Недавно сформированная 132-я бад (командир полковник А.З. Каравацкий), которая срочно перебазировалась из Закавказья в район Армавира, сыграла важную роль в событиях. Ее полки имели на вооружении бомбардировщики СБ и ДБ-3ф, действовали днем и ночью. Среди лучших – 6-й ап, один из старейших в наших ВВС. По мнению командования, благодаря тщательной подготовке каждого вылета достигались высокие результаты. Пример подчиненным подавал командир части полковник А.И. Можаев, который обычно вел на задания мелкие подразделения, учитывая сложные погодные условия. В одном из первых вылетов в поддержку десанта 26 декабря Александр Иванович погиб – его бомбардировщик был сбит в воздушном бою. На следующее утро полк оказывал помощь советскому десанту в районе Керчи и Феодосии. Самолеты с трудом пробивались к цели, но весьма эффективно бомбили врага.

Капитан В.И. Лукин, впоследствии назначенный командиром этой части, записал в дневнике о неудавшемся вылете 27 декабря: «Возвратились обратно. Низкая облачность, видимость плохая. Аэродром накрыло тучами, потом начался густой снегопад. Не вернулись на свой аэродром три самолета (через сутки нашлись. – Прим. авт.), два сели вынужденно вне аэродрома благополучно…» [Санберг Л.В. По материалам летных книжек и воспоминаний Василия Ивановича Лукина / Неопубл. рук.]. Но и немецкие наземные войска понесли существенный урон. С лучшей стороны в эти дни конца 1941 г. проявил себя и 347-й иап (И-153, 27-я авиадивизия), где летчики, ведомые майором А.С. Кравченко, неоднократно обстреливали периодически появлявшихся из-за облаков немецкие самолеты и штурмовыми действиями поддерживали высадку.

Что касается воздушного десанта под Владиславовкой, то реализовать задуманное помешала непогода, а не недостаток транспортных машин, как иногда ошибочно писали. Был привлечен 250-й тбап, который возглавлял майор И.И. Глущенко и имел на вооружении тяжелые корабли ТБ-3. До этого полк действовал преимущественно на юге советско-германского фронта, бомбя по ночам мотомеханизированные колонны врага. Затем задание существенно поменяли. В отчетах части о боевой работе говорилось: «В период с 28 декабря 1941 по 3 января 1942 г. полк, выполняя приказ командующего Крымским фронтом, выбросил на Керченский полуостров в тыл отходящего противника десантный батальон, обеспечил его боеприпасами и питанием в чрезвычайно тяжелых метеоусловиях: дождь, снегопад, низкая облачность (высота нижней кромки 300–400 м), взлетая с размокших аэродромов» [ЦАМО РФ. Ф. 250-го тбап. Оп. 197262. Д. 1. Л. 39.].

Но реально события развивались несколько иначе, чем утверждалось в отчете. Когда 35 ТБ-3 прибыли в Краснодар, с них вскоре выбросили нескольких разведчиков-черноморцев с радиостанциями. Выполнить задуманное в штабах десантники собирались в последний день 1941 г., когда была намечена выброска всего отдельного парашютного батальона разведывательного отдела штаба Северо-Кавказского фронта. «В исключительно неблагоприятных условиях производился взлет тяжелых воздушных кораблей, – отмечалось в исторической хронике. – Погода в полете еще больше ухудшилась. Облака становились все гуще, плотнее и опускались все ниже и ниже. При подходе к району десантирования они прижимали самолеты к земле – стрелки высотомеров показывали всего 75 м…» [Лисов И.И. Десантники. М., 1968. С. 184.].

Командир батальона майор Д.Я. Няшин проявил настойчивость и решил прыгать из-за облаков. С ним вместе покинули борта тяжелых кораблей с высот примерно 400–500 м еще 14 человек. Кто-то по приземлении, а кто-то еще в воздухе был обстрелян немецкими солдатами, сопровождавшими обоз. Ситуацию для отважных десантников усугубили те обстоятельства, что группу разбросало на большом пространстве, затрудняя сбор, а сильный ветер буквально сбивал людей с ног, некоторых долго волокло по земле, не позволяя отстегнуть парашюты. Уцелевшие десантники заняли оборону Арабатской стрелки, не давая врагу отступить на Геническ (как потом выяснилось, у немцев и не имелось подобных замыслов), но от идеи захвата аэродрома пришлось, конечно, отказаться.

