-Не делай мне это назло!, - на лице Гвиневры появляется гнев, моментально сменяясь усталостью, - Я старая, отжившая свой век саламандра, а ты даже не целовалась ни разу. Да тебе детей рожать и рожать. Наплоди себе детей на футбольную команду, а одну дочку назови в честь старой боевой подруги.

     -Мы либо бежим вместе, либо не бежим вообще!

     -И как я тебе смогу помочь? Мечом? Который у меня отобрали? К тому же я дала им слово.

     -Я остаюсь, - слова короткие и острые, как лезвия бритвы. Тарквиния поджимает под себя ноги, сверху укрывшись хвостом и продолжает буравить своим взглядом стенку.

     -Ты упряма, как осел.

     -Да, прямо как ты, - она продолжает с ненавистью смотреть на стенку, словно та была в вине за слова ее подруги.

     В комнате тишина.

     Наконец, Тарквиния устает смотреть на серую сталь. Оно ворочается, пытаясь улечься поспокойнее, хмурится, злясь на тупую саламандру, но не выдерживает и смотрит на Гвиневру.

     Бойкой воительницы нет. Есть лишь уставшая от жизни, от бесконечных тревог и приключений женщина. Плечи опущены, пламенный огонь в глазах потух и теперь они напоминают два угасающих уголька.

     “Как же она стара!”. Тарквиния теперь с жалостью смотрит на нее. Она так и не узнала, почему, проведя всю свою жизнь в странствиях, она так и не охмурила какого-нибудь рыцаря, обзаведясь дочкой, воинственной, как и она сама. Эти темы были для нее табу.

     -Прости, я….

     -Я понимаю, - кровать саламандры скрипит, когда рядом усаживается Тарквиния.

     -Что теперь?

     -Не знаю, -Тарквиния смотрит в пол. -Но знаю одно. Тебя я не брошу.

     Три коротких стука в дверь, что разорвали тишину, напомнили Тарквинии о стуке молота, когда в гроб заколачивают гвозди.

     ***

     Три коротких стука в дверь.

     Салливан еще раз пригладил свою идеально выглаженную форму. Подобное не входило в круг его обязанностей. Но события сегодняшнего дня не давали ему покоя.

     В их команде было пополнение. И не просто пополнение, а два абхумана. Чисто номинально, т.к. Магос признавать их людьми ну очень не хотел и согласился только после того, как в спор вступила его дипломат по имени Колетт.

     Он вновь и вновь прокручивал в голове события этого дня. Даже привычная молитва не смогла успокоить его мысли. Уже завтра утром ему предстоит увидеть их в одном ряду на утренней молитве, объяснять им как правильно пользоваться воксом, как правильно одевать броню и еще куче вещей.

     Но Генрих признал их души чистыми перед Императором. Это напрочь выбивало из колеи. Упрямый факт просто не заставлял смотреть на них так же, как и на остальных нелюдей, таких, как орки или темные эльдары.

     И сейчас, несмотря на номинальный отбой, он стоял перед входом в каюты этих двух… наемников.

     -То есть два ксеноса, - он хмуро проговорил себе под нос, чувствуя как сердце в его груди вдруг начало биться чуть быстрее, словно у школьника на первом свидании.

     -Черт!, - одним ругательством больше.

     Еще раз три коротких стука.

     Обостренные органы чувств уловили как за стеной что-то зашуршало, забегало, неуверенно подошло к двери и…

     -Надеюсь, не помешал вашему отдыху.

     В раскрытых дверях стояла хорошо знакомая ему саламандра. Взгляд сосредоточен. Полусогнутые колени и напряженные рельефные мышцы рук. Тело готово к любому исходу: бежать или драться. За ее спиной, стоит, испуганно смотря на него, ее подруга с пушистым хвостом.

     Император! Теперь, одетые в штаны защитного цвета и черные футболки с символикой империума они стали выглядеть как те горячие крошки с пропагандистских плакатов. Сердце непроизвольно забилось чуть быстрее.

     -Я могу войти?

     Казалось, будто их ошеломила сама постановка вопроса.

     Наконец, та, что с огненным хвостом, неуверенно кивает.

     Пальцы сами собой нащупывают кобуру с заряженным лазганом. Не столько ради ощущения собственной безопасности, сколько ради того, чтобы они увидели, что он вооружен. Император защищает тех, кто заботится о себе.

