- Я протестую, ваша честь, против столь резких и скоропалительных выводов моей уважаемой оппонентки - темпераментной и категоричной Адвокатки нашего подсудимого дорогой Прόлебеди Óрестивны. Я понимаю ее задачи и цели и ставлюсь к ним с глубоким уважением. Но, знаете, еще не вся правда на свете - та, которую она нам пытается втюхать. Надеюсь сейчас доказать Высокому Суду, если позволит, многодостопочтенная Эвтаназия Андерстендивна, что показания свидетельницы Паскуды Аделаидивны - истинны.
- Прошу вас, славная Сучара Нарцисивна.
- Я призываю во свидетели наших коллег-присяжных: Зопу Семафоривну, Давалку Пубертативну и Профуру Зимбабвивну. Ваша честь, прошу привести их к присяге.
- Повторяйте за мною, Зопа, Давалка и Профура - сказала Судья-Эвтаназия, - "Шоб я так жила! Век свободы не видать и органа никакого такого (тавтология тому шо на самом деле) во рту не держать! Во имя нашей Незалежности, Суверенитета и Свободы Слова!"
Все вновь призванные во свидетельницы повторили ритуальную формулу-заклинание, после чего Прокурорка приступила к их допросу:
- Я обращаюсь к вам, достоуважаемая Зопа: что вы делали вечером 7 ноября?
- Тусовалася на Крещатике возле метрá вместе с Паскудою Аделаидивною, Давалкою Пубертативною и Профурою Зимбабвивною. Под присмотром Яхве Элохимовича - нашего куратора, из фаунантропов-шимпанзе.
- Любезные Паскуда, Давалка и Профура, или вы подтверждаете показания достоуважаемой Зопы?
- Подтверждаем! - нестройно отозвались вопрошаемые.
- А теперь я обращаюсь к вам, Зопа, Давалка и Профура: или вы можете подтвердить, что Паскуду Аделаидивну в это время снял наш подсудимый?
- Можем! Подтверждаем! Снял! - так же нестройно, но весьма уверенно отозвались свидетельницы.
- Ваша честь!, - обратилась Прокурорка к Эвтаназии, - Ваша честь! Как по мнению Высокого Суда, есть ли необходимость после данных свидетельств вызывать во свидетели еще и куратора Яхве Элохимовича, фаунантропа-шимпанзе?
- Думаю, что такой необходимости нет. Фаунатропы у нас, как вам известно, пока лишь ограниченно судоспособны. Так что ценность его свидетельства не велика. Тем более, что по содержанию оно, как я понимаю, ничем не отличается от показаний замечательных наших Зопы, Давалки и Профуры. - отозвалась Судья.
- Итак, - резюмировала Сучара Нарцисивна, - Полагаю, что Высокий Суд удостоверился в правдивости показаний Паскуды Аделаидивны. Полагаю также, что для Высокого Суда такие детали, поимел ли после первого минета наш подсудимый свидетельницу раком или заправил ей минет вторично - несущественны. Следовательно, пан (по его собственному же фактическому признанию свидетельнице) Петренко, самозванно, облыжно и преступно именующий себя Маузером, вечером 7 ноября действительно поимевал нашу уважаемую Паскуду Аделаидивну отмеченными выше, а может и какими иными - абсолютно несущественно для нашего рассмотрения - способами. И именно в процессе данного поимевания он совершенно непроизвольно, неспровоцированно и свободно раскрыл себя как Петренка. Quod erat demonstrandum!
Что и требовалось доказать! (лат.)
На основании же представленных неоспоримых доказательств и руководствуясь презумпцией виновности, как высшим Национально-Демократическим юридическим принципом, Сторона Обвинения призывает Высокий Страшный Суд приговорить пана Маузера-Петренка к смертной казни одним из шестьсот шестидесяти пяти канонических способов по выбору Коллегии Присяжных. Я б, например, ему кол в жопу загнала. Dixi!
- Что ж, ситуация складывается весьма нетривиальная... - задумчиво вымолвила Эвтаназия Андерстендивна. - Суд удаляется на совещание.
Но он никуда не удалился. Просто Эвтаназия вместе с Подсудками Каздепой Мехтодиивной и Процедурой Антуанивной, исполнявшей по совместительству обязанности Секретарки Страшного Суда, собрались вместе, в кружок и, повернувшись ко всем остальным попками и обнявши друг дружку руками за плечи, стали о чем-то энергично шептаться. Наконец, они прервали "совещательный процесс" и повернулись ко всем присутствующим.
