Ещё раз сбегав наверх с отваром и пошептав уже непосредственно над ванной, Айриэ отправилась за… хм, пациентом. Её встретил угрюмый взгляд и злое, напряжённое молчание. Самоуправством магессы Фиор явно не восторгался, если не сказать хуже, но кто его станет слушать? Ему дай волю, он себя сам угробит, из одной только дурацкой гордости. Нет, вообще-то гордость — качество прекрасное, драконами весьма ценимое, но принимать помощь тоже надо уметь. И понимать, когда чужое вмешательство тебя унижает, ибо является подачкой, а когда — нет.

— На руках я вас не понесу, не надейтесь, — насмешливо «предупредила» Айриэ, — хотя не спорю, выглядело бы это пикантно. Однако маг я или кто?

— Не смейте!.. — только и успел вяло, оттого совсем не грозно рявкнуть он, но это, похоже, выпило остатки его и так невеликих сил. Чувств он не лишился, но явно от слабости едва осознавал, что происходит вокруг. Вот и славно, меньше будет мешать.

Фирниор плавно воспарил над ложем, приподнятый заклинанием, после чего Айриэ ухватила его за здоровое плечо и потянула за собой на буксире. Одеяло тут же зацепилось за косяк и свалилось на пол. Надо будет после уничтожить мерзкую тряпку и почистить всё в этом подвале, решила драконна, и потащила свою «добычу» наверх, в ванную комнату. Всё-таки пришлось поддерживать его под поясницу и направлять, чтобы за углы и косяки не цеплялся, так что со стороны это выглядело, как если бы драконна несла наверх возлюбленного, нежно сжимая в объятьях его нагое тело, да.

Взбодрился он, когда очутился в тёплой воде, и принялся шипеть сквозь зубы и рычать гномьи ругательства. Те, к слову, замечательно подходили для рычания. Впрочем, Фиора понять можно: его раны, должно быть, здорово защипало.

— Ну, с-с-спасибо вам, мэора, — процедил он, когда смог говорить.

— Для вашей же пользы стараюсь. Так что полежите спокойно и не булькайте. И лицо время от времени смачивайте, не забывайте.

— Не поможет, — мрачно напророчил он. — Меня гномы тоже травами лечили…

— А вот и проверим. Вы же ничего не теряете.

— Ну да, кроме чувства собственного достоинства, — невесело хмыкнул он.

— Ничего унизительного в этой ситуации нет — ни для вас, ни для меня, — наставительно изрекла драконна. — Я, между прочим, помогаю вам не из жалости, а ради собственной выгоды.

А что, чистая совесть — это очень выгодно. Хотя бы в смысле душевного спокойствия и, следовательно, не испорченного настроения. Для Айриэ не отданный долг — постоянный раздражитель. Будет свербеть и зудеть внутри, пока не отдашь.

— О да, я заметил, — ядовито согласился Фирниор. — Выгоды вам от меня очень много. На мне, должно быть, свет клином сошёлся.

Ещё как сошёлся, только она ему пока об этом не скажет. В любом случае, надо будет дождаться ближайшего «драконьего дня», а там, возможно, она сумеет что-то исправить.

— Не ворчите, — примирительно сказала Айриэ. — Вывести меня из равновесия вам всё равно не удастся, так зачем зря силы терять? Расслабьтесь и отдыхайте, а я пока найду нам что-нибудь поесть. Надеюсь, ваша служанка не опустошила холодильный шкаф перед отъездом?

— Ешьте, я не хочу, спасибо.

— Спрашивать вас буду! Вам тоже необходимо питаться, иначе совсем ноги протянете от слабости.

— Вы меня раньше уморите своей непрошеной заботой, — буркнул он сердито.

Айриэ пожала плечами и направилась к двери. Она решила, что не будет злиться на огрызающегося страдальца — значит, не будет. Но у самой двери её догнало негромкое, серьёзное:

— Спасибо, Нидайра.

— Да не за что, — отмахнулась драконна. Знал бы он, кого благодарит… Узнает ещё.

В кладовке, примыкающей к кухне, имелся магический холодильный шкаф со «стазисным» отделением. В подобных продукты находились в том виде, в котором были туда положены, сохраняя свежесть и аромат. Так что Айриэ обнаружила внутри оставленную заботливой служанкой кастрюлю тушёной картошки с мясом, ещё дымящуюся, соблазнительно пахнущую майораном. Просто и вкусно, а главное, не надо самой возиться с готовкой. Обойдётся болящий без драконьей стряпни.

