— Я тебе уже говорил о том, что тебе не о чем волноваться, и на будущее, если ты еще раз предпримешь попытку приехать ко мне или станешь мешаться на месте преступления — пеняй на себя.

— Но я же ничего не сделал! Ты сам виноват, ведь не ответил ни на одно из моих смс!

— Из скольких тысяч? — иронично спросил Холмс.

— Ты не считаешь нужным посвящать меня в свои планы, совсем не говоришь со мной, даже о расследованиях теперь умалчиваешь.

— Я это делаю только ради тебя, мне не хочется подвергать тебя опасности, — искренне ответил он.

— Пойми же, наконец, я не фарфоровый и не сломаюсь. Я всё тот же, — сказал Джон сквозь зубы.

— Но не для меня. Молли предупредила, что тебя не стоит беспокоить из-за твоего повышенного уровня гормонов…

— Ах, вот оно что, — завелся Джон. — И сколько же там еще пунктов? Поделись же со мной, ты даже не представляешь насколько мне интересно! Почему бы вам сразу не поместить меня в больницу и оградить меня от всего мира, я же такой ранимый?!

— Давай сменим тему.

— Нет, раз уж ты упомянул дражайшую мисс Хупер, а не с ней ли ты провел прошлую ночь? Я не собираюсь говорить гадости, но утоли мое любопытство.

— У Молли действительно была ночная смена, но между нами ничего нет, — жестко ответил Шерлок.

Джон усмехнулся, пока не почувствовал, как у него расплывается все перед глазами, он торопливо потер глаза, стирая выступившие от обиды слезы.

— Никогда не понимал, и что вы все в ней находите, сколько бы раз не присматривался. Да, она обладает мужеством — безропотно смотрела на то, как пусть уже бывшего партнера уводит другой, достаточно умна, гостеприимна и добра, но разве этого достаточно?

Шерлок хмыкнул и лег на спину.

— Нет, ну разве я не прав? — Джон перевел дыхание, — она не образчик красоты, теперь даже не омега, она не боролась до конца за Лестрейда, почти сразу сдалась. Если бы это случилось со мной, я бы не стал соглашаться и не отпустил бы тебя, выход всегда можно найти.

— Но этого не случилось, так что никаких гипотез, — резко произнес Холмс.

— Ты жалеешь? — Джон почувствовал себя задетым, скрывать слезы не было смысла. — Какой же ты засранец! Нужно было повременить с переездом, — он вскочил с кровати и вышел из спальни и помчался в ванную комнату. Ему стоило высморкаться и переждать приступ очередной истерики, стоя под тугими струями воды или приняв расслабляющую ванну.

Заперев на замок дверь, Джон с отвращение посмотрел на свое отражение в зеркале — глаза были припухшие и заметно раскрасневшиеся. Думать о произошедшем не хотелось.

Через час раздался настойчивый стук в дверь.

— Что ты там делаешь столько времени?

— Принимаю ванную, — апатично ответил Джон, — разве это для тебя не очевидно?

— Нет, сейчас ты неразрешимая головоломка.

— Тогда будь добр оставь меня в покое и уйди. Думаю, в мире есть куча экспериментов, которые нужно провести, а Хупер тебе с удовольствием ассистирует.

К концу десятой недели, тошнота совсем перестала мучить, но теперь Джон с любопытством и долей ужаса, наблюдал как его соски и грудь увеличивались в размере, и неприятно чесались. И чтобы хоть как-то скрыть это, на смену рубашкам пришли безразмерные футболки и свитера.

Так же проснулся аппетит! Джон чувствовал себя тем самым мифическим вендиго, который никак не мог познать чувства сытости. Есть хотелось все время, даже во сне он представлял сочную курочку, политую кисло-сладким соусом и кучу сладостей. Любую проблему отныне Джон заедал калорийным фаст-фудом, который в тайне покупал и периодически припрятывал на случай внезапных истерик, и на удивление это был необычайно легкий способ избежать ссоры. Вот только когда его секрет хорошего настроения раскрылся, Шерлок высказал все об его умственных способностях и вредности потребляемой им пищи, на что Джон отреагировал незамедлительно. Неделю они ночевали в разных спальнях.

