Перед мысленным взором Шерлока появился Джон, с бескровным лицом и посиневшими губами, подвешенный на крюк, словно говяжья туша, покрытый синяками, переливающимися всеми оттенками фиолетового, а в ушах эхом зазвучали сдавленные, мучительные звуки, что друг издавал, стоило потревожить сломанную руку. Похитители Джона должны поплатиться за его мучения. Суд и заключение казались слишком милосердным наказанием.

При этой мысли в голове растеклась пустота, а внутри все забурлило от ярости и отвращения. В действиях База и его сообщников не было ни намека на интеллект: ни интриги, ни гениальности. Они походили на жестоких детей, и Джон оказался их игрушкой.

— Значит, они отправятся в тюрьму, и мы всего лишь отложим неизбежное. Сколько они получат? Десять лет? Пятнадцать? Рано или поздно они окажутся на свободе. — Он переплел пальцы, игнорируя жжение в содранных костяшках. Майкрофт вздохнул.

— Юридическая система должна сказать свое слово, — мягко ответил он. — Существуют процедурные нормы. Официальные суд и приговор необходимы и фундаментально важны. – Повисла тишина, а мгновение спустя Майкрофт откашлялся и произнес, осторожно подбирая максимально расплывчатые формулировки. — Но тюрьма — чрезвычайно опасное место. Большое количество склонных к насилию, аморальных индивидуумов, запертых в тесном пространстве.

— Взрывоопасная смесь, — согласился Шерлок и, склонив голову, посмотрел на брата, отмечая чуть приподнятую бровь и изогнутый уголок рта: признание, что они говорят об одном и том же.

— Настоящий пороховой погреб в ожидании искры. — Майкрофт одернул пиджак, расправляя никому не видимые складки. — Расследование окончено, Шерлок. Я предлагаю тебе посвятить все свое внимание доктору Ватсону с целью помочь ему как можно скорее поправиться. — Он откашлялся, и следующие слова его прозвучали натянуто, словно брат предпочел бы вообще обойтись без них. – В конце концов, восстановления требуют не только сломанные кости.

— Майкрофт, ты говоришь о чувствах? — скривился Шерлок. — Я полагал, что ты считаешь себя выше подобных вещей.

— Но зато ты, похоже, себя таким не считаешь. — Брат бросил взгляд на часы и переступил с ноги на ногу, готовясь уйти. — Джон оказался в опасности, и ты позабыл обо всем, включая собственное отвращение к идее просить у меня помощи. Скажи мне, если бы похищение мальчика не имело к этому никакого отношения, ты стал бы уделять ему внимание? Выбрал бы ты спасение невинного ребенка или же уже хорошо пожившего бывшего военного врача?

Шерлок молчал, и Майкрофт, уже развернувшись, бросил через плечо.

— Думаю, ты сам знаешь ответ. Исправь все, Шерлок. Джон тебе нужен. — Он помедлил перед двойными дверями в конце коридора и выпустил парфянскую стрелу. — Так же, как и ты ему, полагаю. Я буду на связи. Передай мои наилучшие пожелания доктору Ватсону.

Шерлок откинул голову назад, закрыл глаза и вздохнул. Внутренности, казалось, скручивало узлом, тугим и неприятным. Возможно, Майкрофт всего лишь пожелал оставить за собой последнее слово, но, в конечном счете, он был прав. Как бы ни хотелось Шерлоку убедить себя в обратном, все же катализатором всей цепочки, приведшей к похищению Джона, были их ссора и последующий уход друга. Слишком много времени они провели, избегая обсуждения важных тем: отсутствие и возвращение Шерлока, их жизнь вдали друг от друга, Мэри и их с Джоном неожиданный разрыв… Результатом стало все нарастающее недовольство, подрывающее их и без того неустойчивые отношения.

Рано или поздно им придется начать разговор из разряда тех, что Шерлок всегда стремился избегать, и он задумался, каким образом сможет озвучить свои желания, если на деле еще даже не смог их четко определить. На самом базовом уровне он хотел, чтобы все вернулось на круги своя: дружба, на которую всегда можно положиться. И все же то, что было между ними раньше, не могло вместить всей силы и глубины его чувства к Джону.

