— Ничего, — эти вопросы вне нашей компетенции. Вы все это прекрасно знаете. Наша задача собрать данные, образцы и составить подробный отчет, а все остальное не нам решать. Вопрос закрыт.

— Грубо, но откровенно, — произнес Грегори, — и, тем не менее, идея отличная, жаль, что её так быстро похоронили. Я шучу, — добавил он и посмотрел в мою сторону.

Он встал из-за стола и направился в свою каюту, за ним ушли Имре и Герт. Я сидела напротив Артура, который налил себе еще чая. Я молча ждала, что он скажет.

— Хорошая идея, жаль, что не осуществима, — наконец произнесла я.

— Почему, все в твоих руках, я командир на корабле, ты на планете. Тебе решать.

— При чем тут командир. Есть правила, порядок действий, дисциплина.

— Пустые слова.

— Что значит пустые?

— Ничего. Всегда можно найти параграф устава или правил, которые запрещают то, что хотелось бы. Только жизнь всегда вносит свои коррективы. Если бы все и всё делали по написанному, жизнь бы превратилась в рутину. Впрочем, она уже почти стала такой. Посмотри на мир, что изменилось за последние пятьдесят лет? Ничего. Каждый шаг обставлен частоколом инструкций и указаний. И чем дальше, тем их все больше.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ничего, только то, что сказал.

— Так что ты предлагаешь?

— Тоже ничего. Я просто высказал мысль и не более. Я такой же винтик всеобщего механизма, работающий по строго определенным правилам и инструкциям. А мысли, что же, хотя бы на них еще не ввели столь жестких ограничений, но это я думаю впереди.

— Почему ты такой пессимист?

— Я не пессимист, просто как это сказать, моя психофизическая параметрия, как ты любишь выражаться, немного зашкалила, вот и все.

— Ладно, поговорим об этом позже, я пошла спать.

Утро выдалось тяжелым и не оттого, что я не выспалась, хотя и это имело место, а оттого, что когда проснулась, на часах было полшестого, и заснуть больше не удалось, как я ни старалась. Все мысли вертелись вокруг вчерашнего вечернего разговора. Я прекрасно понимала, что он не был серьезным, а скорее так треп по поводу всего происходящего и удивлению полному отсутствию жизни в исключительно благоприятных для этого условиях. Поэтому я пролежала в раздумье до семи утра, пока не сработал биодатчик на руке, который оповестил, что пора вставать. Умывшись, я прошла в пищеблок. Там еще никого не было, и я решила заглянуть в рубку управления. Артур по обыкновению сидел в своем кресле и выяснял, нет ли каких сообщений от диспетчера и с зонда, который уже сутки кружил над планетой, пытаясь выловить хоть что-то в океанских глубинах.

— Ну как, есть новости? — с надеждой в голосе спросила я.

— Тишина, — небрежно ответил Артур, — слушай, что вы все так, в самом деле, переживаете? Ну, нет на планете ничего кроме девственной природы, что в этом особенного, чтобы из этого делать трагедию?

— А никто и не делает никакой трагедии.

— Ну конечно. То-то я смотрю Ковач, даже не взглянул на собранные образцы, а сразу отправился спать. Что-то я не припомню, чтобы с ним такое случалось хоть в одной из экспедиций? Может, вы ошиблись насчет жизни на планете?

— Что значит ошиблись?

— Ну, я имею в виду, что она там присутствует в виде некой энергетической субстанции, которая витает в воздухе. Она и повлияла на вас так, что вы все как пришибленные?

— Вовсе нет. Просто действительно странно. Такой потрясающий мир и даже бабочки или муравья нет. Просто поразительно.

— Слушай, а как же они все размножаются?

— Кто?

— Растения. Мне помнится там как-то опыление должно быть насекомыми, птицами и так далее.

— Ты что ботанику в школе не проходил? Растениям насекомые и птицы помогают размножаться, но это вовсе не обязательно. Семена могут переноситься по ветру, например.

— Иными словами, природа все предусмотрела?

