И чтобы успокоиться и раньше времени не сойти с дистанции, дает памяти волю, вытягивая на поверхность шепот Беллы:

«Это просто сон, gelibter…»

«Я помогу…»

«Это пройдет… это пройдет и мы справимся, справимся…»

Эдвард со свистом втягивает воздух, зажмуривается что есть сил. Дождик усиливается. Холодно…

Каштановые локоны по его коже, по плечам, по животу…

– Я люблю тебя.

Маленькие пальчики гладят волосы, стирают слезинки…

– Я тебя не брошу.

Ласковые глаза. Большие, нежные, доверху наполненные болью – его болью, – взятой на себя…

– Я в тебя верю.

Вот он. Вот он, с железной дверью и мигающей тусклой лампочкой. Неужели?.. О господи!

…Белла открывает дверь через несколько секунд после услышанного звонка. Осторожно, боязно открывает, несмело выглядывая наружу. Она плакала. Много и долго, так и не ложась спать. Глаза, кожа – все выдает это. Не оставляет сомнений. Но при виде мужа все эти слезы отходят на второй план.

– Можно мне?.. – с трудом не опустив взгляд, надломлено шепчет Эдвард. Только сейчас, черт подери, понимает, что у нее есть полное право не пустить его. После такого-то ухода…

Однако Белла никогда не поступает по чьим-то ожиданиям. Наоборот, с готовностью кивает, кое-как преодолев всхлип, и распахивает чертову дверь. Прижимает руку ко рту, другой, свободной, буквально втягивая его внутрь.

Закрывает деревянную заставу, громко ей хлопнув. На все замки.

– Эдвард… – испугано смотрит, обнаруживая влагу пальто и дрожь его тела.

Мужчина вздергивает голову и стискивает ее запястья, чудом не повредив их.

– Не прогоняй меня.

– Эдвард, – второй раз произносит она. Глаза наполняются слезами – снова, как и прежде, – ну что ты…

– Я не брошу… я тебя не брошу, – как мантру бормочет он, привлекая девушку к себе и зарываясь лицом в каштановые локоны, отдающие манговым гелем.

Миссис Каллен кивает, нежно проведя пальчиками по его щеке. Верит.

– Но и ты, Белла, и ты…

Вместо ответа она дважды целует его в щеку. С невероятной лаской.

– Я искала тебя возле дома… где ты был?

Искала? На улице?..

Эдвард мотает головой. Мотает и с силой зажмуривается.

Белла понимает намек.

– Ты замерз, – тихонько замечает она, меняя тему и расстегивая пуговицы пальто.

Мужчина втягивает в себя как можно больше воздуха, дрожащими пальцами помогая ей. Но к моменту завершения, когда одежда уже снята, теряет самоконтроль. Набрасывается на жену, крепко обнимая ее. Всхлипы как никогда болезненны теперь.

– Ш-ш-ш, – Белла обнимает его в ответ, приподнявшись на цыпочках и чмокнув в губы, – потерпи, любимый.

И потерпеть на самом деле приходится. Сначала – чтобы дойти до спальни, потом – чтобы переодеться. Но зато когда они вдвоем оказываются на кровати, сдерживание прекращается. Уходит на второй план.

Сбиваясь, Эдвард рассказывает жене про встречу на аллее – вплоть до малейшей подробности в виде сигаретного дымка. Вслух недоумевает, как решился прийти туда и каким чудом ушел. Плачет, обрисовывая худшие варианты возможных событий, которых вдоволь напридумывал, пока бежал сюда.

– Я думал, я умру…

– Нет, не умрешь, – Белла приникает к его груди, уверенно качая головой, – тебя больше никто не тронет, а я всегда тебе помогу. И ты всегда можешь вернуться сюда, ты знаешь. Всегда, когда бы ни захотелось. Я тебя не прогоню.

– Я обидел тебя…

– Я не обижаюсь, – она слабо улыбается, пригладив его волосы, – не волнуйся.

Рассеяно кивнув, Эдвард легонько целует ее лоб. Потом еще раз. Потом – скулы и постепенно, спускаясь вниз, щеки, губы, шею…

А Белла не перестает его гладить. Не шевелится лишний раз, но руки не опускает.

Впервые за все время Эдвард видит отголосок прежней жизни в этой кровати. С поцелуями, с касаниями, с теплыми словами и безбрежным, неудержимым счастьем.