В значительной степени успех высадки обеспечил Черноморский флот, мощным огнем поддержавший десантников в Феодосии. Опасаясь разгрома своих войск, противник начал поспешный отход с Керченского полуострова. Огромные запасы различного имущества, включая автомашины, тягачи, стрелковое оружие, боеприпасы, а также склады горючего им пришлось бросить. Германское командование посчитало неудачу временной и решило обязательно вернуть контроль над утраченной территорией, разгромить десант, а затем уже штурмом взять Севастополь. Это позволило бы освободить значительные силы, крайне необходимые для боев на других операционных направлениях. Поскольку у немцев в Крыму в то время не было перевеса в силах, отсутствовали танковые и моторизованные соединения, значительные надежды возлагались на Люфтваффе.

И хотя мы обладали численным превосходством над противником в самолетах в 2–2,5 раза, наше командование не смогло извлечь из подобного соотношения сил никаких выгод. Более того, самолеты Люфтваффе легко проникали к местам выгрузки и регулярно наносили удары по боевым кораблям и транспортам у Керчи и Феодосии, а также в море, препятствуя наращиванию советской группировки. Уже 29 декабря крейсер «Красный Кавказ» отразил 14 воздушных атак, крейсер «Красный Крым» – 11. К счастью для командования Красной Армии, частая нелетная погода и длинные зимние ночи серьезно ограничивали работу гитлеровской авиации.

Вице-адмирал Б.Ф. Петров, непосредственный участник событий в Феодосии, вспоминал: «Войска сошли на берег без помех, а вот разгрузку техники пришлось осуществлять под ожесточенными ударами опомнившихся гитлеровцев. С утра 31 декабря начались интенсивные налеты бомбардировочной авиации. «Юнкерсы» бомбили с малых высот, однако потери оказались не столь велики – был потоплен транспорт «Красногвардеец». На нем перевозили лошадей, выгрузка их затянулась. Тяжело смотреть, когда гибнут люди, но так же тяжело видеть и гибель беспомощных животных на горящем транспорте… От взрыва бомбы в трюме несколько лошадей взлетели вверх и кусками мяса падали на причал и в воду» [Петров Б.Ф. В боях и походах: Из воспоминаний военного моряка. Л., 1988. С. 181.].

Адмирал Н.Е. Басистый, тогда капитан 1 ранга, назначенный командиром высадки десанта, резюмировал: «Наша авиация не смогла сопровождать десантные отряды до места высадки и прикрывать их во время боя на берегу – не хватало радиуса действий… Бомбардировщики противника, по существу, беспрепятственно летали над портом, атаковали корабли, транспорты и скопления десантных войск. Основные потери мы понесли как раз от ударов с воздуха. В операции такого крупного масштаба на весь период ее проведения должно быть обеспечено полное господство в воздухе, надежное прикрытие истребителями всех пунктов высадки» [Басистый Н.Е. Море и берег. М., 1970. С. 119.].

Заметим, что немецкие авиационные части в Крыму к рассматриваемому времени находились в весьма плачевном состоянии. Как отмечал бывший гитлеровский генерал Г. Плохер, здесь в начале зимы было создано оперативное соединение «Авиакомандование Юг» во главе с полковником В. фон Вильдом, со штабом в г. Саки в подчинении 4-го воздушного флота. Отчасти этот шаг объяснялся излишним расширением зоны ответственности 4-го авиакорпуса, после убытия в конце ноября 1941 г. в Брюссель управления 5-го авиакорпуса. Фон Вильду первоначально подчинялись истребители (St., III/JG77) и пикирующие бомбардировщики (III/StG77), а также подразделение ближних разведчиков, располагавшихся на аэродромах Сарабуз, Саки, Спат, Карасубазар и др. Кроме того, имелась возможность привлекать для действий в Крыму двухмоторные бомбардировщики с аэродромов Херсона и Николаева (входили в 4-й авиакорпус).

Главная проблема состояла в низком уровне боеготовности материальной части в отрядах и авиагруппах, действующих на полуострове, что было вызвано неподготовленностью к эксплуатации при низких отрицательных температурах и с занесенных снегом аэродромов. При наличии в группах истребителей, пикировщиков, двухмоторных бомбардировщиков, в среднем от 20 до 30 боевых самолетов, в исправном состоянии обычно находилось по 12–15 Bf 109 или Ju 87 и всего по 6–7 Не 111. В группе III/KG51 лишь 4 Ju 88 могли подняться в воздух в конце декабря, а в отряде 4(F)/122 при наличии 14 дальних разведчиков исправен в начале января был всего один! В отдельные дни германскому командованию приходилось вовсе отказаться от ведения разведки над Черным морем (надо добавить, что уничтожение советскими летчиками 1 и 3 января 1942 г. по одному разведчику также значительно ограничило возможности отряда) [Plocher H. The German Air Force versus Russia, 1942. New York, 1966. P. 160, 161.].