Кейти кивнула:

– Конечно. Хотя они нечасто бывают в городе.

– Ха, в возрасте восьмидесяти лет они все еще соревнуются, у кого лучше цветы. И обе любят посещать музеи. Но вы вряд ли увидите их выпивающими пару пинт в «Слоппи Джо».

– У этого человека, кажется, несколько суховатое, но приятное чувство юмора, – заметил Бартоломью.

Кейти не смотрела на него.

– Значит, общение с родственниками? – осведомилась она.

Дэвид кивнул.

– И демонтаж музея?

Он поставил чашку.

– Займусь этим через месяц-другой.

– А до тех пор? Будете пропускать пару пинт в «Слоппи Джо»?

Дэвид засмеялся:

– Может быть. Но это не моя основная цель.

– А какая основная?

– Я хочу выяснить, кто убил Таню.

Кейти нахмурилась и несколько секунд удивленно смотрела на него.

– Не понимаю, что вы можете обнаружить теперь. Это произошло десять лет назад. Полиция вовсю старалась найти убийцу. Как вы сможете спустя десять лет узнать что-то, если они ничего не обнаружили? И почему убийца должен околачиваться здесь?

– Случайный убийца не стал бы приносить труп Тани в наш семейный музей, – сказал Дэвид.

– Возможно, это никак не связано с тем, что музей принадлежит вашей семье. Может быть, он просто увидел сцену с Эленой и Карлом Танцлером и решил, что это подходящее место, чтобы оставить труп. Он даже мог рассчитывать, что тело никогда не обнаружат.

– У меня есть досье. Лиам теперь детектив. Он согласился заново открыть дело. Время пришло.

– У них даже никогда не было другого подозреваемого. – Кейти закусила губу, видя, как напряглось его лицо. – Я имела в виду, у них не было подозреваемых вовсе…

– Кроме меня.

– Вы никогда не были подозреваемым! – Она покраснела, зная, что лжет.

– Только «вызывающей сомнения персоной», – отозвался Дэвид. – Но вы правы – другого подозреваемого не было. И для этого была причина. Либо полиция продолжала верить, что это сделал я, либо она защищала кого-то еще.

– Например? – спросила Кейти.

– Не знаю. Но собираюсь узнать. Таня заслуживает правосудия.

– Вы ведь знаете, что ее семья давно уехала.

Дэвид кивнул, отведя взгляд.

– Знаю. Ее мать так и не оправилась от случившегося, но пришла ко мне сказать, что знает, что я не мог сделать такое. Я никогда не видел ее отца – только на похоронах, – и он увез мать Тани на следующий день. Они переехали в Сент-Огастин, и через месяц он умер от сердечного приступа. Мать попала под наблюдение психиатров и скончалась спустя лет пять. У Тани был старший брат Сэм – насколько мне известно, он все еще занимается фрахтованием судов из Ки-Ларго.

– О! – удивленно воскликнула Кейти. – Я думала, он покинул штат.

– Всего лишь переехал.

Какой-то момент оба молчали. К удивлению Кейти, молчание было не неловким, а печальным. И она понимала, почему он не хочет открывать музей заново.

Кейти протянула руку через стол, чтобы коснуться Дэвида. Казалось, внутри нее пробежали искры, давшие ей понять, что в нем куда больше напряжения и жизненной силы, чем она думала.

– Мне очень жаль, – сказала она.

– Понимаете, их жизни были уничтожены, а наша семья понесла урон – я не мог оставаться здесь. Возможно, я убежал, но мне так не кажется. Я просто не мог оставаться. Уничтожение жизней и семей – это чересчур. Но теперь я знаю, что никогда не буду в гармонии с собой, если не узнаю правду, что бы она собой ни представляла.

– Звучит зловеще, – заметила Кейти.

– Нет, я не намерен держать людей под дулом пистолета или делать что-то подобное. Но я собираюсь искать, пока не найду что-нибудь стоящее. Была убита молодая женщина. Она должна была защищаться – Таня любила жизнь, поверьте мне.

Кейти нахмурилась. Все это произошло много лет назад. Конечно, тогда все говорили об этом. Сообщество было маленьким – многие родившиеся и выросшие на Ки-Уэст уехали. Даже тех, кто прожил на острове последние семь лет, было немного. Естественно, убийство одного из членов старейших семей города дало повод для бесконечных сплетен.