Ему не хватало Джона не как приятеля или компаньона, а как чего-то существенно, принципиально важного. Джон занял настолько прочное место в его жизни, что время, проведенное порознь, было словно открытая рана, и их отчужденность после его возвращения почти парализовала Шерлока. Его мысли о бывшем соседе, когда-то полные ощущения приятного изумления и ненавязчивой заботы, оказались омрачены тенью печали и ожидания самого худшего. Даже сейчас ситуация казалась неустойчивой, словно Джон в любой момент мог развернуться и уйти.

Покачав головой, Шерлок постарался запихнуть свои страхи поглубже. Он подумает об этом позже. А сейчас у него другие приоритеты, сосредоточившиеся вокруг здоровья и благополучия Джона. Слова могут выразить идею, но только действия принесут результат, так что Шерлок вытащил телефон, огляделся по сторонам и, убедившись, что поблизости нет способного вмешаться персонала, принялся набирать смс Лестрейду.

«Требуется информация о состоянии Николаса. — Поглядев на короткое сообщение, он сжал губы и быстро дописал: — Джон волнуется. — ШХ»

Последнее утверждение было ложью лишь номинально. Джон наверняка при первой же возможности спросит о мальчике. Просто сейчас он находится в процедурной, что лишает его шанса узнать все самому. А так Шерлок, по крайней мере, окажется готов к неизбежным расспросам и сможет быстро успокоить друга относительно судьбы самого юного пострадавшего случившегося преступления.

Шерлок уперся взглядом в двери, скрывавшие Джона, интересуясь, почему того так долго не отпускают. В любой другой ситуации он бы списал задержку на несовершенство системы национального здравоохранения и отмахнулся бы от нее, но сейчас его беспокойство возрастало с каждой минутой. Ведь все необходимые процедуры и манипуляции уже должны быть проведены? Или ранения Джона куда серьезнее, чем он думал?

Шерлок готов был пойти потребовать разъяснений, когда раздался писк телефона, и на экране высветился ответ инспектора. Поднимаясь на ноги, он пробежал глазами по тексту.

«Только Джон? Мне показалось, что ты и сам переживал за ребенка ничуть не меньше. Он в порядке. Цел и невредим, но сильно напуган. Мать с ним рядом. Все могло закончиться гораздо хуже, если бы не ты. Сообщи, как дела у Джона. – ГЛ»

Шерлок убрал телефон, пообещав себе заставить Джона связаться с инспектором при первой возможности — короткое сообщение, медленно набранное его собственной рукой, успокоит Лестрейда лучше любых заверений Шерлока. Да и все равно, на данный момент он сам не располагал никакими новыми сведениями. Он не видел Джона уже несколько часов, и терпение, запасы которого у него и так были невелики, начало иссякать.

Прежде чем он успел остановить какую-нибудь проходящую мимо медсестру и потребовать информации о состоянии Джона, двери распахнулись, продемонстрировав отгороженные ширмами кровати, и тишину тут же нарушил раздраженный голос кого-то из врачей.

— Доктор Ватсон, я считаю, что вам следует…

— Нет. — Джон шагнул в коридор, не обращая внимания за спешащего за ним человека, сжимавшего в руках планшет с записями. — Послушайте, не поймите меня неправильно, я очень благодарен, что вы меня подлатали, но я не останусь для наблюдения.

— У вас серьезное сотрясение мозга! — Казалось, врач борется с желанием силой утащить Джона обратно в палату; глаза его за стеклами очков быстро пробежали по синякам на теле упрямого пациента и ослепительно белому гипсу висевшей в слинге руки. Медперсоналу пришлось разрезать свитер и футболку, а так же снять с него джинсы, и теперь только тонкая больничная рубашка защищала Джона от прохладного воздуха коридора. Шерлок увидел, как кожа друга начала покрываться мурашками и, сдерживая вздох, шагнул вперед, готовый вмешаться в случае необходимости.

— Нет никаких признаков, указывающих на трещины в своде черепа или переломы лицевых костей. — Джон попытался покачать головой и тут же замер, явно пожалев об этом жесте. — Послушайте, я знаю, на какие симптомы нужно обращать внимание, и дома есть, кому за мной присмотреть на случай, если я вдруг потеряю сознание, и меня нельзя будет привести в чувство. Я нахожусь здесь уже много часов. Если ничего не проявилось к настоящему моменту, то шансы любых осложнений крайне малы.