- Поначалу то, как откровенно восхищается тобой доктор Ватсон, меня позабавило. Мне казалось, что эти чувства обречены на провал, учитывая полное отсутствие интереса с твоей стороны. Я готов был вмешаться, если он станет слишком назойлив или если пойму, что он как-то пытается на тебя давить.

- Джон? – полным сомнения тоном спросил Шерлок. Двери в кабинет КТ открылись, и оттуда выкатили предыдущего пациента – старик, в больнице вторую неделю, неизлечим.

- Да. Опасения не имели под собой оснований. Сейчас я это понимаю, - ответил Майкрофт, отступая назад, чтобы медсестры смогли развернуть кровать и провезти ее через двери, и последовал за ними, держась рядом с изголовьем. – Он не боится открыто выражать неодобрение некоторым наименее приятным из твоих качеств, но он не пытается заставить тебя поступать по-своему. Напротив, совершенно очевидно, что временами само его присутствие побуждает тебя быть лучше, - он поднял бровь и снова встретился с братом глазами; на сей раз взгляд Майкрофта был серьезен и многозначителен. – Полагаю, он – единственный, кому это удалось.

Не говоря ни слова, Шерлок подвинулся к томографу и перебрался на подвижную кушетку, укладываясь на ней, как потребовали. Какое-то время медсестры шустро готовили его к процедуре, вполголоса обсуждая что-то про работу почек и введение контрастного вещества, а затем внимание детектива снова переключил на себя Майкрофт.

- Ты замечаешь все вокруг, Шерлок, за исключением того, что находится у тебя прямо под носом. Он заботится о тебе, а ты отвечаешь взаимностью. Надеюсь, ты не позволишь этому шансу пройти мимо тебя.

- Неужели управлять страной стало настолько скучно, что ты решил заняться сводничеством? – спросил Шерлок, подавив вздох, когда брат бросил на него раздраженный взгляд. Он вовсе не собирался доставлять Майкрофту удовольствие, выразив хоть что-то близкое к согласию с его словами. – Я не нуждаюсь в твоем благословении, Майкрофт. Как и в твоем вмешательстве.

- И в поддержке? – с нарочитой невинностью уточнил тот, прежде чем вернуться к обычному сдержанному тону. – Больше я не стану поднимать этот вопрос. Но, похоже, в этом не будет необходимости. Сдвиг в отношениях между тобой и Джоном очевиден. Если эту тему не поднимешь ты, так сделает он. Я просто хочу, чтобы ты отнесся к этому с полным осознанием.

Вопрос, когда он относился к чему-либо по-другому, готов был сорваться у Шерлока с языка, но к томографу уже приближалась медсестра со шприцем, заполненным контрастным веществом, и он стиснул зубы, выгнулся и сгреб свободной рукой простынь, когда препарат начал вливаться в кровоток.

Он уже забыл, насколько это неприятно. МРТ прошла практически безболезненно, и Шерлок знал, что сама КТ не вызовет дискомфорта, однако контраст нужно было ввести быстро, горячее вещество проталкивалось в вены, заставляя болезненно ясно ощутить собственную кровеносную систему.

Майкрофт взял его за руку, замолчав и забыв о препирательствах. Он не бормотал банальных утешений, просто тихо стоял рядом, словно сейчас этот жест был куда важнее, чем все вопросы мировой экономики и дипломатии вместе взятые. Шерлок хотел было выдернуть ладонь или огрызнуться, сообщить Майкрофту, что тот вовсе не обязан его подбадривать, но слова застряли в горле. Да, он предпочел бы, чтобы рядом был Джон, теплый и полный сочувствия, но, по правде говоря, даже присутствие Майкрофта было лучше, чем ничего.

- Мистер Холмс, боюсь, вам придется выйти на время процедуры, - сообщила одна из медсестер с извиняющейся улыбкой, получив в ответ кивок.

Шерлок ожидал, что брат просто резко отстранится, словно его удерживают, но Майкрофт коротко и осторожно сжал его ладонь в безмолвном жесте беспокойства и неуверенности.

- Подожду тебя снаружи, - наконец произнес он, шагая назад и разворачиваясь на каблуках. Против ожиданий, Майкрофт не оставил за собой последнее слово, не стал требовать, чтобы Шерлок обдумал все сказанное, лишь бросил на него еще один взгляд и выскользнул из кабинета, оставив брата размышлять над проблемами озвученного совета.