Когда-то голубые простыни дарили блаженство. Сейчас в них – утешение. И такое по силе еще стоит поискать.

– Я тебя люблю.

– Эдвард, я тоже, – на этот раз девушка улыбается широко, безмятежно, – неужели ты сомневаешься?

– Нет.

– Ну вот видишь, – теперь ее черед целовать, а Эдварда – гладить. Они меняются местами, но ни дискомфорта, как боялся мужчина, ни испуга, как ожидала Белла, не наблюдается. Все хорошо.

Вокруг витает запах ванильного мыла и чуть-чуть мангового геля. Вокруг – свежие хрустящие простыни и легкий ветерок из приоткрытого балкона. Здесь спокойно и тепло, здесь – безопасно.

Но самое главное, что ни незнакомцев, ни липкого страха, ни побегов не предвидится.

Белла права, она может его защищать. И куда лучше, чем он ее.

– Засыпай, – мягко советует девушка, повыше подтянув одеяло, – это был долгий день…

– И важный, – мужчина робко, готовясь, если нужно, убрать руку, прикасается к пока еще плоскому животу жены. И вспоминает, как горели ее глаза каждый раз, когда он говорил о ребенке и о том, что согласен… что будет… станет папой. Попытается.

И в тишине и умиротворенности спальни это не вызывает такого жуткого отторжения, как прежде. Может, из-за приглушенного света лампы, создающей комфортные условия? А может, из-за тихого жужжания холодильника, напоминающего о домашнем уюте?..

Однако, как бы там ни было, это состояние прекрасно.

– Знаешь, Эдвард, – карие глаза Беллы, когда она начинает через пару минут говорить, почему-то влажнеют, – если бы родителей можно было бы выбирать, я бы выбрала папой тебя.

Каллен теряется, а девушка торопится объяснить:

– Никто и никогда не заботился обо мне больше.

Эдварду становится легче дышать. Да и вообще легче – смотреть, лежать, думать, ощущать…

Устраивая жену в своих объятьях – маленькую, хрупкую, нежную и очень, очень любимую, – он опускает подбородок поверх ее макушки, выравнивая дыхание.

Постепенно план-решение, которое он искал еще на скамейке на аллее, само собой выкристаллизовывается в голове. И кажется правильным. Непреложным в свете всего, что сегодня почувствовал, увидел и пообещал.

– Белла, – негромко зовет, проведя рукой по ее спине. По мягкой материи тонкого халата.

– М-м-м? – сонно отзывается девушка, удобнее прильнув к его груди.

– А женщины среди проктологов есть?..

Простите за долгое молчание - обещаю, что таких задержек больше не будет.

Надеюсь, что для отзывов еще не слишком поздно и вы поделитесь с нами своим мнением :)

========== Глава 7 ==========

Мой любимый, мой родной -

Будь со мной, будь со мной;

Самый лучший на Земле!

Ты только мой, только мой!

Унеси меня высоко.

Я не боюсь, ведь я с тобой -

Мне свободно и так легко;

Ты только мой, навеки мой!

Багровое солнце клонилось к горизонту. Тонкие розовые линии, отходя от круглого небесного светила, сплетались с желтоватыми облачками, кучками собирая их на небосводе. Это зрелище очень напоминало картинку из доброй детской книжки, где маленькие добрые герои, любуясь таким закатом, понимали, что живут не зря.

Как правило, на экране на такую сцену отводится пять-десять минут. И это в лучше случае. Но на самом деле, чтобы действительно полюбоваться закатом, нужно не меньше часа, а в идеале – двух. И без спешки, без лишних мыслей, без терзаний о напрасно теряемом времени. Эдвард по пальцам в состоянии пересчитать, сколько раз за всю жизнь наслаждался пейзажем в самом прямом смысле этого слова. Да и моментом тоже…

Вокруг слишком много бессмысленной беготни, слишком много никому не нужной торопливости и ускоренного времени, которого никогда и никому не хватает.

Вокруг слишком много дел, слишком много работы, встреч, звонков… сначала от первого шага до второго, потом от второго до третьего, потом от третьего и до четвертого… и уж если повезет когда-нибудь добраться до верхушки, до десятки, то, оглянувшись назад, можно и не найти причины, зачем поднимался по этой крутой лестнице. Жизнь – за спиной. А ценности в достигнутом верхе слишком мало, чтобы искупить потраченные впустую минуты.