Берггольц не только работала, но и жила в здании радиокомитета — здесь обосновался центр всей духовной жизни города. Именно в те дни задумала она написать книгу «Говорит Ленинград». Берггольц сама называет сроки начала и окончания работы: начало — в ночь на десятое января сорок второго года, «кажется, на третий день после того, как радио перестало работать почти во всех районах, и тяжкое, полное безмолвие воцарилось в Ленинграде»; окончание — 15 июля 1945 года. В этой необычной книге, где проза органично перемежается со стихами, уже подводились некоторые итоги войны, давалось ее осмысление. Но еще до окончания войны, в сорок втором году, вышла «Ленинградская поэма» Ольги Берггольц.
Каков бы на этот раз ни был тираж, его не хватило и не могло хватить всем, кто искал и находил в поэзии замечательной ленинградки утешение, поддержку, уверенность и силы. Известно, что женщины вырезали стихи Берггольц из газет и журналов и носили на груди, как самое дорогое сокровище. Мужчины прятали такие вырезки под резинку самодельного алюминиевого портсигара. Сила духа хрупкой светловолосой женщины, умевшей так тревожить и возвышать сердца, прорвала кольцо блокады. Стихи и поэмы, созданные в самые тяжкие месяцы осады и ставшие позднее классикой советской поэзии, тиражировались сначала радиорепродукторами, а потом — книжками «Ленинградской поэмы». Вы найдете там «Стихи о ленинградских большевиках», «Песню о ленинградской матери», «Сестре», «Письма на Каму», «Разговор с соседкой», «…Я буду сегодня с тобой говорить», поэму, давшую название сборнику, и знаменитый «Февральский дневник». В январе — феврале сорок второго года Ольге Берггольц уже виделся праздник Победы:
И ночь ли будет, утро или вечер,
но в этот день мы встанем и пойдем
воительнице-армии навстречу
в освобожденном городе своем.
Мы выйдем без цветов,
в помятых касках,
в тяжелых ватниках,
в промерзших полумасках,
как равные, приветствуя войска.
И, крылья мечевидные расправив,
над нами встанет бронзовая Слава,
держа венок в обугленных руках.
Сегодня, случается, появляются сборники стихов, ровно ничего не говорящих ни уму, ни сердцу читателя. В те дни в Ленинграде с каждой страницы изгонялись пустословие, высокопарность, фальшь. Емкие и честные слова несли в себе заряд яростной силы, каждая строка блокадных изданий работала на оборону.
В послевоенные годы вышли нарядные, подарочные издания Ольги Берггольц, двухтомник, трехтомник… В них тоже собраны лучшие ее стихи. Но та книга сорок второго года остается памятником, достойным экспозиции блокадного музея.
Люди в городе не только читали книги, но и писали письма — близким и родным на Большую землю. Чаще отправляли открытки — меньше сил уходило на сочинение текста. Открытки тоже выпускались и печатались в Ленинграде. Блокадные открытки — драгоценный раздел некоторых коллекций филокартистов, в том числе и моей.
Почтовые художественные открытки выпускали разные издательства — Ленинградское отделение «Искусства», Воениздат, Ленинградское отделение Союза художников: художники-графики часто работали непосредственно на литографских камнях и тут же сами печатали свои работы. Так рождались почтовые открытки — автолитографии. Выпускали открытки также Политуправление Балтийского флота и Музгиз: здесь печатали почтовые миниатюры с нотами и текстами песен. Всего тогда вышло более 350 почтовых карточек, а общий тираж их и подсчитать невозможно!
Что изображалось на открытках? Эпизоды обороны города и его пригородов, действия войск и партизан на территории Ленинградской области, городской быт, повседневные картины жизни ленинградцев, портреты героев. Авторами открыток выступали А. П. Остроумова-Лебедева, А. Ф. Пахомов, В. В. Морозов, Н. А. Павлов, П. И. Пильщиков, П. П. Григорьянц, Ю. М. Непринцев, М. А. Шепилевский, многие другие.
