на Шерлока обиду еще долгие годы. – Что заставило вас прийти к подобному заключению?
- В кармане вашего халата - пипетка, на правом рукаве - пятна раствора, темные, поскольку они еще не высохли. Глаза у вас не красные от длительного всматривания в монитор, значит, вместо этого вы пользовались лабораторным оборудованием – вероятно, центрифугой, микроскопом и спектрометром, – он со значением указал на ее руки, где все еще были заметны между пальцами крошечные белые гранулы. – У вас на коже тальк от резиновых перчаток, но для анализа видеоинформации они бы вам не потребовались. Вы перепроверяли анализ крови, чтобы уточнить полученные ранее данные, а это, вероятнее всего, имеет отношение к Норазофену.
Доктор Патель подавила вздох, в котором слышалось легкое восхищение, положила на стол карту Шерлока и встретилась с ним глазами.
– Вы правы, как и всегда. Ни на одном из полученных изображений нет никаких следов новообразований, аномальной мозговой активности или разорвавшихся сосудов. Ничего, что могло бы указать на органические изменения или развивающееся заболевание. И только в анализе крови выявлены отклонения от нормы.
Она взяла одну из папок, открыла ее и, к удивлению Шерлока, протянула Джону.
– Как видите, уровень пролактина в норме. Забор крови был произведен в течение десяти минут после припадка, и если бы судороги были вызваны эпилепсией, анализ показал бы рост гормонов гипоталамуса.
- Здесь значительно повышен уровень иммуноглобулина Е, - тихо сказал Джон, и лоб его избороздили морщины, когда он поднял взгляд на доктора Патель. – Аллергический ответ?