Джон даже не заметил, как начал проводить вечера за внимательным рассматриванием своего отражения в зеркале. Живот немного выпирал и ничего особенного не выдавал, вроде шевеления или хоть какого-то присутствия внутри маленькой жизни. Хотя он раньше не выглядел хрупким и худым, но теперь его лицо заметно округлилось, как и остальные части тела. Джон покрутился на месте, бедра располнели, попа заметно пополнела. Он не был похож на тех «аппетитных» беременных омег, которых по их же словам все хотели носить на руках, а партнеры не могли налюбоваться. Его собственный вид вызывал отторжение. Быстро надев на себя одежду, Джон вышел из ванной комнаты и спустился в кафе. Проводить время с Шерлоком, который вновь его игнорировал, попросту не хотелось.

Заказав себе чашку чая и вишневый капкейк, Джон устроился за самым дальним столиком. Народу в вечернее время было на удивление немного.

Медленно цедя чай, Джон упустил тот момент, когда место за его столом занял незнакомец.

— Скучаете? — молодой мужчина улыбнулся и подмигнул ему.

— Нет, наоборот наслаждаюсь своим одиночеством, — мрачно констатировал Джон.

— Звучит совсем не жизнерадостно, — подметил собеседник, — так как насчет знакомства? Такой очаровательный молодой человек не должен быть один.

Джон хотел было возмутиться, указать на все промахи и тщетность его стараний, но вовремя вспомнил, что надел свитер, который полностью закрывал его шею и скрывал метку, а перед этим принял душ, смыв с себя запах альфы. Сейчас он должно быть в его глазах обычная ничем не примечательная бета.

— Я думаю, что в этом нет смысла, — честно ответил Джон.

— Вы мне нравитесь, и я впервые встречаю настолько выразительную бету, — незнакомец откинулся на спинку стула, — могу поспорить, комплименты вам говорят каждый день, и мои слова не произвели на вас впечатления.

— Как знать, — он пожал плечами.

— Мне кажется, вы и сами до конца не понимаете, насколько совершенны. Я, как художник, вижу не только внешнюю, но и внутреннюю вашу красоту. Если бы слова могли описать тот свет, что льется из ваших глаз… Я бы отдал многое, чтобы познать его.

— Спасибо за такую высокую оценку, но я бесконечно далек от совершенства, — Джон отодвинул стул вставая, — приятного вечера.

— Я буду ждать нашей встречи и будьте уверены, я разгадаю вас.

— Удачи, — Джон отправился к выходу, принимать всерьез слова не стоило, но они подняли ему настроение, а в его положении положительные эмоции очень важны.

На следующий день, когда его вновь оставили одного в доме, Джон чтобы хоть как-то скоротать время вновь отправился в кафе и почти сразу попал под натиск вчерашнего незнакомца, который ждал его за столиком, заваленным карандашными набросками и эскизами, где он на всех сразу узнал себя. Их разговор был хоть непродолжителен, но Джон уже перестал подвергать каждую фразу незнакомца сомнению и почти был готов поверить в его искренность.

Неделя ничем не принужденного общения с Алексом, плюс странные эротические сны, в которых то и дело Шерлок овладевал им в самых разных позах и местах, послужили причиной появления в их доме Майкрофта Холмса, который почти сразу перешел в наступление:

— Вы оба не перестаете удивлять меня, — Майкрофт в непривычной для него манере прошелся по гостиной, — если поведение Джона можно хоть как-то оправдать, но твое, Шерлок, просто не поддается логике. Неужели ты вновь решил проявить беспечность и самонадеянность, позволив Джону общаться с этим художником или тебе действительно плевать на то, что происходит с тем, кто носит твоего ребенка?

Лицо Шерлока исказила ярость, он подошел к своему брату и с отвращением посмотрел ему в глаза.

— Думаешь, появился здесь весь из себя правильный и смеешь давать советы? Начнем с того, что мне не плевать, и ты сам это прекрасно понимаешь, Майкрофт, — выцедил его имя Шерлок. — Я почти готов наплевать на работу ради него, ежедневно терплю скандалы, подкрепляемые паранойей, что я с ним только из-за ребенка. Ты даже не представляешь, насколько это может вымотать…