— Вроде того. Кстати в этом ничего удивительного нет. На Земле деревья аналогичным образом размножаются. Кроме того, корни дают новые побеги.

— Выходит волноваться незачем. Пройдет время и на планете появиться не только растительная, но и животная жизнь.

— Эта да, просто удивителен сам факт, что на планете с таким климатом и такой формой растительности, до сих пор отсутствуют представители животного мира, хотя бы на начальном этапе его развития.

— Значит, еще не пришло время.

— Возможно, но именно это и вызывает удивление.

— Ну и что собираетесь делать?

— Ничего. Сегодня еще раз слетаем на второй материк, соберем, если будут дополнительные образцы и можем лететь на вторую планету. Кстати, совсем забыла спросить, по ней есть какие-нибудь данные?

— Да ничего утешительного. Посадка челнока маловероятна. В лучшем случае сбросим пару зондов и все.

— Что так?

— Ты была на Венере?

— Нет, а что?

— Я то же. Короче очень похожая обстановка. Плюс пятьсот на поверхности, Ураганные ветры до трехсот километров в час, углекислый газ и все прочее в том же духе. Полная противоположность той, что под нами. День работы и можем лететь дальше.

— А что на спутниках?

— Стандартные обломки системы. Могут представлять интерес только с точки зрения полезных ископаемых. Кстати в этом отношении, на одном из них, что кружит вокруг этой райской планеты, хорошие залежи серебра. Вот это действительно может заинтересовать горнодобывающие фирмы.

— Какое нам дело до них.

— Нам нет, это я в качестве информации тебе сказал.

— Спасибо.

— Не за что.

— Есть пойдешь?

— Нет, я уже позавтракал.

— Я посмотрела на Артура и подумала, — вот с кем я могла бы плюнуть на все и остаться в раю на этой планете. Впрочем, это так, бабская болтовня. Отсутствие всех условий цивилизации вряд ли перевесят идиллию природы даже такой планеты, как та, вокруг которой кружил наш корабль.

— Ладно, я пошла. Мы улетаем примерно через час.

Повторный полет на планету, не дал нам каких-либо новых данных для исследований. Как показал анализ, растительность на планете, хотя и была развита, но в плане разнообразия заметно уступала земной флоре, точнее сказать, была очень небольшой. По приблизительным данным, растительный мир планеты не превышал пяти тысяч наименований, что в сто раз меньше чем на Земле. К концу дня мы закончили сбор данных и возвратились на корабль. Ужин прошел уже без тех ностальгических переживаний по поводу отсутствия жизни на планете и потому Артур сказал, что через час забирает зонд с орбиты, и летим ко второй планете.

Перед сном, я заглянула в командный отсек. Артур был на месте.

— Уже улетаем?

Да минут через десять сходим с орбиты и ложимся на курс. Как раз к утру будем на подлете к планете, времени полно, так что я не буду особо спешить.

— Можно еще раз посмотреть из космоса на планету?

— Без проблем, — он включил бортовой экран и прямо передо мной спроецировалось изображение планеты с орбиты корабля.

— Сколько до неё?

— Четыреста с небольшим.

— А кажется, совсем рядом.

— Я дал увеличение, сделать картинку в реальном изображении?

— Нет не надо, так красивее.

— Представляешь, что с ней будет через миллионы лет?

— Через миллионы не представляю, а вот что с ней станет лет через пятьдесят, да.

— И что же?

— Ничего хорошего. Освоят, распродадут под частные владения кучке людей имеющих деньги и все.

— Ты пессимист.

— Нет, я просто реально смотрю на вещи. Такой лакомый кусок наверняка не пройдет мимо воротил бизнеса.

— Жаль.

— Что делать, такова участь всего прекрасного.

— Ладно, я пошла, — и, задержавшись на миг у двери, я посмотрела в последний раз на зеленую планету.

Эпилог или год спустя.

Я сидела в своей комнате и размышляла о том, куда бы съездить на две недели, которые были в моем распоряжении, и никак не могла решиться, то ли лететь к родителям на Землю, то ли взять недельный тур на Мальдивы. В этот момент в дверь осторожно постучали.