- Когда?

- Во время Праздничного Митинга.

Мои ноги почти не касаются пола. Я ору.

- Интересно. - Это все, что говорит Франк, продолжая наблюдать, как мои ноги

отрываются от пола и как я пытаюсь ослабить веревку на моей шее, как я задыхаюсь.

Ужасно умереть вот таким вот способом. В один крошечный миг мне становится жаль

Марко за то, что я сделал с ним такое. Я чувствую, как мои легкие дрожат, вздымаются,

умоляют.

Я слышу шаги, кто-то входит в комнату. Харви подходит к Франку, наклоняется вперед и

что-то говорит ему на ухо.

- Сэр, - говорит он, - я действительно думаю, что мы должны сделать из этого зрелище.

Это будет большим ударом.

Они оба спокойно разглядывают меня. Я извиваюсь, как будто я могу плыть по воздуху.

Франк хмурится, но сигналов никому не подает. Веревка обрывается, и я падаю как

камень. Боль простреливает в моих коленях и спине, когда я ударяюсь об платформу.

- Увидимся на Митинге, - говорит Франк.

Я стою на четвереньках — у меня рвотные позывы и я задыхаюсь — но я улавливаю

улыбку в его радостном тоне. Когда я поднимаю взгляд, чтобы удостовериться в этом, он

уходит.

Хлопает дверь.

Свет выключается.

Снова темнота.

119

Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)

ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Я СИЖУ У ПОДНОЖИЯ платформы, вытянув перед собой ноги. Моя правая лодыжка

болит с тех пор, как я свесился с края и упал на пол. Это было более долгое падение, чем я

спрогнозировал во тьме, но мне в любом случае нужно было попытаться. Теперь, не имея

ничего кроме моих собственных мыслей, чтобы занять себя в то время пока опускается вечер,

мои страхи множатся.

Мне следовало поехать на восток на машине вместе с Сэмми, Бри и Клиппером. Почему

я считал, что лучший вариант - быть приведенным Харви прямо в руки врагов?

Тебе было необходимо стать уверенным в том, что Харви сможет заслужить

доверие Франка, шепчет рациональная часть моего разума. Тебе было нужно, чтобы его снова

приняли во внутренний круг Ордена.

И да, с тех пор как я покинул Комплекс вместе с Харви на буксире, который являлся

якобы моим заложником, только для Харви имело смысл, снова появиться со мной. Проходит

еще несколько минут и мой пульс начинает снова ускоряться. Я, совершенно беспомощный,

заперт комнате и жду собственную казнь. Если команда не сможет добраться до меня, я знаю,

как они будут действовать, когда меня доставят на Праздничный Митинг. Мы в Бон Харборе

разработали все варианты по различным спасательным операциям. Но все-таки... Вдруг что-то

пойдет не так? Что-то всегда может пойти не так. Казнь может произойти здесь. Меня никуда

не отправят, и моя смерть может транслироваться по всей стране во время Митинга из этой

самой камеры.

Успокойся, говорю я себе, снова стуча своей головой о платформу. Ус-по-кой-ся.

Мне потребовалось очень, очень много времени, чтобы уснуть.

Я просыпаюсь, когда кто-то дергает мои руки за спиной, в том месте, где они достаточно

плотно связны, что начитают натирать мою кожу, когда я напрягаюсь. Меня ставят на ноги,

завязывают глаза, а затем заталкивают в машину. Я ничего не вижу, но звук хлопающей

дверью, сопровождаемый урчанием двигателя, не вызывает сомнений.

- Давай обратно, - говорит охранник сбоку от меня.

Автомобиль трясется на ухабистом участке дороги и после набирает скорость. Либо окна

автомобиля затемнены, либо солнце еще не встало, потому что я не чувствую ни одного

солнечного луча, когда мы ускоряемся.

Пока мы едем, охранники ведут разговор о простых вещах: об их заработке, о желании

большего свободного времени, о свадьбе в прошлые выходные, когда кому-то круто повезло.