Выдвигаю заветный ящик письменного стола, где хранится коллекция. Блокадные открытки выглядят сиротами рядом с современными нарядными открытками, запечатлевшими прекраснейший город на Неве: плохая бумага, бледная печать, размытый рисунок. Некоторые на обороте остались чистыми. На иных — строки писем, обращенных к близким. Но и те и другие — скромные памятники времени и беззаветным типографским героям.
В осажденном городе книги печатались, брошюровались, переплетались, упаковывались, отправлялись в магазины. Поразительно, но в те дни, когда давали электричество и книжный магазин Дом книги мог работать, у его прилавков неизменно толпились измученные, укутанные в теплое люди. Они покупали нужные им издания. А среди таких изданий заметное место занимали не только стихи и поэмы Берггольц, не только романы, повести, рассказы, но и тоненькие инструкции: «Как выращивать овощи в комнате», «Использование дикорастущих трав в питании», «Главнейшие дикорастущие пищевые растения». Эти брошюры тоже спасали! Те, кому не удавалось приобрести нужную книгу, шли в Публичную библиотеку. Она работала! Не раздеваясь, не снимая даже шапки, сидели читатели на своих местах; и, роясь в неисчислимых фондах, находили и приносили нужное самоотверженные библиотекари.
В сентябре 1980 года в Ленинградский радиокомитет пришло необычное письмо. Вот что в нем говорилось:
«Уважаемые товарищи!
С большой просьбой обращаются к вам работники музея Николая Островского в Сочи.
Во время Великой Отечественной войны в Ленинграде был издан роман Островского «Как закалялась сталь». Не могли бы вы помочь нам узнать подробнее, точнее об этом: когда именно это издание состоялось, где оно было распространено, сохранились ли у кого-нибудь книги этого издания, как они выглядели? Может быть, кто-нибудь из ленинградцев, переживших в городе войну, блокаду, мог бы нам об этом рассказать? Вы, наверное, могли бы обратиться с таким вопросом к своим радиослушателям и поделиться с нами сведениями, полученными от них. Мы были бы вам очень благодарны за помощь.
С уважением и самыми добрыми пожеланиями директор музея Канунников»
Письмо сочинцев заинтересовало сотрудников ленинградского радио. За поиски книги Николая Островского взялась журналист Клавдия Федоровна Секушина.
В Музее истории Ленинграда, который собирает и хранит многое, что связано с трагическими годами блокады и обороны города, такой книги не оказалось. Не нашлось ее и в Ленинградском государственном архиве литературы и искусства. И только в особом фонде Публичной библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина экземпляр книги, наконец, обнаружился.
Она оказалась необычно толстой для блокадных изданий: 512 страниц при сравнительно небольшом формате. За толстой крышкой нового переплета открывалась тонкая потертая голубая обложка — в ней-то и выпустило роман Государственное издательство художественной литературы в 1942 году. Книга подписана к печати 10 сентября 1942 года. Тираж — десять тысяч экземпляров. Набрано и отпечатано в типографии имени Евг. Соколовой.
В те дни войска Ленинградского фронта снова и снова делали попытки прорваться сквозь блокадное кольцо навстречу войскам Волховского фронта. По нескольку раз в день на город падали снаряды, выпущенные из стволов вражеской дальнобойной артиллерии. Шли кровопролитные бои в трагически известных Синявинских болотах. Гремели отчаянные бои на Невском и Ивановском «пятачках» под Ленинградом. 9 сентября только за семь минут на Ленинград обрушилось 85 снарядов!.. А в типографии имени Евг. Соколовой подписывали к печати роман Николая Островского. Если бы писателю довелось прожить долгую жизнь и побывать в осажденном Ленинграде, он бы снова узнал, как закаляется сталь человеческой воли к победе.