- Слово для оглашения промежуточного квалификационного вердикта Страшного Суда предоставляется Подсудке Каздепе Мехтодиивне, - торжественно провозгласила Судья-Эвтаназия.
Каздепа выступила вперед и начала свою речь:
- Ваша честь! Высокий Суд! Достойные Влагалища Коллегии Присяжных и все участники процесса! Позвольте доложить вам промежуточные результаты тщательного анализа судебной коллизии, с которой столкнулось наше Заседание. Содержание данной коллизии весьма знаменательно. Ведь здесь мы сталкиваемся с двумя взаимно исключающими друг друга предикатами, онтологическую истинность каждого из которых можно считать практически доказанной! По крайне мере, ее вероятность настолько высока, что приближается к достоверности. Мы и трактуем ее как достоверность - у нас просто логически нет иной альтернативы. В самом деле, кто сейчас осмелится выступить против того факта, что вечером 7 ноября наш подсудимый - пан Маузер-Петренко одновременно заправлял минет уважаемой Прόлебеди Óрестивне со дражайшею Аскаридою Гельминтивною в квартире на Большой Житомирской и любезной Паскуде Аделаидивне в однокомнатной квартире на Лютеранской либо Заньковецкой улице? Очевидно, никто. Однако, сам по себе сей факт парадоксален! То есть, не собственно факт заправляния минета - с этим, полагаю, у нас всех здесь присутствующих нет никаких проблем (все участницы синклита сочувственно покивали головками), - а факт одновременного заправляния упомянутого минета - прошу сосредоточить ваше внимание! - одним и тем же субъектом минета двум совершенно разным его объектам в одно и тоже время в различных пространственно-подобных точках нашей незалежной державы. Вот в чем состоит парадокс! И это заставляет Высокий Страшный Суд и, я полагаю, Коллегию Присяжных выработать какую-то концептуальную
модель данного парадокса. Иначе нам придется сделать чересчур далеко идущие выводы и произвести весьма существенные изменения в классической Аристотелевой логике и, возможно, в теории нахождения тел, занимающихся оральным сексом, в физическом и юридическом пространстве-времени. Или - что еще хуже - осуществить далеко идущие диверсии в область принципа причинности. Не уверена, что после такой кардинальной модификации концептуальной базы от стройного здания нашей судебной системы и Национальной Демократии останется хоть что-нибудь в первозданном, целомудренном и непорочном виде!
Однако, в данной коллизии проницательный рассудок способен установить некий весьма тонкий, но от этого еще более фундаментальный инвариант. Обнаружить, так сказать, скрытую симметрию. Ведь независимо от того скрывал пан Маузер свою сущность как Петренка или он не скрывал ее, факт его одновременного нахождения в двух совершенно разных местах убедительно доказан двумя независимыми группами авторитетных свидетельских показаний! Мы не вправе игнорировать их, ибо тогда будет подорван сам институт судебного свидетельства, что ознаменует собою ничто иное как крах всей судебной системы нашей незалежной, суверенной, правовой державы, за которую мы испытываем столь законную гордость! Ergo, имеем факт, хотя и парадоксальный, нахождения дееспособного (именно, дееспособного - вспомним хотя бы минет, поимевание раком и прочее!) подданного державы в один и тот же момент времени в двух совершенно разных местах нашей державы же. Напоминаю всем участникам процесса, что таковое действие, деяние или же состояние - уточняю: нахождение в двух разных местах - категорически запрещено чинным Криминальным Кодексом и Высшим Значением Дисциплинарного Мониторинга и квалифицируется ими как державная измена первой категории. В сложившейся ситуации сокрытие подданным Маузером своей сущности Петренка мажорируется более серьезным проступком - одновременным преступным нахождением в двух разных местах, а наказание за первое поглощается наказанием за последнее преступление. Такова логическая и юридическая сторона дела. И решение сейчас полностью лежит на Коллегии Присяжных, обязанность которой патриотично, объективно и непредвзято рассмотреть все аспекты данного дела, изучить, если понадобится, необходимые дополнительные материалы, исследовать смягчающие вину подсудимого обстоятельства, буде таковые найдутся, и принять единственно правильное, честное, принципиальное и мудрое решение, которое впоследствии, уверена, составит фундаментальный прецедент для будущей юридической теории и правоприменительной практики. Благодарю за внимание!
