Судя по стиснутым челюстям и поджатым губам, врачу явно хотелось поспорить. Он бросил на Шерлока острый критический взгляд, словно ставя под вопрос его способность достойно позаботиться о ком бы то ни было. Вероятно, при иных обстоятельствах его сомнения вполне имели бы под собой основания. Шерлок готов был признать, что зачастую не замечал — просто потому, что так удобнее — признаков плохого самочувствия у других людей, но сейчас речь шла о Джоне. И он сделает исключение.

— Хорошо, — наконец согласился «белый халат», и глубокие линии пролегли у него вдоль рта. — Не в моей власти удерживать вас в больнице, если вы твердо намерены уйти, хотя с медицинской точки зрения я не могу одобрить ваше решение. Если вы почувствуете себя хуже, немедленно вызывайте скорую. — Он вздохнул и указал на одно из кресел, не двигаясь с места, пока Джон осторожно не опустился на сиденье. — Будьте добры, подождите здесь. Я принесу ваши документы и материалы, необходимые для обработки ран дома.

Врач ушел, скрипя подошвами дешевых туфель по гладкому линолеуму, а Шерлок, проводив его взглядом, повернулся к Джону и поднял бровь в ответ на слабую улыбку.

— Нет никакого смысла мне торчать здесь и дальше, — сказал тот, словно пытаясь предотвратить возможные возражения. — Они запихнут меня в палату и оставят там валяться, пока не станет очевидно, что я не собираюсь терять сознания. И, кроме того, всегда есть кто-то, кому койко-место нужнее, чем мне. Ты же знаешь.

Шерлок взял у Джона свое пальто, развернул его и набросил на поникшие плечи друга.

— А если бы я был на твоем месте и спорил с врачами по поводу лечения, чью сторону ты бы принял? Мою? Или их?

— Ну, в отличие от тебя, у меня есть медицинское образование и нет дурной привычки игнорировать свои ранения, — заметил Джон, собираясь уже почесать швы на виске и отказавшись в итоге от этой идеи. — Я знаю, с чем вполне могу справиться дома, а это… — он неловким жестом провел вдоль своего тела. — Здесь вполне хватит обезболивающих и нескольких дней отдыха.

— У тебя сломана рука, и, судя по твоей осанке, повреждены минимум два ребра. Потребуется несколько недель, чтобы все зажило, — ответил Шерлок и продолжил уже тише, заметив, как поморщился Джон, — и я даже не упоминаю, что эти неандертальцы сотворили с твоей головой.

— Шерлок, я в порядке, — вздохнул Джон; в голосе его вместо прежней шутливости звучало глубокое изнеможение. — Я просто… Я просто хочу домой. — Лицо его побелело еще сильнее, и Шерлок никак не мог понять, что вызвало такую реакцию, пока он не добавил, — я имею ввиду в нашу квартиру. Если… если ты не против.

У Шерлока стиснуло сердце: Джон просил разрешения, уважая его предыдущее требование. В любых других обстоятельствах друг бы до конца отстаивал свое право оставаться на Бейкер-стрит. Но сейчас у него, уставшего и измученного болью, не было на это сил. Если Шерлок откажет ему, он уйдет без возражений.

Опустившись на корточки и упершись пальцами в пол для равновесия, он с трудом сглотнул, прежде чем начать говорить.

— У тебя столько же прав находиться там, сколько и у меня, — ответил он, тут же мысленно ругая себя за холодную логику подобного аргумента. Положив руку на колено Джона и не давая ему отстраниться эмоционально, да и физически, он продолжил.

— Джон, я… я извиняюсь за то, что сказал. Я был… — он замялся, пытаясь описать ту смесь боли и злости, разочарования и замешательства, что поглотила его в ходе их последней ссоры. Не найдя в итоге ничего подходящего, он решил честно описать свои действия. — С моей стороны было глупостью предлагать тебе уйти. — Шерлок скрипнул зубами: он мог в несколько быстрых и четких предложений раскрыть преступление, но сейчас оказался неспособен подобрать нужные слова. И хуже всего, что Джон не спешил ему на помощь. Он просто смотрел — ждал, — словно взвешивал и измерял каждый произнесенный Шерлоком звук.

