– Я не… Уже пора? – Я взяла его за руку и посмотрела в глаза. Вопрос прозвучал совсем жалко. От мысли, что Бридж сейчас уйдет, мне становилось невыносимо страшно.

– Необходимо быть на месте и готовым в нужное время. Как выяснилось, мне нельзя опоздать или поспешить с усилением ветра, – он лукаво улыбнулся – так непохоже на него. Притворство, чтобы меня успокоить? – Если сделаю все не вовремя, то могу повредить корабль и лишить нас возможности сбежать. Капитан пригрозил, что в таком случае, если кракен меня не сожрет, то он самолично скормит меня рыбам.

Я улыбнулась. Мне захотелось сказать что-нибудь приятное Бриджу, потому что я поняла – ему так же страшно, как и мне, просто он скрывает страх.

– Я рада, что познакомилась с вами. Будьте осторожны и ни на что не отвлекайтесь, – на выдохе проговорила я, опуская глаза и разжимая руки.

Не помню, приходилось ли мне произносить подобное искренне. Сейчас я никого не могла вспомнить, к кому бы так тянулась. Оказывается, что признаваться в чем-то приятном довольно сложно.

– Тогда надеюсь, что наше знакомство сможет перерасти в крепкую дружбу, – тихо сказал он и отступил.

Я смотрела на широкую спину Бриджа и сдерживалась, чтобы не броситься следом. Он резко остановился, сжал кулаки и развернулся. Через секунду он обнимал меня. От него пахло цитрусами, а крепкие руки нежно прижимали к теплому телу. Я даже не заметила, когда обняла его в ответ, уткнулась носом в твердую грудь и ухватилась за белую ткань рубахи. Уютно.

– Обещаю сделать все, чтобы вы не пострадали, – склонившись ко мне, тихо заверил он.

– Лучше пообещайте себя беречь.

– Обещаю, – прошептал добрейший человек во всем мире.

Он отходил с улыбкой, оглядываясь в поисках пространства для коридора. Подмигнул мне, а затем уставился в пустоту перед собой. Как только высадимся на сушу, обязательно напьюсь с ним и признаюсь ему, что у меня никогда не было друзей.

Голос капитана, усиленный магическим рупором, разнесся над кораблем:

– Почему флаги не подняты? Пусть сам кракен знает, что мы никогда и никем не будем запуганы и сломлены! Мы прошли через многое с высоко поднятой головой. И даже в худшем случае, сегодня мы будем пить самый лучший ром в брюхе легендарного верзилы! Так пусть главный символ украшает нам попойку!

А говорил, что ему будет не до вдохновляющей речи. Худощавый матрос, стоявший неподалеку, распрямил плечи, глубоко вдохнул и сорвался с места к мачте.

– Готовимся к повороту! Поворот через оверштаг! – крикнул капитан.

Я посмотрела на Бриджа – его глаза были закрыты, ноги на ширине плеч, руки чуть двигались, пока пальцы рисовали невидимый узор.

– Фок стянуть! Рулевой, поворот! – доносились команды до моего слуха.

Корабль медленно раскачивался все сильнее и сильнее, а Бриджа словно прилепили к палубе. Дерево натужно заскрипело, зазвенели цепи, вода громче заплескалась за бортом. Краткий миг, и утренний холодный ветер пробрался под куртку, а еще чуть погодя заложил уши и заставил сощуриться. Я сильнее вцепилась в перила корабля. Неестественно застывший Бридж действовал на меня успокаивающе. Он выглядел таким умиротворенным, будто уверен в своих силах и в том, что мы сдержим обещания. Все будет хорошо.

– Кливер раздернуть!

Я глянула в другую сторону. Отважные моряки суетились, продолжая выполнять приказы даже в условиях, когда, как мне казалось, достаточно разжать руки, чтобы ветер снес тебя с палубы.

– Руль на борт! Кливер завести направо!

Ветер завыл, приглушая бренчание цепей. Ледяные брызги окатили, мгновенно впитываясь в одежду. Рин стоял на носу корабля почти так же неподвижно, как и Бридж. Иногда он крутил головой, разглядывая воду. Вся команда выглядела такой уверенной, а их организованные действия развеивали страх и пробуждали ложную надежду, что обойдется без погони. Но я вспоминала слова Валеана. Нириан не стал бы разгонять судно, не убедившись, что кракен близко. И он нас догонит.

– Кливер забрал!

