Не записывал важнейшие вещи от усталости. Последнюю неделю особенно тяжело себя чувствую.

Яковлев — о разговоре с М. С. по поводу «провокации» Зайкова с Ельциным. У меня тоже (при проработке английских материалов) зашел разговор.

М. С.: Хороший он человек, честный, беспокойный, под себя не тянет… Но не дано! Я:. Не политический деятель.

М. С.: Не только это. Политическим деятелем становятся. Но должна быть основа — кувшин. Содержание его — наживное, а кувшин — от Бога. Вот я. Что я — изменился что ли с измальства? Нет. Каким был, таким и остался по сути.

Шахназаров говорил с ним. Что пора, мол, менять команду. Вот, говорит, мы — я, Черняев, другие. Всю жизнь — в писарях. А, наверно, что-то могли, если б своевременно нас подпустили к решениям. Михаил Сергеевич, не упустите время. Тяните свежие силы, их много. Мы с Анатолием уже старые, нам осталось чуть-чуть, нас уже в «политики» не выведешь.

Осталось у него — беседа с Гросом (венгерский генсек), которая сама по себе, по-сущности, конец доктрины Брежнева. Грос сказал: распущу ПБ, пусть избирают новое, какое нужно сейчас стране. Шахназаров предложил потом (смехом) последовать его примеру.

М. С. возразил Шаху: С этим ЦК — нельзя. Этот ЦК не даст нужного ПБ.

Вся западная пресса и наши тоже в один голос: Горбачев сознательно «подставил» партбюрократию под удар избирателей. Кстати, об этом почти открытым текстом говорил Соловьев на ПБ по итогам выборов. Мол, партийцы Ленинграда жалуются, что ЦК их бросило на произвол судьбы. Эту «идею» поддержал в своем выступлении и Лигачев, который, кстати, фактически дал понять, что аграрную политику Горбачева. он считает «заявлениями», а не делом.

Вряд ли М. С. сознательно шел на то, чтоб показать «кто есть кто». Но дал резкую отповедь Лукьянову на ПБ, когда тот стал призывать всячески поддержать тех, кого провалили на выборах.

Они — рубил он слова — будут сидеть в своих креслах. Будут помыкать людьми как быдлом — до сих пор идут письма и видно они как с людьми обращаются, когда те идут в РК, ИК… Ничего не делают, чтоб навести порядок в снабжении… А ЦК их должно поддерживать и охранять! Ничего этого не будет! Выводы пусть делают из выборов. И пусть лучше работают.

М. С. мне и Яковлеву намекнул, что сам он тоже собирается «сделать выводы» из выборов., особенно по Москве и Ленинграду.

При проводах Горбачева вчера в аэропорту. очень сильно схватились члены ПБ между собой — в отдалении от иностранных послов, которые наблюдали сцену с некоторым удивлением. В основном Горбачев — Зайков. Было видно, что разговор раскаленный. А когда самолет уже вырулил на полосу, я оказался в группе: Рыжков, Слюньков, Зайков, Бирюкова, Лукьянов. Премьер крыл Зайкова чуть ли не матом за то, до чего он довел Москву. Слюньков поддавал «со своего угла». Зайков кипятился. Но вообще все это выглядело более чем забавно! Высокие руководители страны собачатся по поводу того, что в одной молочной — только молоко, в другой — только сливки, в третьей — только кефир. А капуста будет навалом гнить на базах, а в магазинах ее не было и нет.

Я не очень ухватывал цепочку разговора. Видно, это было продолжением того, что началось при М. С. Но у Николая Ивановича рефреном шло: можете с Лигачевым предлагать что угодно. Я буду против, потому что это — тупик, катастрофа.

С 3 по 7 апреля я был в Лондоне, моем любимом. Почему-то ни одна моя поездка за границу не оставляла столько впечатлений, сколько Лондон. Я был в нем уже пятый раз. И все то же.

О самом визите Горбачева. Все это «на лицо» в брошюре для Политиздата (о визите в Великобретанию), которую вчера, кажется, закончил редактировать, заполнив промежутки между текстами речей М. С. и Тэтчер. Корреспонденты, которые должны были поставить материал, работали из рук вон халтурно. И вся их пошлость и просто выдумки, вранье печаталась в наших газетах.

О главном: Мадам была великолепна. Три часа я сидел напротив нее в кабинете во время переговоров с М. С. Она стремилась его заговорить. Он это чувствовал и «играл» мужчину, который «производит впечатление».