— Я боялся, что ты уйдешь, и действовал на опережение, — наконец признал он, не в силах посмотреть в усталые, заплывшие синяками глаза. Вместо этого он уставился на тонкий хлопок, обтягивавший ногу Джона и скрывавший повязку вокруг раненого бедра. — На самом деле я не хотел, чтобы ты уходил. Я хотел, чтобы ты отстаивал свое право оставаться в нашей квартире, чтобы доказал, что все еще желаешь находиться рядом со мной, несмотря ни на что.

Шерлок поморщился. Даже не обладая достаточным опытом успешных отношений любого рода, он все же понимал, что испытывать их на прочность подобным способом однозначно попадало под категорию «не очень хорошо». Он неадекватно отреагировал на недовольство Джона, а в итоге именно Джон заплатил за это кровью и сломанными костями.

Повисла тишина, тяжелые секунды текли одна за другой, пока, наконец, Шерлок, не в силах больше терпеть, глубоко вдохнул и, набравшись мужества, поднял взгляд. Он ожидал увидеть на знакомом до последней черточки лице гнев или порицание, но никак не печаль и горечь.

— Прости меня, — голос Джона дрогнул, но звучал он твердо и убежденно, а здоровая рука легла на пальцы Шерлока, удерживая их на месте. — Я понимаю, почему ты решил, что я не хочу больше там жить. С момента, как ты… — он помолчал, стараясь сохранить спокойствие, — «умер», все, чего я желал — чтобы ты вернулся. А когда это случилось, я только и делал, что пытался наказать тебя.

— Многие скажут, что ты имел на это полное право, — негромко произнес Шерлок и сочувственно поморщился, когда Джон помотал головой и тут же выругался от вспыхнувшей боли. — Нет никакой необходимости обсуждать это сейчас.

Ответом стал упрямо поднятый подбородок.

— Нет, есть. Я не спросил, что тебе довелось пережить, а ты никогда не рассказывал, вероятно, считая, что я не стану слушать. Ты отсутствовал так долго, а когда вернулся, я даже не поинтересовался, все ли с тобой в порядке. Неудивительно, что ты посчитал, что мне на тебя наплевать.

Шерлок поерзал, ощущая внутри покалывающее беспокойство. Это была еще не ссора, но они словно балансировали на самой грани, и любое неосторожное слово могло окончательно разрушить все, что он так отчаянно желал восстановить.

— А тебе? Не наплевать?

Губы Джона дрогнули, но он склонил голову, словно признавая поражение.

— Человеческая природа, помнишь? От поступков того, кто стал тебе безразличен, не приходят в бешенство. — Он глубоко вздохнул и, скривившись, прижал ладонь к ребрам. — Не стану лгать, иногда мне хотелось, чтобы это было не так, но ты всегда был важен для меня, Шерлок. — Язык скользнул по пересохшим и обветренным губам. — И я прошу прощения, что заставил тебя думать иначе.

Джон говорил медленно, с большими промежутками между словами, но напряжение и боль, давно поселившиеся в груди Шерлока, немного ослабли — не исчезли или исцелились, но стали легче. Они оба признали, что были неправы, и хотя прозвучавшие извинения не означали полного прощения, они сделали первый шаг. И приведет ли эта дорога их обратно к прежней дружбе или же к чему-то иному, лучшему, им еще предстоит выяснить, но на данный момент хватит и этого.

Шерлоку хотелось сказать что-то, возможно, поблагодарить, но все приходящие на ум фразы казались недостаточными и неадекватными. Наконец он повернул свою прижатую Джоном руку ладонью вверх, сжал его пальцы и провел по костяшкам.

— Ты измучен, — тихо произнес он, поднимаясь на ноги. — Пора отвезти тебя домой.

Джон отреагировал мгновенно: слабая улыбка расцвела на его лице, а плечи расслабились, чуть опустившись под тяжелым весом пальто.

— Да, хочется уже, наконец, оказаться дома. Чертов врач, видимо, намеренно затягивает с выпиской. Все что угодно, чтобы продержать меня здесь подольше.

— Я разберусь, — Шерлок инстинктивно закутал Джона поплотнее, чтобы защитить от прохладного воздуха коридора. — Я понимаю, что это звучит глупо, но все же — никуда не уходи. На самом деле, если сможешь, отправь смс Лестрейду. — Он отдал другу свой телефон, поскольку мобильный Джона оставался пока у полиции в качестве вещественного доказательства. — Он беспокоится.