Один из них упоминает о больной дочери, находящейся дома. Их разговор звучит... таким

нормальным. Если бы я не знал лучше, я предполагал бы, что я нахожусь в машине Повстанцев.

- Вот этот поворот.

Автомобиль замедляется и поворачивает за угол. И снова набирает скорость.

- Держись. Что с мостом? Почему...

Мы резко тормозим.

Я слышу взрыв, прежде чем я чувствую ето: оглушительный грохот, сопровождаемый

урчанием под колесами автомобиля.

- Это слева! Поворачивай здесь!

Меня бросает на дверь, и я ударяюсь правым плечом. Очередной взрыв. Какие-то

осколки ударяют по крыше как дождь.

- Назад! Назад! Прежде чем нас заблокируют.

120

Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)

Автомобиль начинается двигаться в обратном направлении. Мой живот скручивает.

Удары раздаются снаружи автомобиля. Я слышу звуки похожие на дождь, стучащий в окна, но

мы по-прежнему куда-то движемся.

Третий грохот. Визг тормозов. Мы набираем скорость. Слишком быстро. Я чувствую, как

правая сторона транспортного средства теряет сцепление с землей. Ощущение опрокидывания

длится лишь мгновение, потому что вскоре чувства совсем отступают, когда автомобиль

начинает крутить. Я ударяюсь, как я полагаю, об крышу автомобиля, затем меня бросает

обратно в другом направлении. Автомобиль, останавливаясь, кренится, но канонада снаружи

продолжается.

Моя голова раскалывается, и вся правая сторона тела болит. Кровь стекает по лбу и

впитывается в повязку на глазах. Я стараюсь не обращать на нее внимания, но когда я напрягаю

свои связанные запястья, такое впечатление, что наручники стали еще крепче.

- Пит! - кричит охранник придавивший меня. Он пихает меня, и я чувствую, что он

переваливается в сторону того, что было передней частью автомобиля. - Пит? - он замолкает. -

О Боже. Ох...

Он хватает меня за локоть и тащит. Мы движемся вверх, но это должно быть ближе к

двери с правой стороны, если бы мы не перевернулись. Он не перестает кричать о боли в ноге,

но вроде как он находится в лучшем состоянии, чем Пит.

Я слышу, как он борется с дверью, кричит проклятия по поводу своей травмы, и

продолжает бороться.

- Помоги мне с этим, - рычит он.

- Сними повязку.

- Забудь об этом.

- Ты хочешь здесь умереть?

Он снова ругается, а потом стягивает повязку.

Машина попала в автокатастрофу. Левым бортом она лежит на земле, крыша и двери

помялись, и я бы сказал, что мы перевернулись больше чем один раз, прежде чем

остановились. Водитель — Пит — разбил свой череп об рулевое колесо. Второй человек

впереди не двигается.

За треснутым лобовым стеклом видно сумеречное небо. Все, что я могу разобрать - это

густой дым и темные силуэты нескольких зданий. Мы можем быть где угодно — в Таеме или в

Хейвене или еще в каком-нибудь городе, о котором я ничего не слышал. Видимость слишком

плоха, чтобы определить, есть ли над нашей головой купол.

Вокруг пахнет огнем и топливом. Я никогда не забуду этот резкий запах — не с тех пор,

как Сэмми использовал дизель с "Кэтрин", чтобы помочь мне поджечь мои стрелы в декабре

прошлого года. Снаружи густой дым, и позади него видно несколько языков пламени. Это

пламя не достанет нас. Не должно, хотя я чувствую, что из нашей машины вытекает топливо.

Я напираю своим весом на дверь, находящуюся напротив охранника. Огонь подползает

ближе, перекрывая дорогу. Больше выстрелов слышится где-то за паутиной трещин на лобовом

стекле.

Пока охранник держит защелку, я снова напираю своим весом на дверь. Ничего. Опять.