– К сожалению, я плохо помню эту историю. Честно говоря, мы все перешептывались об этом, но наши родители затыкали нам рот. Конечно, мой брат был расстроен, и мы, как и все в городе, были на похоронах. Но я мало знаю о том, что было обнаружено. Тело нашли почти в нетронутом состоянии – оно совсем не разложилось… Разумеется, полиция должна была обнаружить какие-то факты. – Кейти покраснела, понимая, что эти подробности болезненны для него, так как он хорошо знал и любил Таню.

Какое-то время Дэвид молча смотрел на нее. Она почувствовала, что затаила дыхание. Но он вздохнул, и Кейти с облегчением поняла, что ее слова не восприняты как бестактность.

– Наши отношения закончились, – сказал Дэвид. – Я не был зол – скорее опечален. Я долго отсутствовал – военная служба казалась подходящим выходом. Тогда моя семья беспокоилась по поводу финансов, так как нас решили отправить в колледж, и я подумал… что это будет для них легче. Я получал стипендию, правительство оплачивало учебу. Но меня не было слишком долго для молодой женщины, которой здесь было нечем заняться – разве что нежиться на солнце. Мы расстались – Таня написала мне, прежде чем я вернулся домой, что помешала разлука и что расстояние слишком велико… Словом, мы должны разорвать помолвку. Мы даже ни разу не поссорились. Я не видел Таню после возвращения домой – я избегал ее, – хотя слышал, что она собиралась поговорить со мной в тот вечер, встретиться со мной лицом к лицу, чтобы извиниться за свое поведение. В письме Таня не упоминала о другом парне, но я слышал о нем от других и не был удивлен. Предполагалось, что Таня переедет через несколько дней в Огайо, но вроде бы она могла передумать. В тот вечер что-то изменилось. Она пыталась набраться смелости, чтобы пойти повидаться со мной. Не знаю, что тут правда, а что нет. Я думал, что между нами все кончено. Я помогал в музее, а осенью собирался продолжить учебу. Мне нравилось работать там – особенно нравилась история Карла Танцлера. Она была слишком причудливой даже для Ки-Уэст! Я с удовольствием рассказывал ее. А потом Таня оказалась там, где должна была покоиться Элена де Ойос.

– А как насчет парня из Огайо, в которого она влюбилась? – спросила Кейти. – Полиция допрашивала его?

– Его звали Майк Сандерсон. Он был в Огайо или по дороге туда, – ответил Дэвид. – Уехал на несколько дней раньше. Таня осталась, чтобы собраться с духом. Она говорила людям, что хочет увидеть меня снова – без Майка поблизости. Мне тяжело, что я помню ее мертвой куда лучше, чем живой.

– Значит, новый парень покинул штат… – пробормотала Кейти.

– Легко понять, почему я оказался идеальным подозреваемым, – продолжал Дэвид. – В особенности потому, что я в тот вечер время от времени оставался один в музее. Между экскурсиями. Мы нашли Таню только следующим утром, и я благодарю Бога за позицию коронера. Он настаивал, что ее убили до девяти вечера, и несколько человек поклялись, что я не мог покинуть музей столь надолго, чтобы убить Таню.

– Потому что ее убили не в музее?

Он кивнул.

– Она пролежала где-то достаточно долго, судя по цвету кожи и состоянию крови, причем на боку. – Дэвид поморщился. – Вы считаете, что я не должен говорить о ней таким образом?

Кейти посмотрела на него:

– Нет! Я вообще об этом не думала. Меня интересовало, как вы нашли в себе силы вернуться, чтобы разобраться в происшедшем.

Он поднялся.

– Ну, с моей стороны это вызов. Я могу потерпеть неудачу, но должен постараться.

Кейти тоже встала. Было очевидно, что Дэвид уходит.

– Что, если вы узнаете правду? – спросила она.

Он нахмурился:

– О чем вы?

– Допустим, вы сможете изгнать всех призраков. Вы уедете снова?

– Вероятно.

– Тогда вы бы иначе воспринимали ситуацию с музеем.

Кейти не следовало это говорить – она увидела вспышку гнева в его глазах.

– Я вижу, чем вызвано ваше сочувствие к моему положению, мисс О'Хара, – с усмешкой заключил Дэвид.