Истинные мотивы Майкрофта в лучшем случае можно было назвать туманными. Быть может, тот играл с ним в бездарной попытке применить реверсивную психологию? Выказывал одобрение, понадеявшись, что Шерлок назло ему откажется от мысли куда-либо двигаться в отношениях с Джоном? Была то попытка их разделить, или же искреннее желание помочь сближению?

Спрашивать бессмысленно: какой бы ответ ни прозвучал, доверять ему можно будет не больше, чем изначальным словам. Шерлок не знал точно, что за игру вел брат, и была ли то игра вообще. Попытка понять это выявляла слишком много непредвиденных поворотов и подводных камней, а в отношениях между братьями с избытком хватало разногласий и попыток манипулировать, чтобы принять слова Майкрофта на веру.

Нет. В конце концов, слова Шерлока были справедливы: к Майкрофту происходящее не имело никакого отношения. Его согласие, если брат выражал именно его, облегчало жизнь, но совершенно не влияло на исход событий.

Это только между Шерлоком и Джоном. Какой бы выбор ни был сделан, это – их, и только их решение.

******

Джон невидящим взглядом смотрел на пластиковый стаканчик с кофе. Крепкий и горький, на вкус напиток был точно само отчаяние, едкое на языке. Он помог справиться с вставшим комом в горле подсохшим сандвичем, который Джон заставил себя съесть, но теперь все это легло в желудок неудобоваримым камнем. Однако горячий стаканчик, по крайней мере, отогревал руки, возвращая к жизни онемевшие пальцы, пока в мозгу Джона точно заевшая пластинка крутилась ровно одна мысль: Шерлок-Шерлок-Шерлок.

Вероятно, Майкрофт, отсылая Джона поесть, руководствовался благими побуждениями; правда, делать предположения об истинных мотивах старшего Холмса было, как всегда, бессмысленно. Какой бы ни была у того цель на самом деле, Джон не мог избавиться от ощущения, что его изгнали, насильно разлучили с другом, когда все, чего он хотел - вцепиться в Шерлока и быть рядом неотлучно, оберегая.

Он был жалок, в самом деле, в этой неприглядной прилипчивости. Вот как расценит это Шерлок, стоит ему вернуться в свое нормальное состояние. Прошедшие дни сыграли с Джоном злую шутку, заставив обмануться и принять близость и привязанность за норму, а не отклонение от нее. Неужели он, правда, всерьез считает, что Шерлок будет тянуться к нему, когда все это закончится? Что он все еще захочет видеть Джона с собой рядом и в своей постели?

- Господи, - пробормотал Джон, наклоняя голову и закрывая глаза. Усталость пощипывала веки, и он напряг шею, стараясь не поддаться утомлению. Он терпеть не мог этого состояния – проеденной беспокойством пустоты внутри, заполненной льдистым холодком тревоги и страха. Быть может, ему следует уехать домой, немного поспать и вернуться, когда он вновь способен будет трезво мыслить. Тогда, по крайней мере, он сможет держать дистанцию, а не запутывать нити выстроенных между ним и Шерлоком отношений, искажая их до неузнаваемости.

Тем не менее, сама мысль о том, чтобы уйти… Нет. От идеи вернуться на Бейкер-стрит без Шерлока становилось больно. А кроме того, он обещал остаться и не собирался нарушать данное слово.

«Когда он вернется, то захочет, чтобы рядом были вы. И никто другой».

Джон с усилием открыл глаза, когда в сознании вновь раздались слова Майкрофта, и невидяще уставился на пластик стола перед собой. В устах старшего Холмса они прозвучали так веско. Как будто прямо перед Джоном было что-то огромное и важное, а он слишком вымотался, чтобы это ухватить. Раньше Шерлок в поддержке не нуждался – это ясно дал понять и он сам, и Майкрофт, - но он совершенно очевидно желал ее от Джона. Вопрос, значило ли это так много, как представил все старший Холмс?

На краю зрения мелькнула чья-то фигура, он поднял взгляд и, настороженно нахмурившись, уставился на незваного соседа, усевшегося напротив. На то, чтобы узнать Грега ушло несколько заполненных неловкостью секунд. Тот разглядывал его слегка испуганно, и Джону не хотелось представлять, что же видит перед собой Лестрейд: усталое, выжатое как лимон, разбитое существо, вероятно. Грег побледнел, в лице не осталось и кровинки.