Публично Тэтчер не жалела самых высоких слов и оценок в превосходной степени. И делала это смело, вызывающе и по отношению к своему истэблишменту, и по отношению к другим лидерам Запада, и к Бушу.

Она работала на большую политику, на историю, на себя. И если у М. С. все состоится — она и этим тоже войдет в будущее.

«Хитрость» ее — в русле нового мышления, которую он сам предложил: России некуда деваться. Она должна стать как все. И если это произойдет, исчезнет синдром Октября и Сталина в мировой политике. Мир действительно станет совсем иным.

Я убежден, что она искренне хочет нам добра. Ее амбиции и честолюбие совпадают с этим ее женским и человеческим позывом.

М. С. осторожничает. Боится, главным образом, своих. В самолете на обратном пути сказал: она так, а мы так (т. е. сдержанно)… Посмотрел на меня: Анатолий не согласен (присутствовали Шеварнадзе, Яковлев, Каменцев, Фролов и Раиса Максимовна).

Я: Конечно, не согласен. Во первых, несправедливо не реагировать на добро. А она делает нам добро: она подняла планку перестройки и Вашего авторитета так высоко, что Колю, Миттерану и даже Бушу срочно надо учиться высоко прыгать. Она фактически перечеркнула волну пессимизма, которая начала накатываться на нашу перестройку — на что Вы сами обратили внимание, может быть, даже преувеличенное.

Во вторых, она влияет на большую политику с нашей позиции, т. е. она делает то, чего Вы сами хотите через свое новое мышление. Ее позиция по Намибии — ярчайшее доказательство. Никто так решительно не помогает Вам менять международную ситуацию. Зачем же делать вид, что Вы это мало цените. Кроме того, она женщина. и неправильно суждение, будто это мужик в юбке. Весь ее характер, вся ее даже политическая манера — женская. И это англичанка. Если она так искренне раскрывается, а ей не отвечают, сработает гордость. И мы много потеряем.

Эпизод в посольстве при доработке речи М. С. в Гилдхолле. Присутствовали все, кто оказался в резиденции после официального обеда на Даунинг-стрит (Шеварнадзе, Яковлев, Каменцев, Фалин, Ковалев, Ахромеев). Я окрысился сначала на Каменцева, который лез в то, что не понимает, потом на Ковалева, и, наконец, на Яковлева, что вызвало мини-шок. М. С. начал нас разнимать: вот, мол, плюрализм в действии и тут тоже. Обошлось. И в общем-то, как оказалось, А. Н. был прав, требуя изъятия трех полемических страниц, которые были бы неуместны в «восторженной» (нет другого слова) аудитории британского истэблишмента — в Гилдхолле. В самолете я это признал и извинился перед А. Н. Он принял это «по-товарищески».

Встреча М. С. с Фогелем — еще одна ступень к ликвидации МКД.

На днях М. С. прочел реферат книги француженки Лили Марку «Вызов Горбачева». По телефону 20 минут восторгался — она его поняла лучше, чем в стране понимают, чем некоторые из окружения. Обнажила замыслы, которые у него действительно есть. Ничего (из десятков книг на эту тему) более глубокого и проницательного я, мол, не видел. Давай ей ответим. И тут же стал диктовать ответ. Но по поводу «замыслов», которые обнажила француженка, он вычеркнул.

Так вот насчет замыслов.

Прилетел из Лондона, а ему «подарки»: потонула новейшая подлодка и кровавые события в Грузии.

Ну, подлодка — это «в порядке вещей» нашей безалаберности и увы (!) непоследовательности самого М. С. Сказал «А» (в ООН), надо говорить «Б», а не заниматься игрушками такого типа.

Грузия — это судьба, вернее знак судьбы. Если христианский и любимый русскими народ, с которым более 200 лет жили душа в душу, вместе воевали и, действительно, уважали друг друга, хочет уйти из СССР, это что-то значит? Это уже не Прибалтика, где все понятно.

Значит, выбор: либо оккупация, и в общем-то опять «империя», либо федерация в духе конфедерации. Пленум в конце июня должен это решить.

Пока М. С. не готов к этому. И я не знаю: сам не готов или считает, что «не дадут». Но вот он решил 25. 04. на Пленуме освободить ЦК от 83 членов — пенсионеров и т. п. Знают об этом пока человек 5. Эта акция будет иметь огромный моральный эффект (дело ведь не в способности этого балласта что-то завалить, тем более «отменить» самого М. С. — уже не в состоянии). Дело в том, что он покажет, кто хозяин положения. А через месяц он станет «президентом». И потом заняться теми самыми замыслами: делать Россию нормальной страной, пусть даже не шибко централизованной.