     -Господин, что привело вас в нашу обитель?, - голос Гвиневры сочится злостью. Это приятно. Работать с теми, кто сопротивляется всегда приятней. Чувствуется борьба.

     -Я первый заместитель вашего господина Вебера. Я имею полное право в любой момент провести инспекцию ваших вещей, вашего помещения, вашего здоровья и ваши души на заражение скверной.

     -И что вы планируете проверить, господин?

     -Ваши души.

     Гвиневра шарахается в сторону, инстинктивно закрывая собой Тарквинию.

     -И почему вы всегда так реагируете?, - Он вдруг рассмеялся, прислушиваясь к своему редкому смеху, что прорывался сквозь респиратор на его лице. - Император не терпит неуверенности в делах, посвященных ему, а биометрия ваших тел говорит что вы стрессом разве что не фонтанируете. Хотя вы же ксеносы, может для вас это и норма.

     Он с довольной ухмылкой посмотрел на их лица, на которых вновь проступил столь сладостный для него страх.

     -А теперь серьезно, - голос меняется на хорошо знакомое для Гвиневры шипение пустынного змея.- С этого дня вы аколиты инквизитора. Для многих людей это честь, за которую они без колебаний убили бы лучшего друга, а вы даже примерно не представляете, с чем будете работать.

     -Ну разумеется, мы же только что об этом узнали. Еще утром мы сидели в своих камерах и ты.Ты! Приходил каждые два часа и уводил их на смерть!, - Гвиневра отходит первой. Как только приходит понимание, что он пришел просто поговорить, а не прервать их жизненный путь, к ней возвращается привычная уверенность.

     Взгляд Салливана способен испепелить: “Я прощаю тебе твое неуважение. Но только в этот раз.”

     -Уже завтра за душами тех, кто остался, вполне могут послать тебя. И не дай Император тебе ляпнуть Веберу, что это негуманно. Или, что ты отказываешься выполнять его приказ. Император видит, исполнения наказания поручат мне, а я не хочу причинять вам боль.

     -Тогда почему ты с ними? Почему не убежишь?, -Тарквиния поддается вперед, возбужденно виляя хвостом. - Один из них сам пришел к ней, приведя с собой ответы на мучавшие их вопросы.

     -Почему с ними? Убежишь? А не, к примеру, кто такой Бог-Император? Или откуда мы?... Убежать хотите?, - он хитро прищуривается, видя замешательство на их симпатичных мордашках. -Так я и думал.

     Он подтягивает к себе стул, с размаху садясь на него: “Я понимаю ваши чувства. Когда-то я тоже думал о нем, как о монстре. Но он на самом деле неплохой человек. Действительно. Вам никто не скажет об этом, но именно он выступил за ваше спасение.

     Да да, не удивляйтесь. Мужик просто так долго жил среди дерьма и крови, что просто позабыл каково это - улыбаться просто так, а не ради обмана.

     Просто скажу, что все его друзья погибли. Все. Кроме меня.

     Его учитель мертв, как и его возлюбленная. Те, с которыми он только начинал свой путь и те, которые заменили ему семью. Они все мертвы. Да, он выглядит, как больной садист, но еще никого не пытал просто ради развлечения.

     А сейчас на его плечах забота о многих мирах и бесчисленных жизнях, которые он может спасти, если его план осуществится”.

     -Это не ответ.

     -Послушай, я пришел сюда не оправдываться за его поведение, а помочь вам не сыграть в ящик к концу этой недели. И вот вам первый совет- даже не думайте о побеге.

     Он обводит по ним взглядом своих прищуренных глаз: “Я знаю, что как минимум одна из вас обсуждала подобные планы. И могу тебя уверить, что в следующий раз Вебер узнает о твоем плане еще до того, как ты сможешь их осмыслить”.

     Салливан закатывает рукав своей рубашки демонстрируя ей череп, обрамленный лавровым венком: “Было время, и я хотел сбежать, пока не узнал, что с космического корабля это сделать несколько проблематично. Меня ловили наверно раз десять. В вашем случае он может потерпит одну, может две попытки, а потом просто пошлет по вашему следу гончих сервиторов Молотова, отряд своих штурмовиков или меня. И это еще если он решит проявить капельку великодушия, давая вам иллюзию возможного спасения”.