Айриэ отыскала поднос, водрузила на него тарелки, вилки, стаканы и початую бутылку красного вина. Свежего хлеба не нашлось, но и без него неплохо. Зато отыскался сыр трёх сортов, и драконна, недолго думая, прихватила все три. Принесла всё это в спальню, «укутала» тарелки поддерживающим тепло заклинанием и пошла за Фиором, взяв из шкафа чистую простыню.

Её встретил явно приободрившийся пациент, радостно и чуть недоверчиво сообщивший:

— Нидайра, а знаете, ведь помогло. Не ожидал, признаться… Спасибо вам! Левая рука лучше слушается, и ранки почти перестали чесаться и болеть.

— Ну вот видите, а я что говорила! — бодро откликнулась драконна. — А теперь, Дэрионис, надо поесть, я вам компанию составлю. Только сначала извлечём вас из ванны.

Фирниор поморщился.

— Я сам как-нибудь.

— Перестанете вы наконец спорить по каждому поводу? Я ведь всё равно упрямее! — с досадой воскликнула Айриэ и решительно подступилась к нему. Используя всё то же заклинание левитации, приподняла Фиора и укутала простынёй, заодно помогая ему стоять на ногах. Спохватившись, спросила: — Вас оставить ненадолго вон на том уютном «троне»?

Воспользовавшись моментом, сама посетила соседнюю ванную, а после перетащила Фирниора в спальню и устроила на кровати с правой стороны, подложив под спину подушку и придвинув поднос ближе к краю прикроватного столика. Дальше сам справится, кормить его с ложечки Айриэ не собиралась. Себе она подтащила кресло и с аппетитом принялась за еду. Налила полстакана вина, сдобрила его слабеньким, укрепляющим силы заклинанием и велела:

— Выпейте, вам полезно. Бодрости прибавит, да и аппетит появится. Чтобы съели мне всё, что в вашей тарелке!

Он слабо хмыкнул, но возражать не стал, после вина послушно взялся за вилку. Наверное, и впрямь проголодался, но только сейчас, когда дурнота отступила, смог это осознать.

Сама Айриэ с удовольствием употребила стаканчик густого, чуть терпкого вина безо всяких заклинаний и заела его сыром, попробовав все три сорта. Эстисса заслуживает того, чтобы в ней поселиться! За одни только сыры заслуживает.

Поели в молчании, потом Айриэ сгребла грязную посуду на поднос и отправилась вниз за чаем. Не побрезговала лично помыть посуду — если надо, мы и руками можем поработать, ничего страшного… К тому же за этим занятием неплохо думается — жаль, грязная посуда быстро закончилась.

Что делать с Фирниором дальше, было толком непонятно. То есть, дождаться выздоровления и взять с собой охотиться на сизого волколака — это само собой. Тут ведь «драконий день» на носу, и будет лучше, если у Фиора не появится возможности сразу же сбежать в негодовании, едва он узнает, кто был его попутчицей. В общем, заманить в глухие леса и… разобраться, усмехнулась драконна. Прямо сейчас надо всё-таки дождаться Виаллерона и посоветоваться с опытным целителем, а там видно будет.

Не то чтобы Айриэ жаждала душещипательных признаний, но иначе всё равно не получится. Придётся снимать маску (хорошо, что не успела этого сделать, а ведь мелькала мысль пойти к нему сразу как Айриэннис). И придётся договариваться, а это будет непросто, потому что Фирниор наверняка до сих пор её ненавидит за свою искорёженную жизнь. Сколько там ему на самом деле?.. Двадцать три, припомнила она, будет в начале осени. А пережил — не всякий пятидесятилетний успеет столько. И ему пришлось так стремительно повзрослеть… Насильственно повзрослеть вдобавок, а за такое благодарности обычно не чувствуют.

— Чай, — пояснила она очевидное, наткнувшись на его внимательный взгляд.

Глаза были прежние, серые, но не виднелось в них лиловых закатных облаков, да и взгляд стал совсем жёсткий, взрослый. Хорошенький щеночек безнадёжно исчез… Что хорошо, влюблённость испарилась вместе с его юностью, так что, может быть, им удастся поговорить без этих… человеческих сложностей.

— Спасибо. Вижу, вы предпочитаете с молоком?