Вода стекала за шиворот, а ветер студил не только кожу, словно проникал под нее, пробирался до костей, леденил кровь. Сколько времени прошло? А сколько еще осталось? Я уже не чувствовала рук и постепенно привыкала к шуму, к холоду – к напряжению. Выдохнула, представляя себе, как буду смеяться потом, когда все закончится.

– Фок раздернуть! Шкоты направо!

Бридж все так же неподвижно стоял с закрытыми глазами, будто сделан из камня. Солнце поднималось у него за спиной, очерчивая огнем могучую фигуру. Короткие волосы ловили свет и сияли золотом. Сейчас он был похож на посланника светлых Богов Ирфрида, а не посла смертного короля маленькой страны.

– Все на правый борт! – оглушил криком Нириан.

Матросы перебежали на мою сторону и вцепились в борт. Судно кренило. Медленно, тяжело его клонило так, как я никогда не смогла бы себе вообразить. Казалось, что мой желудок сжался и подступил к горлу, мешая вдохнуть. Секунд пять назад я видела на противоположной стороне бесконечный горизонт, а сейчас цеплялась вмиг ослабевшими руками за скользкие перила и с трудом упиралась ногами в пол, лишь бы не сорваться вниз, в черноту моря. Корабль лег почти всем боком на воду. Еще немного и… она окутает нас холодными объятиями, примет в свое царство. Погубит, как погубила многих до нас. Мое воображение подпитывало страх, который наверняка преувеличивал действительность. Где-то внутри меня, погребенная под давлением привычных чувств, мерцала эйфория. Ледяные оковы медленно таяли, а я осознавала, что мне нравилось происходящее. Нравился этот миг – на грани жизни и смерти. Миг, в котором я ничего не могла изменить.

Корабль грузно выравнивался, а я продолжала смотреть перед собой, пытаясь понять себя. Мысли обидно ударяли по сознанию. Может, мне нравится беспомощность? Так ли нужен был мне этот побег? Нужен. Пусть сейчас я ничего не могла изменить, не могла выбирать между жизнью и смертью, но я пришла сюда самостоятельно. Это только мой выбор.

Солнце внезапно перестало согревать. На меня наползала тень. Я нахмурилась, повернула голову и оцепенела. Вода срывалась, смешивалась с густой белесой слизью и стекала по жуткой плоти. Гигантское щупальце поднималось выше и выше, извивалось, закручивалось – танцевало. Я не знала, кто еще увидел его, поэтому привлекла внимание – закричала так громко, насколько могла.

– Валеан, на хвосте! Рин, волны с кормы! – среагировал Нириан.

Очень медленно щупальце вытягивалось, выгибалось – замерло. Ударит.

– Обеспечить крен на ветер! Шкоты потравить!

Матросы все еще съезжали по палубе, но уже способны были устоять на ногах. Я закрыла глаза, вспоминая, что хорошего было в моей жизни. Было ли что-то радостное? Возможно, при живых родителях, но их я не помнила, как и детство. Ничего до того дня, как очнулась от дикого голода в вонючем переулке Астарии. Помнила дом, огражденный колючей проволокой, но через которую можно было пробраться во двор. Там пса кормили серой безвкусной кашей. Помнила единственный раз, когда прохожий бросил кусок хлеба на подол грязного платья…. Перед смертью лучше думать о последних днях. Самое хорошее время в моей жизни, самые приятные знакомства. Бридж – невероятный человек, при мысли о котором улыбка сама расползалась.

Треск и шлепок по воде. Нас тряхнуло от удара. Я съежилась и замерла. Все еще зажмурившись, продолжала думать о Бридже, о Нириане, о Триксе, продолжала дышать – жить. Жива!

Широко открыла глаза и осмотрелась. Корабль успел набрать скорость, кракен задел нас лишь чуть-чуть. Но раз мы еще на ходу, значит, пробоина несущественна? Разворочена была совсем малая часть борта, недалеко от посла. Доски некрасиво свисали и торчали, оголяя проем, через который виднелся кусок бурлящего моря. Я посмотрела на целого, невредимого Бриджа и улыбнулась. Получилось!

Судорожный вздох чуть оцарапал горло. Я с трудом разжала окоченевшую руку, вытерла с лица холодную воду, смешавшуюся с теплыми слезами. Жива! Меня колотило, насквозь мокрая одежда липла к телу, а от вкуса морской воды, так напоминающей кровь, тошнило. Сейчас бы глоток пресной.